Здоровье Скотта ухудшилось. В конце лета ему несколько раз становилось плохо. Он неважно выглядел, ходил почти все время с кислородным баллончиком. Его родители тревожились. За матчами он мог теперь только наблюдать с трибуны. И каждый раз, когда он, ликуя, вскакивал после очередного тачдауна, его охватывала грусть. Он больше не на поле. Он совсем пал духом.

Однажды холодным сентябрьским утром, в воскресенье, на следующий день после блистательно выигранного “Дикими кошками” матча, он незаметно выскользнул из дому и отправился на стадион Баккери. Ни души. Было очень сыро; над газоном висел густой туман. Он встал на краю поля и побежал, воображая себя игроком с мячом. Закрыв глаза, он представил себе, что он – могучий ресивер, что он тоже Непобедимый. Ничто его не остановит. Ему слышались восторженные вопли толпы, скандирующей его имя. Он – игрок “Диких кошек” и сейчас занесет мяч в зачетную зону. Он бежал и бежал, чувствуя в руках несуществующий мяч, бежал до тех пор, пока не задохнулся и не повалился без чувств на мокрую траву.

Скотта спасло лишь то, что его заметил какой-то мужчина, гулявший с собакой. Его отвезли на скорой в госпиталь Джона Хопкинса, провели целую кучу обследований. Его состояние резко ухудшилось.

Тетя Анита рассказала Гиллелю и Вуди, что со Скоттом случилось несчастье.

– Как он попал на поле? – спросил Гиллель.

– Никто не знает. Ушел из дому, ничего не сказав родителям.

– А сколько ему лежать в больнице?

– По крайней мере, две недели.

Они регулярно ходили навещать Скотта.

– Я хотел быть как вы, – сказал он Вуди. – Хотел быть на поле, хотел, чтобы толпа выкрикивала мое имя. Не хочу больше болеть.

В конце концов Скотта отпустили из больницы, предписав ему полный покой. Каждый день после тренировки Вуди и Гиллель заходили его проведать. Иногда являлась вся команда. “Дикие кошки” толпились в комнате Скотта и рассказывали, какие подвиги сегодня совершили. Все вокруг говорили, что они выиграют кубок. И по сей день ни одна команда Лиги школ не побила рекордов, поставленных в сезоне 1995/96.

Однажды в середине октября, под вечер субботы, “Дикие кошки” играли важный матч на стадионе Баккери. Перед игрой Вуди с Гиллелем зашли к Невиллам. Скотт лежал в постели, вид у него был очень подавленный.

– Я ничего не хочу, только быть с вами, парни, – сказал он. – Хочу садовничать с вами, играть с вами в футбол. Чтобы было как раньше.

– Ты не можешь пойти на матч?

– Мама не пускает. Говорит, мне надо отдыхать, но я только и делаю, что отдыхаю.

Когда Гиллель с Вуди ушли, Скотта охватило отчаяние. Он спустился на кухню; в доме никого не было. Сестра куда-то ушла, у отца была встреча, а мать отправилась за покупками. И он решил сбежать – туда, к “Диким кошкам”. Остановить его было некому.

На стадионе Баккери начался матч. С первых же минут “Дикие кошки” вышли вперед.

Скотт взял свой старый велосипед. Он был ему мал, но на ходу. Это главное. Он покатил к школе Баккери, останавливаясь через равные промежутки времени, чтобы перевести дыхание.

Джиллиан Невилл вернулась домой. Позвала Скотта, но тот не отвечал. Она поднялась в спальню и, приоткрыв дверь, увидела, что он спит. Она не стала его беспокоить, пусть отдохнет.

Скотт подъехал к стадиону Баккери в конце первой четверти матча. “Дикие кошки” уже уверенно вели в счете. Он оставил велосипед у ограды и проскользнул в раздевалки.

Услышав голос тренера Бендхэма, раздающего указания игрокам, он спрятался в душевых. Он не хотел быть зрителем. Он хотел играть. Он ждал, когда кончится вторая четверть. Ему необходимо было поговорить с Гиллелем.

Джиллиан Невилл тревожило какое-то странное предчувствие, и она решила разбудить сына. Снова приоткрыла дверь его комнаты. Он по-прежнему спал. Джиллиан подошла к кровати и обнаружила, что она пуста: вместо сына лежали подушки. Иллюзия была полной.

Перед третьей четвертью Скотту удалось привлечь внимание Гиллеля, и тот зашел в душевую.

– Ты что здесь делаешь?

– Я хочу играть!

– Ты с ума сошел, это невозможно!

– Пожалуйста. Мне хочется просто один раз сыграть матч.

Джиллиан Невилл объездила на машине весь Оук-Парк. Пыталась дозвониться Патрику, но тот не отвечал. Пошла к Гольдманам, но оказалась перед запертой дверью: все семейство отправилось на матч.

После третьей четверти Гиллель переговорил с Вуди и объяснил ему ситуацию. Ему пришла в голову одна мысль. Вуди в перерыве поговорил с остальными игроками. Потом знаком подозвал Райана, ресивера легкого телосложения, и подробно рассказал, что тот должен делать.

Джиллиан вернулась домой. По-прежнему никого. Ее охватила паника, она разрыдалась.

До конца матча оставалось пять минут.

Райан попросился уйти с поля.

– Мне надо в туалет, сэр.

– Потерпеть не можешь?

– Простите, правда никак.

– Живо!

Райан вбежал в раздевалку и отдал свою майку и шлем поджидавшему Скотту.

До конца игры оставалось две минуты. Тренер чертыхнулся на Райана, наконец-то вернувшегося из раздевалки, и велел занять свое место. Бендхэм так сосредоточился на игре, что ничего не заметил. Игра пошла. Райан как-то странно перемещался по полю. Тренер кричал ему – никакой реакции. И вдруг вся его команда сошла с ума и выстроилась треугольником. “Вы что творите, черт бы вас побрал!” – заорал Бендхэм.

А потом Гиллель крикнул: “Пошли!” Он увидел, как Вуди встал на место ресивера, рядом с Райаном. Мяч перешел к “Диким кошкам”, Вуди принял его и отдал Райану. Все игроки выстроились вокруг Райана, а тот побежал по полю в сопровождении всей команды, защищавшей его.

Стадион на миг онемел. Игроки команды противника в полном замешательстве смотрели, открыв рот, как по газону движется плотная человеческая масса. Скотт пересек зачетную линию и положил мяч на землю. Потом воздел руки к небу, снял шлем, и весь стадион взревел от радости.

– Таааааачдааааун “Диких кошек” из Баккери! Победа! – донесся вопль комментатора из громкоговорителей.

– Это самый счастливый день в моей жизни! – ликовал Скотт, танцуя по полю. Игроки столпились вокруг него, подняли и понесли. Тренер Бендхэм на миг замер, не зная, как реагировать, а потом расхохотался и присоединился к сотням голосов, восторженно выкрикивавшим имя Скотта и требовавшим совершить круг почета. Скотт побежал, посылая толпе воздушные поцелуи, приветствуя всех. Он пробежал половину поля и почувствовал, что сердце выпрыгивает из груди. Дышать становилось все труднее, он попытался успокоиться, но воздуха не хватало. Он задыхался. И вдруг рухнул на землю.

16

Двадцать восьмого марта 2012 года Александра покинула Бока-Ратон и вернулась в Лос-Анджелес.