Она мешает. Она заставляет цепенеть от ужаса, истощает, делает нас безрассудными и легкомысленными. Но нам нужны все наши чувства и способности. Что нам жизненно необходимо в опасных обстоятельствах, так это точное понимание и разумные стратегии, чтобы вооружиться и хладнокровно вести себя в сложившейся ситуации.

Я ученый, поэтому мне нравится задавать вопросы и искать ответы. Когда умершие появляются в виде цифр в быстроменяющейся статистике, тогда правильная постановка вопросов приобретает для меня особую важность. Кто эти умершие? Почему они погибли? Имеют ли они вообще отношение к статистике? И если да, то почему? Подвержены ли некоторые люди риску заражения вирусом сильнее, чем другие? Я чувствую зуд на кончиках пальцев: мне хочется осмотреть тела и «задать» им эти вопросы. Я хочу оценить найденные ответы, чтобы собрать данные и получить результаты. Мне нужно больше узнать от мертвых об их болезни и о том, почему она привела к летальному исходу. Я хочу выяснить, насколько надежна статистика и не было ли упущено что-то значимое в процессе ее сбора.

Как всегда, я хочу учиться у мертвых ради живых. Вновь подтверждается вековое кредо судебной медицины, остававшееся моим основным принципом на протяжении почти пяти десятилетий.

Враг, с которым многим из нас пришлось столкнуться лично и который атакует некоторых из нас с разрушительной силой, является настолько крошечным, что его не разглядеть под обычным микроскопом. Только электронный микроскоп высокого разрешения способен на такое. И все же почти каждый теперь знает, как выглядит вирус-убийца. Мы видим его изображение по несколько раз в день в теленовостях или газетах. Шарообразное нечто с десятками длинных шипов, отдаленно напоминающее морского ежа или колючую кожуру каштана. Вот такие ассоциации у моего 4-летнего внука.

Я вижу в этом вызов.

Общество отреагировало на пандемию различными мерами: дистанцированием, изоляцией, разграничением. Школы закрываются, почти вся торговля заморожена. Город застыл в локдауне.

Звучит знакомо, не так ли? Читали об этом тысячу раз и испытали на себе. Как вы думаете, почему я об этом снова напоминаю?

Я описываю эти мероприятия потому, что они не просто отражают действия во время пандемии 2020–2021 годов. Именно так поступали в Гамбурге в 1892 году во время холеры. И точно так же, как нам следует учиться у мертвых ради живых, мы можем извлечь ценные уроки из прошлого во имя настоящего и будущего. Всегда стоит обращаться к истории и мыслить нестандартно, когда дело касается таких эпидемий, как чума, испанка и холера. Локдаун, соблюдение дистанции и маска, закрывающая нос и рот, имеют долгую историю, связанную с защитой здоровья людей.

Взгляд на историю эпидемий

Пандемия чумы разразилась в середине XIV века. В Европе от черной смерти, как еще называли чуму, погибло около 25 миллионов человек, то есть треть населения того времени. В Германии умер каждый десятый. Следующая волна чумы захлестнула европейский континент в конце XVI века, а еще одна – с 1708 по 1714 год – унесла миллионы жизней. Многие больные оказывались в чумных домах, которые можно считать первыми публичными лечебницами. Возбудителем заболевания является чумная палочка, бактерия Yersinia pestis. В качестве переносчиков чумной палочки выступают грызуны, например крысы. Бактерии передаются человеку с блохами. В случае легочной чумы[65] также происходит заражение воздушно-капельным путем от человека к человеку.

Однако в прошлом люди полагали, что чуму вызывает зловонный воздух, идущий с востока, отравленный миазмом[66]. Этой «чумной заразе» нужно было как-то противостоять. В XVII веке, например, врачи носили маски с клювами, которые делали их похожими на ворон и предназначались для защиты от заражения при посещении больных[67]. Кроме того, считалось, что вещи или одежда могут служить источником инфекции, поэтому чумные доктора носили длинные плащи, рукава которых плавно переходили в перчатки. В какой-то степени облачение чумных докторов стало прототипом сегодняшних защитных костюмов для медицинских работников. Стремление избежать заражения также привело к созданию за пределами городов специальных кладбищ, к которым вели так называемые дороги смерти.

Примерно 200 лет спустя Гамбург пытался сдержать свирепствовавшую в регионе азиатскую холеру посредством изоляции сильно пострадавших районов. Такие «чумные кордоны» определяли границы зараженных районов города. Холера – это острая кишечная инфекция, поражающая в основном тонкий кишечник и вызывающая водянистую диарею. Возбудителем холеры является бактерия холерный вибрион (Vibrio cholerae). Заболевание передается через зараженную бактериями воду или пищу.

Половина из примерно 16 тысяч заболевших жителей Гамбурга не пережили последнюю крупную эпидемию холеры в Европе.

Летом 1892 года в Гамбурге держалась необычно высокая температура. Вода в Эльбе и других реках хорошо прогрелась, а значит, были созданы идеальные условия для размножения микроорганизмов. Еще одно слабое место: воду для питья брали из Эльбы, не подвергая ее какой-либо очистке. А ужасная антисанитария, царившая в беднейших районах города, только благоприятствовала распространению холеры. Врач, микробиолог и гигиенист Роберт Кох[68] писал, что «никогда прежде не сталкивался с настолько грязными квартирами, захламленными дырами и рассадниками всевозможных заразных микроорганизмов», как в гамбургском квартале Генгефиртель и центральных районах города.

Наконец, 23 августа 1892 года Гамбург сообщает о вспышке эпидемии в Императорское управление здравоохранения в Берлине. На следующий день Кох как представитель правительства Империи на месте подтверждает сообщение. Многие состоятельные жители Гамбурга выбирают путь, который кажется им наиболее безопасным: они покидают город. Бегут как можно дальше от источника заразы. Бедняки пытаются спастись кипяченой водой, которую привозят в бочках, и обработанной пищей из трактиров. Школы закрываются, торговля и уличное движение останавливаются по приказу Роберта Коха. Сегодня это назвали бы локдауном. Иностранцам, особенно из Восточной Европы, запрещается въезд в страну. Многим рабочим, например тем, кто трудился в порту, приходится искать новые места заработка. Люди нанимаются в дезинфекционные бригады и на кладбище, где круглосуточно копают новые могилы. За 10 недель, пока бушевала эпидемия холеры, умерло около 8 тысяч человек.

Помимо гибели тысяч людей, экономика города понесла миллионные убытки. Чтобы по возможности предотвратить подобные эпидемии в будущем, устанавливаются системы фильтрации для питьевой воды и принимаются новые строительные законы, призванные обеспечить определенный уровень гигиены. Кроме того, вновь открывается кабинет портового врача. 1 апреля 1893 года пионером в этой должности становится Бернхард Нохт. В октябре 1900 года специалист по тропической медицине занимает пост директора и главного врача вновь созданного Института судовых и тропических болезней. Сегодня Институт имени Бернхарда Нохта – один из ведущих учреждений в области тропической медицины в мире.

Анализируя историю эпидемий, не стоит забывать про испанский грипп, или испанку.