Мое бормотание под нос прервал свисток чайника. Ласка подскочила на месте, потом скакнула в сторону, но не удрала. Я бросила в заварку несколько свежих листочков мяты и щедро залила все дело кипятком. Потом вздохнула и полезла за отложенным специально для зверя мясом, за которым нахалка и явилась, мимоходом, из одолжения выслушав мои словоизлияния. Помахав в воздухе добытым кусочком курицы, я похлопала по плечу. Мохнатая гостья, поддающаяся дрессировке с вальяжной неохотой, неторопливо для такого юркого зверька, вскарабкалась по моему рукаву и уселась, где сказано, чтобы получить подношение. Мягкий мех щекотал щеку, а кончик хвоста — шею.

— Я ужасно по нему соскучилась, глупо, да? — прошептала я в крохотное ушко, после чего зверь фыркнул, выхватил у меня мясо и удрал. Еще один неблагодарный!

Я поставила заварившийся чай на поднос, вскинула голову и обнаружила в дверях кухни Мэтта.

— Спасибо, я заберу, — он приблизился, оттеснил слегка остолбеневшую меня от стола и подхватил поднос. А потом вышел, оставив меня самостоятельно паниковать на тему того, как долго он там, в дверях, стоял, и что из всего наговоренного слышал. Проклиная внезапную болтливость и коварство родового символа Тернеров (они сговорились, точно!), я еще потопталась на кухне, сунула нос в припрятанное носорогом за специями зелье. По уровню жидкости убедилась — пьет. Заверила себя, что он только-только пришел, и ничегошечки вообще не успел подслушать, напомнила, что его дела меня касаются, только когда они касаются меня, и… не выдержав, отправилась шпионить.

Дверь в гостиную была приоткрыта, и я добрых полчаса, как идиотка, исходила ядом, наблюдая, как Белла (никогда мне это имя не нравилось!) прилежно испытывает на Тернере все женские средства обольщения, как по учебнику.

Как она сидела, коленками сверкала, ногу на ногу перекладывала, старательно демонстрируя узкие щиколотки и изящную ступню в дорогой туфельке. Как смотрела, ей богу, таки взглядом из-под пышных ресниц можно было бы расстреливать армейские полки! Бам-бам-бам! Стреляет и стреляет! А потом в ход вообще пошла тяжелая артиллерия — девица придвинулась поближе, наклонилась пониже (стратегическое декольте!) и взяла Мэтта за руку, что-то внушая ему глубоким низким голосом.

Когда желание ворваться в гостиную, и настучать нахалке по блондинистой башке тем самым учебником, достигло апогея, я круто повернулась на пятках и буквально заставила себя убраться куда подальше, настойчиво прокручивая в голове принятое решение. Все, Лиза, у него своя жизнь — у тебя своя. Хватит уже ждать носорожьей милости. Может, оно и к лучшему, что так все сложилось, пока ситуация не зашла слишком далеко.

Не зашла, слышишь, Лиза?

Мэтт со своей крокодилицей (носорог и крокодил отличная же пара!) прочирикали всю вторую половину дня. Одно хорошо — обошлось без приглашения на ужин. Зато они долго еще о чем-то договаривали на крыльце, после чего я мстительно сожгла мясо и не доварила картофель. Впрочем, Тернер за ужином сидел с таким отсутствующим видом, что этого, кажется, даже и не заметил, а после — заперся в кабинете. Когда я, закончив мытье посуды и уборку кухни, поднималась к себе — там еще горел свет. Спала я последнюю неделю плохо. Признание что-то вскрыло в душе, то, что я уже больше года надежно прятала, от чего отказалась. Будто бы признав, что Джессика — это я, я снова вернула ее к жизни со всеми скелетами в шкафах, со всеми призраками за плечами. Орать я, как некоторые носороги, не орала, но сон был беспокойный, сновидения чересчур яркими, и я просыпалась в холодном поту, а потом долго снова не могла уснуть.

…Первыми вступали боевики. Тараны, штурм и прочие лобовые удары — это их работа. Моя — ждать, стоя в безопасном месте. Пока наши измотают защищающихся. Пока ослабят оборону противника. Пока… пока крови станет достаточно. Я стояла, погруженная в вязкое состояние покоя, как удав, ожидающий добычу, и внешний мир был припорошен серым, затянут пеленой отчужденности. Мое нормальное боевое состояние, все внимание было направлено внутрь, на собственные ощущения и чувства. Алая заря магии крови разгоралась медленно и не терпела невнимательности.

Прикрывали меня сегодня двое. В одном металось черное пламя, нетерпеливое и горячее, зависало на кончиках пальцев и рвалось наружу. Начинающий некромант, молодой еще парнишка. Сунули охранять ведьму, чтобы держать подальше от активных боевых действий. Кажется, его звали Итон.

Второй был погружен в спокойствие сродни моему, боевой некрос. Эзра расщедрился.

Кто ставил на нас троих защиту, я не увидела.

Там, где кипела битва, грохнуло, потом еще раз и еще — и окружающий магический фон стал меняться. Пошел резкий приток моей силы. Я вдохнула, выдохнула, очищая сознание от посторонних мыслей, и приступила к работе.

Маги-на-крови — страшные ребята, светлые, вам привели самую страшную…

Я рывком вскинулась на постели. Дыхания не хватало, от фантомного ощущения тогдашней силы звенело в висках, колотилось сердце, а запястья ныли и браслеты как будто сдавливали их сильнее, было душно и одновременно знобило, так что не понятно было, что и предпринять — откинуть одеяло или закуклиться в него плотнее. Мне было страшно от самой себя.

Я спрятала лицо в ладонях, легонько раскачиваясь, пытаясь прийти в себя, когда раздался стук в дверь, а следом негромкий голос: — Лиза? У тебя все в порядке? А этому-то какого беса не спится?!

— Лиза.

— Да, все в порядке, — отозвалась я хрипло, пока носорог не выломал дверь — с него станется. За дверью помолчали. — Точно? — и после паузы Мэтт пояснил: — Ты стонала…

Я проглотила грубую и неуместную шуточку о том, что девушка, знаете ли, может иногда и доставить себе чуточку удовольствия без того, чтобы всякие извращенцы под дверью подслушивали. С трудом — но проглотила. Я злилась на него. Умом я понимала, что ничегошечки Мэттью Тернер мне не должен, даже скорее наоборот, но ничего не могла с собой поделать.

— Сон приснился, — буркнула я, плюхнулась на кровать и завернулась в одеяло. Легким призраком мелькнуло понимание, что в чем-то он был прав, когда в твои кошмары лезут посторонние это не самое приятное дело!

Несколько мгновений тишины почти убедили меня в том, что носорог благополучно утопал, но…

— Я могу войти? — А я могу запретить? — скептически уточнила я, устав сдерживать агрессию. — Можешь.

— И это сработает? — Вряд ли. Надо поговорить. Я вздохнула. — Два часа ночи, Мэтт. Завтра поговорим.

С легким щелчком опустилась дверная ручка. Рука дернулась сама собой, и подушка метко влетела прямо в физиономию не готового к такому повороту событий Тернеру. Тот обалдело тряхнул головой, уставившись на меня с изумлением. А я скривила губы, и швырнула вторую. Ее Мэтт уже принял на локоть, откинув в сторону. Я потянулась за следующим ближайшим оружием — будильником.

— Лиза, ты что делаешь? — изумленно уточнил носорог, разглядывая как я взвешиваю на руке тяжеленные часы.

— Проявляю склонность к агрессии и неповиновению, — отчеканила я голосом незабвенной инспекторши и таки швырнула будильник.