Лерат промолчал, продолжая рассматривать раскинувшийся внизу парк и город, лицо его оставалось спокойным, даже в чём-то безучастным. Но я и не ожидала ответа: мне не нужны были его жалость, сочувствие, понимание – ничего. Я просто озвучила причину своего появления здесь. По крайней мере, я очень хотела в это верить…

– Давно тебя мучают кошмары? – Вопрос прозвучал вскользь, будто между прочим, и всё так же негромко, словно речь шла о чём-то незначительном.

– С тех пор как я попала сюда, – признаваясь, я машинально на мгновение прикрыла глаза. – Правда, это не совсем кошмары. Скорее видения, пророчества, если можно так сказать. Я не знаю никого из присутствующих там. Ни лица, ни имена, ни места мне незнакомы. Они не поддаются толкованию. И это… нервирует.

Я не лгала. Мне действительно было неизвестно, что означали эти сны и как скоро они сбудутся, да и сбудутся ли вообще. Даже в нашем мире их можно было истолковать по-разному, выискивая каждый раз новые, невероятные значения.

Будучи ненастоящей марантой, подобный дар вызывал у меня угнетённое состояние. Прошлое, настоящее, будущее… Какой именно временной отрезок я видела во сне, мне неизвестно. Оставалось только надеяться, что видения были посланы именно для того, чтобы что-то изменить. Иначе какой в них смысл?

Кроме того, меня напрягала уверенность и непоколебимость, с которой тело маранты держало оружие. Та, чьим телом я владела, убила бы кого угодно не задумываясь. У неё был несколько иной склад ума, что ли. В нём преобладал холодный расчёт, в то время как я привыкла доверять своим чувствам. Благодаря им и своей силе воли всё время, проведённое в Амирране, я оставалась собой, давя в зародыше всё то, чем жила прежняя провидица. Она-то действительно могла отнять чужую жизнь.

Но я – не она. Я не способна на убийство.

Лерат не ответил. Не знаю, о чём он думал, но у меня в голове после невольного признания было пусто. Мысли текли вяло, лениво складываясь в цепочку вопросов. И касались они, как всегда, моего весьма туманного будущего.

Ловец снов так и не объявилась и, что-то мне подсказывает, пока не собирается. И плевать ей, что только от неё зависит моя дальнейшая судьба. Только она могла объяснить, для чего мою душу поместили в тело маранты, почему именно я попала в переплёт и как мне вернуться домой. И пока она не нарисуется, остаётся просто ждать. Ждать и приспосабливаться к окружающей обстановке.

Кто бы только знал, насколько это тяжело…

– Я не должен был.

Слова мужчины прозвучали, как и прежде, ровно и негромко, но так, словно он ни к кому конкретно не обращался. Я сразу поняла, о чём шла речь. Аделион говорил не о моём появлении в Тёмной крепости. Он имел в виду именно сегодняшний вечер и наше небольшое… разногласие.

Я едва заметно пожала плечами. Щека меня уже не беспокоила, лишь немного болела спина да ныла щиколотка. Но и душевной боли вместе с обидой уже не было. Так, неприятный осадок, ведь отчасти я понимала причину его поведения.

Мне всегда казалось низостью, если мужчина поднимал руку на женщину, и это понятие было нерушимо. С такими моральными уродами я никогда не стала бы иметь дела, но ситуация, в которой я оказалась, заставила иначе посмотреть на некоторые вещи.

Лераты питаются эмоциями и чувствами, пьют особо насыщенные ими души. Маранты для них и вовсе дурманящее вино, сладкое, манящее, кружащее голову и ослабляющее запреты. Но я-то не маранта! Может, моя душа и была иной, а эмоции насыщеннее, привлекательнее и ярче, я не знаю. Но они оказались для наследника Амил Ратана настоящим наркотиком.

Я не сразу это поняла – не до того было. Быть может, окончательно дошло только сейчас: Аделион просто потерял контроль над собой, в то время как я, почувствовав это, начала сопротивляться и причинила ему боль. Отсюда и удар – инстинкт охотника велел защищаться и сломить сопротивление жертвы.

Я могла это понять и, наверное, простить, не чувствуя себя при этом ментом, который в очередной раз задержал Александра Родионовича Бородача.

Но вот доверять Аделиону я больше не могла.

Дважды на одни и те же грабли я уже давно не наступаю.

Видя и чувствуя моё спокойствие, Демон свернулся возле меня клубком. Крылья ему ни капли не мешали. Голову щенок пристроил на моих ногах, за что я была ему благодарна – ступни озябли на холодном камне, а шёрстка дархара отлично согревала, как и грело его мерное дыхание.

– Я знаю, – ответила я без эмоций, чувствуя, как волосами играет ветер, слегка их запутывая.

Снова воцарилось обоюдное молчание, которое нисколько не напрягало. Разговор не клеился, да и что нам было обсуждать?

Аделион был… в своём праве.

Просить прощения он был не обязан, да и не стал бы. С чего ради хозяин должен извиняться перед рабыней, да ещё и перед той, что уже второй раз смогла, а главное, посмела нанести ему рану? Вряд ли серьёзную, все же он не человек. Лерат. И не простой, а наследник их страны. За подобное поведение обычных рабов секли розгами или кнутом, и это в лучшем случае. Меня спасло лишь то, что для Аделиона я представляла некую ценность… Даже не я сама. Мои эмоции и чувства. Ведь наверняка мужчина уже понял, что положительные они гораздо сильнее отрицательных. Отсюда его провокации, подарки и мягкое, в чём-то даже снисходительное отношение. И Эмит, сумевший стать мне кем-то не чужим.

Ещё не другом, нет, до этого было далеко. Но и врагом он мне уже не был.

– Иди спать, Карина, – по-прежнему не поворачиваясь, тем же тоном сказал Аделион. Он не приказывал. Но и не просил. – Скоро рассвет.

Его тон не был таков, чтобы меня задеть, но сердце подпрыгнуло в груди, подтолкнутое страхом, который мгновенно напомнил о себе, холодком скользнув по спине. Коготки машинально царапнули по гладкому, полированному ветрами и дождями камню, стоило только осознать предложенное мужчиной.

Идти в комнату? Сейчас? Одной?

Дрожь, пробежавшую по телу, удалось скрыть лишь неимоверным усилием, вцепившись в перила так, что побелели костяшки.

Нет. Не могу.

– Не пойду, – мотнула я головой, внутренне сжимаясь и с трудом сдерживаясь от того, чтобы не втянуть голову в плечи.

Вновь появившийся первобытный ужас так и пытался прорваться наружу при малейшем воспоминании о спальне и о том, что я там почувствовала. Нет, лучше я останусь наедине с недовольным моим поведением лератом, чем вернусь туда. Тем более одна! И плевать, что он обо мне подумает.

Дархар, чувствуя перемены в моём настроении, моментально подскочил, расправив крылья и настороженно переводя серьёзный взгляд от меня на Аделиона.

– Я буду в другой комнате, – бросил мужчина тоном, в котором промелькнуло что-то, похожее на лёгкое раздражение. – Тебе ничто не угрожает.

– Ты ни при чём… – Я запнулась, не зная, как объяснить. Возвращаться в комнату было действительно страшно, но и объяснить лерату причину я внятно не могла, опасаясь, что мужчина посмеётся. – Просто там, в спальне… Я…