– Всё. Закончила.

Инвер тоже вздохнул: спина горела от каждого прикосновения Венус, но ему казалось, что дело тут не только в мази. Она наклонилась над тазом с водой, чтобы вымыть руки. «Спроси, ну же. Чего ты ждешь? Она уйдет сейчас, и вернется только утром. Ну же, не молчи».

– Ты что-то хочешь спросить? – Венус обернулась к нему и, опершись спиной о комод, вытирала руки.

– Мм… вообще-то да, – Инвер отвел взгляд. – Почему ты не убежала?

Девушка усмехнулась, но ничего не сказала, продолжая в упор смотреть на волка. Тот посчитал нужным уточнить.

– Сегодня, когда на нас напала Беа.

– Я поняла, не глупая. А ты глупый, раз не понимаешь.

– Глупый. Не понимаю, – внезапно для самого себя признал волк.

– Инвер, мы больше не сами по себе. Мы команда, а это значит, что отвечаем не только за себя, но и друг за друга. Мы сильны лишь тем, что вместе. Ты, я, Рей и Анагон связаны теперь, и должны заботиться и защищать друг друга, если хотим выжить в этой войне. Маленькое сражение сегодня мы уже выиграли. Вместе.

Волку все еще было трудно до конца понять, о чем говорит рыжая. Ему с самого детства твердили, что любая привязанность – это слабость, что истинно силен тот, кто идет по жизни один, кто в одиночку справляется с опасностью. Но волк понимал, что сегодня он остался жив только благодаря Венус. Согласно правилам, которым его обучили в детстве, то, что он принял от нее помощь, было проявлением величайшей слабости. Но Инвер отчего-то чувствовал себя невероятно сильным. Ему казалось, что что-то случилось, и теперь он может свернуть горы, добраться до края земли, может все, что угодно. Но только если эта рыжая будет рядом.

– Доброй ночи, Инвер, – вывел его из оцепенения мягкий голос Венус. – Подожди еще с полчаса, чтобы мазь окончательно впиталась, и можешь ложиться, но лучше на живот или на бок. Утром я принесу тебе поесть.

Он промолчал. Волчица обогнула кровать и вышла из комнаты. На пороге она обернулась и, после секундного колебания, спросила:

– А ты бы убежал?

И, не дожидаясь ответа, закрыла дверь.

Инвер услышал ее удаляющие шаги. Затем медленно помотал головой.

– Нет. Ни за что.

***

Рей держал на вытянутой руке секиру и примеривался к шее кабана. Эней благоразумно отошел подальше, чтобы не испачкаться в крови животного.

– Вы уверены, что она улетела? Что не караулит нас в лесу?

Тан пожал плечами.

– Когда потасовка закончилась, я велел Анагон прочесать окрестности. Она сказала, что не нашла никаких следов присутствия Беа.

При упоминании Анагон Рейгар нахмурился и, широко размахнувшись, одним ударом отрубил вепрю голову. Кровь тяжелыми темными каплями начала стекать на пол. Эней уловил перемену в настроении парня.

– На твоем месте я бы пошел за ней.

– Думаете, стоит? – Рей обернулся к тану покрасневшей от удара кошки щекой.

– Думаю, да, – серьёзно ответил блондин. Медведь вопросительно посмотрел на кабана. – Мы с Венус справимся. Иди.

Рейгар оттер первым попавшимся полотенцем кровь с рук и лица и вышел на улицу. Дождь прекратился. Влажная земля хорошо хранила запахи, и парень без труда проследил путь Анагон. Подойдя к дереву, возле которого след обрывался, он задрал голову наверх и съежился под строгим взглядом кошки.

– Чего тебе? – пробурчала девушка. Она нервно теребила кончик косички и кусала губы.

– Тебя.

Рей подпрыгнул, схватился руками за одну из нижних ветвей, рывком подтянулся и сел рядом с Анагон. Та чуть отодвинулась. Парень усмехнулся, опять придвинулся к девушке и взял ее за руку.

– Что случилось? Почему ты убежала, да еще и ударила меня?

Легатка обиженно засопела.

– Потому что ты дурак!

– Ну, это я уже слышал. Что-то еще? – улыбался воин.

– Вот скажи мне: зачем это было нужно?

– Что?

– Он еще спрашивает! – Анагон отдернула руку и отвернулась.

– Ты про охоту? Ан, я родился в лесном поселении. Меня учили охотиться с пеленок и вот доказательство моего мастерства, – парень вытащил из-под рубашки коготь. – Не надо за меня бояться. По крайней мере, когда я на охоте.

Анагон закусила губу и внимательно вглядывалась в Рея.

– Все равно это было глупо, – нахмурилась Анагон, но было видно, что аргумент парня подействовал, и она больше не злилась на него. Она презрительно осмотрела его перепачканный кровью и землей костюм. – Пойдем, я хоть рубашку тебе постираю. Штаны, думаю, бесполезно, их лучше выбросить.

Анагон привстала на руках, но Рей вдруг подался вперед, подхватил ее на руки и спрыгнул вниз с дерева. Девушка даже не успела испугаться. Рей смотрел на нее и улыбался во весь рот. Анагон тоже чуть улыбнулась.

– Спасибо, конечно, но я бы и сама слезла. Отпусти меня, – она попыталась опустить ногу, но медведь только сильнее прижал ее к себе.

– Нет. Мы пойдем так, – он чуть подбросил ее, перехватывая поудобнее, и двинулся в сторону реки. Анагон долго выдохнула.

– Зачем? Это ни к чему. Я могу и сама идти.

– Я так хочу, – он помолчал, а потом добавил. – Ты, наверняка устала. Шутка ли, сражаться с владычицей кряжа Тиморей, каменной госпожой.

– Кто тебе уже рассказал?

– Эней.

Девушка посмотрела на окна дома. В одном из них она заметила силуэт блондина, который, как только увидел, что на него смотрят, поспешно отошел от окна. Анагон усмехнулась.

– Что такое? – не понял Рей.

– Ничего, – и кошка, уткнувшись носом ему в шею, затихла.

***

Рубашка медведя сохла на ветвях ивы, склонившейся над самой водой. Сам Рейгар стоял по пояс в реке и напряженно вглядывался в течение. Анагон лежала на берегу, положив руки под голову и прикрыв глаза.

– Куда же ты ходил охотиться? – спросила девушка, не открывая глаз. Рей махнул рукой куда-то за реку.

– Туда.

Кошка не нашла в себе сил поднять голову и посмотреть. Парень еще ниже нагнулся над водой.

– Я, кстати, встретил ещё двух этих… ну, похожих на тех, что напали на нас в лавке Благгорты. Один раньше был филином, другой зайцем. Филин мирно сидел на ветке, когда я его увидел, – Рей помолчал. – Я зарезал его.

Анагон кивнула.

– А заяц охотился. За другим зайцем, нормальным. Он просто не давал ему прохода, периодически прыгая и валя с ног. Это было странно.

«Ну да, в каком-то смысле охотился, – улыбнулась про себя Анагон. – Значит, этим тварям не чужды чувства? Хотя это, скорее, инстинкт».