…Смертью мужа.

Я была рада, что Саша не сказал этого вслух.

— Я был бы тебе не нужен со своими ухаживаниями.

Я согласно кивнула.

— Да и к тому же, — его голос стал виноватым и сиповатым, — тебе известно, что я за человек. Я не создан для того, чтобы заключать кого-то в утешительные объятия и тем более — говорить слова поддержки.

Внезапно мне захотелось протянуть руку и погладить Сашу по волосам, и сказать, что он не прав. Я прикусила губу в горьком приступе раскаяния за то, что на протяжении долгих лет постоянно внушала ему об отсутствии у него эмоций.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Может, наши отношения сложились иначе, если бы я изначально не вела себя, как последняя стерва.

— Я бросил эту бессмысленную гонку за твоим расположением. Я начал относиться к тебе, как к любому другому сотруднику. По крайней мере, я тщательно убеждать себя, будто это так. Я не сомневался в том, что ты терпеть меня не могла. Это должно было помочь мне забыть тебя, растоптать чувства к тебе. Но притяжение не исчезало. Наоборот. Оно распухало внутри меня, подобно раковой опухоли. Ты проникла мне под кожу, привела в такую ярость, которую я не испытывал ранее. Ты, подобно ядовитому облаку, отравила мой разум. Я обезумел, Лолита. Я сошел с ума из-за тебя. Ты, наверное, думаешь, что я позволил зайти всему так далеко лишь потому, что одержим похотью…

— К чему ты клонишь? — осторожно подвела я.

— Я люблю тебя.

Последовала долгая пауза. Достаточно долгая, чтобы в моей голове возникали и исчезали цивилизации, прежде чем Саша заговорил снова.

—  Этим признанием я ни к чему не обязываю. Но я не хочу, чтобы ты запомнила меня ублюдком, предавшим твое доверие, и только. Надеюсь, что когда-нибудь ты взглянешь на меня без желания задушить и подумаешь: «Этот мужчина был слишком глуп, чтобы рассказать мне правду», — Саша закончил слабым смешком.

Он повернулся ко мне с протянутой рукой и едва заметной улыбкой на губах.

— Мне было очень приятно ненавидеть тебя.

Я по-прежнему сидела ошеломленная вывалившейся информацией, но бессознательно пожала ему ладонь.

— Взаимно, — пробормотала хрипло.

Пора.

Я должна грациозно выйти из машины и не допустить того, чтобы Гребцов заметил, как сильно ему удалось сотрясти мой мир.

Я должна притвориться, будто мое исчезновение дастся легко нам обоим.

Нужно подыграть ему.

Нашла в себе силы, чтобы выскользнуть из салона черного «Ленд Ровера», но услышала, как дверь со стороны Гребцова тоже открылась. Наши взгляды встретились поверх крыши «британца».

— Это немного неловко, — произнес Саша смущенно. — Но мне нужно подняться, чтобы забрать кое-какие вещи.

Я кивнула, и мы направились к лифту.

Наша разлука все время откладывалась, и теперь это ощущалось настоящей пыткой. Откровение Саши носилось в голове подобно разрушительной буре, и сейчас, когда мы поднимались на нужный этаж в просторной кабине с зеркальными стенами, разместившись по разным углам, и я ловила в отражении внимательный взгляд брюнета, категоричное решение прекратить нашу связь становилось все более размытым.

Под конец поездки я пришла к мысли, что точно не буду протестовать, если мы займемся жарким сексом прямо сейчас.

Но было бы жестоко поступить так с человеком, который буквально несколько минут назад сказал, что любил меня. И я не ответила ему взаимностью. Снова.

Внезапно мне захотелось свернуться калачиком на полу и остаться в таком положении до скончания веков. Когда, черт возьми, моя жизнь стала такой запутанной?

Мы вошли в вестибюль, заполненный людьми. Сотрудники с любопытством посмотрели на Гребцова, почти одновременно повернув головы в его направлении. В глазах некоторых я заметила промелькнувший страх. «Неужели он явился, чтобы вновь занять свое тираническое положение?» буквально читалось во взглядах.

Но Саша будто и не видел реакции на собственное присутствие. Он с бесстрастным лицом направился к охраннику, чтобы после пройти к лифтам, но вдруг остановился на полпути.

— Что такое? — спросила я.

— Я забыл, что вообще-то здесь больше не работаю, — сказал Саша и обвел растерянным взглядом бывших подчиненных, показывающих пластиковые идентификационные карточки охраннику.

Будь ты хоть Папой Римским, но если отсутствует пропуск — вход в компанию строго воспрещен.

Я была близка к тому, чтобы не разразиться маниакальным хихиканьем.

Для столь организованного человека, как Гребцов, временами он, безусловно, мог быть забывчивым.

Саша откопал свой телефон в кармане пальто.

— Я просто сделаю звонок и как-нибудь добуду пропуск для посетителей…

— В этом нет необходимости, — я улыбнулась и сжала пальцами его локоть. Гребцов проследил за движением моей руки, и я тут же отдернула ладонь, прижав ее к своему бедру. — Я поднимусь в твой кабинет и принесу все, что необходимо.

Какой черт меня дернул предложить это, да еще и взять его под руку?!

Было бы так легко пройти мимо охранника и оставить Гребцова разбираться со своими проблемами самостоятельно.

Я ведь ничего ему не должна.

Мы даже не были друзьями.

И все же благодарная улыбка, которой Саша одарил меня, отозвалось согревающим чувством в груди.

ЛОЛИТА

Было непривычно снова войти в кабинет Гребцова. Просто глядя на дверь, к которой он прижимал меня в вечер встречи с акционерами, я уже сжимала бедра от прилива возбуждения. Обхватив себя руками, я встряхнула волосами, чтобы вытеснить из головы ненужные мысли и направилась к стеллажу с ящиками хранения для документов.

Я поставила пустую коробку, которую забрала из отдела кадров, на письменный стол, где все осталось нетронутым с последнего моего визита сюда, и принялась наполнять ее разными предметами. Саша велел мне собрать его личные вещи и не обращать внимания на мелкую канцелярию типа простого деревянного карандаша, которым Гребцов стучал под нижней губой тупым кончиком для концентрации во время собраний. Или степлера, который я любила перекладывать на другое место, чтобы с весельем наблюдать, как Саша хмурился, отчего между бровей пролегала глубокая складка раздражения, и шарил ладонями по столу в неудачной погоне за маленькии предметом.