с ним был ошеломлен, но Мо Жань тут же опустил голову и, как повешенный призрак, обмяк вместе с другими трупами. Удивление Золотого мальчика и Нефритовой девочки было недолгим. Они были немного озадачены, но даже не могли понять, в чем же проблема. Поэтому в конечном итоге ничего не сделали. Пара тупиц!

Мо Жань был очень доволен собой и бодро следовал за шеренгой, ожидая встречи с Ши Мэем.

Но в это самое время…

Чу Ваньнин посмотрел на Ши Мэя, стоящего перед ним. Невозможно было предугадать, какая опасность ждет их впереди.

Старейшина Юйхэн имел злой язык, но мягкое сердце. Независимо от того, насколько он был резок на словах, в действительности, пока Чу Ваньнин был здесь, он не мог позволить своим ученикам подвергаться опасности.

Таким образом, он также протянул руку, поменявшись с невменяемым Ши Мэем местами, поставил его себе за спину.

Настала его очередь.

В конце коридора стояла служительница с черным подносом, заваленным отрезами красной ткани. Она хихикнула, когда Чу Ваньнин приблизился. Звенящий голос молодой женщины исходил от этого лишенного черт лица.

— Поздравляю, госпожа, поздравляю, вы только встретились, а словно знакомы сто лет, вместе по жизни до белых волос.

Лицо Чу Ваньнина мгновенно потемнело:

— Гос… пожа?.. У тебя глаз нет?!

Еще раз взглянув на пустое лицо призрака, он сдержался. Глаз у нее в самом деле не было!

Призрачная служительница продолжала улыбаться. Она подняла красную вуаль с подноса и закрыла лицо Чу Ваньнина. Затем ледяная рука слегка сжала его руку:

— Госпожа, сюда, пожалуйста.  

Автору есть, что сказать:

Милостивые дамы, смилуйтесь.

Отвечая на многочисленные комментарии: в следующей главе молодожены точно войдут в покои для новобрачных. Если не войдут, я съем свое дерьмо!

Давайте также ответим на подвисший вчера вопрос: кто поцеловал Мо Жаня в его прошлой жизни?

Во-первых, ничего не изменилось, и порядок действий такой же, как и в предыдущей жизни. Это означает: в этой и прошлой жизни Мо Жаня спас один и тот же человек.

Почему тогда пути двух мужчин в прошлом разошлись? Очень высока вероятность того, что в то время Чу Ваньнин действительно сам искал Мо Жаня. Однако по какой-то причине он ушел из-за обстоятельств, о которых Мо Жань не знал, и вместо этого отправился спасать Ши Мэя.

В сочетании с последовательностью действий Чу Ваньнина в этой жизни, это может означать только одно: Мо Жань принял Чу Ваньнина за Ши Мэя. После поцелуя Чу Ваньнин немедленно вырвался и убежал. Так как он был смущен и возбужден, то не мог быстро успокоиться, поэтому решил пока не показываться, тем более, что Мо Жань был вне опасности. Вместо этого Чу Ваньнин пошел спасать Ши Мэя.

Вернув самообладание, он как ни в чем не бывало встретился с Мо Жанем. Поскольку все внимание Мо Жаня было приковано к Ши Мэю, он не заметил незначительные изменения в поведении Чу Ваньнина. Это также объясняет, почему после исчезновения иллюзорного мира Ши Мэй вел себя так, будто ничего не произошло. Потому что с ним на самом деле ничего не случилось…

Так что в прошлой жизни человеком, который сбежал от тебя, на самом деле был твой Учитель. Мо Жань, ты глупый актив! Бедный учитель! Две жизни подряд ты смог присвоить себе его первый поцелуй! Ты все еще думаешь, что целовался со своим старшим соучеником? Оставь надежду. Плачь и матерись — ничего не изменится.

Я не отразила этот момент в тексте, но специально вынесла его за скобки, чтобы те, кому нужен ответ на этот вопрос, могли его найти. 23333

Глава 14. Этот достопочтенный женился

Сквозь тонкую красную вуаль он все еще мог видеть и ориентироваться в пространстве, но обзор был несколько затуманен, поэтому Чу Ваньнин спокойно позволил призрачному слуге проводить его в зал для церемонии бракосочетания.

Стоило взгляду сквозь красную дымку упасть на человека, ожидающего его у алтаря, как температура вокруг Чу Ваньнина мгновенно упала на несколько градусов.

Мо Жань тоже был ошеломлен. Стоп! Разве это не должен был быть Ши Мэй?

Вуаль закрывала лицо одетой в великолепный красный наряд «невесты», и пусть он не мог ясно видеть черты, но как ни посмотри, это определенно было красивое, но ледяное лицо Чу Ваньнина. Кроме того, тот смотрел на него так, будто собирался убить.

Мо Жань потерял дар речи.

Сначала он был ошеломлен, потом его лицо отразило целую гамму чувств, после чего он погрузился в странное оцепенение. Мо Жань и Чу Ваньнин просто стояли лицом к лицу, тревожно глядя друг на друга. Атмосфера была неловкой до крайности.

Золотой мальчик и Нефритовая девочка позади них засмеялись и захлопали в ладоши, а потом начали петь:

В водах Белого Императора[1] волны сверкают и светятся,

Духи уток-мандаринок[2] приветствуя вас, несут цветы.

В этом гробу соединятся двое.

В этом святилище лягут двое.

Желание в жизни, реализуется в смерти.

Отныне двое пойдут под небесами.

Отныне и в смерти одинокие души никогда не расстанутся.

[1] 白帝 Bái Dì Бай Ди Белый Император — один из пяти небесных императоров в древней мифологии, бог осени, покровитель Запада, основал страну на солнце Восточно-Китайского моря, о котором скорее всего и идет речь в песне.

[2] Утки-мандаринки являются символом верных супругов.

За этими стихами скрывались печаль и сожаление.

Если бы он мог говорить, Мо Жань сказал бы только одну вещь: «Тьфу!»

Но ему нужно было молчать.

Перед алтарем стояли две бумажные куклы — мужчина и женщина. У них не было лиц, но они были одеты в роскошные тяжелые одежды, вероятно, представляя родителей призрачных пар.

Церемониймейстер начал напевать звучным голосом:

— Прекрасная новобрачная так чарующе застенчива. Нежный взгляд из-под опущенных ресниц, красный шелк прячет легкую улыбку. Пусть супруг приподнимет вуаль.

Мо Жань изначально хотел сдержаться, но, услышав эти слова, чуть не задохнулся, пытаясь сдержать смех.

Ха-ха, прекрасная чарующе застенчивая новобрачная?! Ха-ха-ха!

Лицо Чу Ваньнина посерело. Он изо всех сил попытался подавить свой гнев для чего закрыл глаза, как будто это могло отключить и его слух.

Призрак-служитель хихикнул и протянул Мо Жаню складной веер. Слова «веер» и «добро»[3] пишутся по-разному, но звучат одинаково, поэтому его использование в церемонии предзнаменовало хороший брак.

[3] «扇»/ «веер» и «善»/ «добро» звучат как «шань», поэтому символизм действа в том, что жених с «добром» впервые касается лица невесты — поднимает покрывало-фату.

— Жених, пожалуйста, поднимите вуаль.

Мо Жань подавил смех и последовал его указанию, подняв веером