– Стася, посмотри на себя! Ты хрупкая молодая человеческая девушка. Ко всему, ещё и с редким в галактике золотым цветом волос. Никто в жизни никогда не заподозрит в тебе офицера Космического Флота. А теперь представь, что при нужных знаниях и силе ты можешь взломать любой замок, захватить живым в плен врага, выжить там, где не выживут остальные представители твоей расы… Да при должной подготовке ты даже рептилоида уложишь! Из тебя выйдет идеальный шпион! – с горечью произнёс Киар, саданув кулаком по изголовью кровати.

– Но я не хочу быть шпионом… – обескураженно выдохнула я, медленно переваривая открывшуюся информацию.

Перед глазами вдруг всплыла сцена, как двое людей тащат окровавленного Даймонда Даффи со спиленными рогами и выдернутым шипом. Я передёрнула плечами. Не хотелось бы оказаться на его месте. Да, я с детства грезила о космосе, но боюсь, шпионаж для Космического Флота – не та цена, которую я готова заплатить за свою мечту.

– Не переживай, я что-нибудь придумаю, – Киар потёр свой лоб, а затем улыбнулся мне. – Главное, что ты жива. Всё остальное – решаемо.

/кадет Анестэйша Радосская/

То ли дыхание смерти, то ли новое сильное тело, обогащённое микроботами, то ли первый мужчина, но что-то изменило меня. Раз и навсегда. Радикально и бесповоротно. Изменило настолько сильно, что Натан Танеко утром третьего дня после моего чудесного исцеления заявил:

– Знать бы наверняка, что и мне микроботов вместо экзоскелета привьют, тоже сломал бы себе позвоночник.

– Ты просишь сломать тебе хребет? Или хочешь полетать в открытом космосе? Может, врезаться в астероид? – улыбнулась почти ласково, а вот чашка в моей руке треснула и осыпалась на пол.

Я всё ещё плохо контролировала свою силу, особенно когда злилась или о чём-то глубоко задумывалась. Мышцы, непривыкшие к такой нагрузке, страшно болели, но для их восстановления док заботливо выдал мне уже знакомую сыворотку.

– Нет, – Натан со вздохом пронаблюдал за упавшими осколками. – Боюсь у меня не такие отношения с адмиралом Леру, чтобы он распорядился вживить мне последнюю военную разработку.

– Зачем тебе микроботы? От них одни проблемы. Вон уже третью чашку за сегодня разбила, а утром раковину, когда мыла руки… Ещё немного – и роботы-уборщики на станции меня возненавидят.

Натан засмеялся.

– Стась, роботы не испытывают эмоций, я это точно знаю, – произнёс он, отсмеявшись.

– Точно? – спросила, прищурившись.

– Точно-точно, я же с Танорга, – наконец-то друг порадовал меня лучезарной улыбкой.

Весёлый и поддерживающий шутки Натан был мне знаком в отличие от подавленного и грустного. Теперь, когда настроение кадета Танеко пришло в норму, можно было расспросить и поподробнее.

– Ну, а если серьёзно? Неужели хочешь быть ещё сильнее? – я окинула взглядом крепкую фигуру парня.

Он был не настолько крупным, как цварг или ларк, но отнюдь не менее рельефным. Синий форменный комбинезон подчёркивал литые мышцы груди, объёмные бицепсы и трицепсы рук, а также эффектно сидел на крепких ягодицах. Мимо такого, как Натан, ни одна девушка на Захране не прошла бы.

– Да не в этом дело, – Натан как-то невнятно пожал плечами. – Просто с тех пор, как ты вернулась, я тебя не узнаю.

Я напряглась. Неужели он догадывается о моих отношениях с Киаром? Сосед, несмотря на внешность и поведение раздолбая, уже не раз проявлял невероятную прозорливость и внимательность. Именно Натан первым догадался о моём истинном поле, собственно, он первый и единственный, кто сделал правильные выводы о том, что меня связывает с Киаром Леру нечто большее помимо обычных отношений «кадет-куратор». Но до чего бы ни дошли умозаключения в этой темноволосой голове, в одном я могла быть уверена: Натан никогда и ни за что не выдаст моих тайн. Он костьми ляжет, но будет меня защищать, даже если в душе посчитает, что я не права. Именно поэтому, хотя я немного и вспотела от нервного напряжения, поинтересовалась совершенно ровным, почти нейтральным тоном:

– А что именно во мне изменилось?

– Ты стала собранной, серьёзной, уверенной в себе… даже взгляд изменился и походка… – Натан задумался, пытаясь подобрать правильные слова. – Иногда у тебя настолько одухотворённое лицо, что я боюсь помешать тебе думать своим присутствием.

Я облегчённо рассмеялась, взяла подушку с дивана и швырнула её в парня.

– То есть, когда я моюсь с утра в душе, а ты колотишь в дверь и просишь меня поторопиться, ты не считаешь, что мешаешь мне?

Таноржец ловко поймал подушку в воздухе и, словно мячик, бросил мне её обратно.

– Я имел в виду, что ты теперь другая!

Громко фыркнула.

– Что, ты там говоришь, во мне изменилось? Походка? Давай навесим на тебя лишних десять килограммов, а именно столько весят микроботы, но не как удобный походный рюкзак, а распределив равномерно по всему телу, и посмотрим, как от этого поменяются твои движения? Да, и не забудь, что у тебя отныне не будет возможности снять ношу даже на ночь!

Подушка полетела в шевелюру Натана, а я сдёрнула с дивана следующую и, когда он поднял руки вверх, шлёпнула его по мягкому месту.

– Что там дальше? Задумчивая? А тебе не приходило в голову, что я пропустила целую неделю занятий, пролежав в регенерационный капсуле, и сейчас буквально каждый преподавать считает своим долгом дать мне дополнительное домашнее задание или спросить что-то на общем опросе? Да я каждую свободную минуту использую ради того, чтобы прослушать аудиозаписи пропущенного материала, заботливо собранные Анчоусом!

Это было правдой, но лишь отчасти. Я бы всё успевала, если бы не проводила с Киаром так много времени. Я ещё несколько раз обошла мягкой подушкой Натана со всех сторон.

– Одухотворённый вид, говоришь? Да я рассчитываю в уме как повернуться, куда наступить и как нажать на нужную мне кнопку, чтобы ничего не сломать!

А это было истинной правдой.

Ещё несколько подушек опустились на голову моему соседу. Таноржец резво включился в ребяческую драку, подобрал с пола дуэльное оружие и вовсю отвечал на мои выпады своими. В какой-то момент подушка в руках Натана не выдержала изощрённых издевательств кадетов престижной Академии Космического Флота и бесстыдно порвалась, завалив пол в боксе мелкими мягкими шариками синтепона.

– Ладно! Сдаюсь! Только не убивай! – сосед, мгновенно сориентировавшись, приложил обе руки к сердцу, выпустив остатки наволочки, картинно закатил глаза и рухнул на пол, будто его сразили шпагой в самое сердце.

Всё бы ничего, но актёрский талант таноржца померк после того, как «труп» несколько раз шумно выдохнул, пытаясь отогнать от лица назойливый шарик синтепона, затем почесал нос, а после и вовсе оглушительно чихнул на весь бокс.