— Да ты посмотри внимательнее. — Дмитрий Иванович в сердцах подхватил икону с пола, поставил на пыльное трюмо и отдернул занавес на окне, чтобы в комнату попадало больше света. — Ну, смотри!

— Видно письмо мастера, не спорю, — сказал реставратор. — Стиль живописного письма смелый, сильный. Способ наложения красок восходит к древнейшим временам Киевской Руси. Видно, что неизвестный русский художник подражал греческому письму, отошел от… византийских канонов. Тема работы — торжество и величие Богородицы. Если примерно датировать работу — век двенадцатый-тринадцатый. Видны позднейшие доработки, подмалевки, но весь образ не затронут.

— Это все, что ты можешь сказать? — недовольно хмыкнул Дмитрий Иванович. Ничего не понимая из их разговора, я села на ящик.

— А каково же твое мнение? — ехидно спросил реставратор.

— Я думаю, что это Владимирская Богоматерь, письмо святого Алимпия, — сказал Дмитрий Иванович самодовольно.

— Так ты про эту легенду, будто бы Владимирскую Богоматерь за Алимпия писал ангел, а потом она-де исчезла, — саркастически усмехнулся реставратор. — А ты, значит, ее нашел! И позволь полюбопытствовать: где?

— У какой-то старухи в деревне, но не в этом дело, — скривился Дмитрий Иванович. — Ты же видишь, все приметы совпадают, даже размеры сто три на семьдесят семь сантиметров.

— Ну, ты, как дитя малое, в сказки веришь, — сказал реставратор с жалостливым видом. — Доказано же, что эту икону уничтожили при митрополите Иоасафе Лазаревиче в восемнадцатом веке. Твоя икона — не что иное, как более поздняя копия той иконы. Художник старался подражать стилю письма Алимпия, но это на сто процентов не святой монах.

— Тебя, как всегда, не переубедишь, упрямый черт, — разозлился Дмитрий Иванович. — Ты отреставрировать-то ее сможешь или мне может самому?

— Ну, попробуй, — подначил его реставратор.

— Да не ерепенься ты, — осадил его Дмитрий Иванович. — Я же попросил у тебя помощи и хорошо заплачу в случае успеха.

— Знаю, как ты заплатишь, — осклабился реставратор.

— В этот раз все будет по-другому, — заверил его Дмитрий Иванович.

Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Вот так послушать по разговорам, мой клиент надул чуть ли не каждого, с кем встречался. И этот образ у меня никак не вязался с образом вчерашнего героя, кинувшегося на гранату.

— А вот эта девушка твоя помощница, да? — спросил грустный старичок у Дмитрия Ивановича, кивая на меня. — Нам удобно при ней разговаривать?

— Это мое доверенное лицо, — гордо сказал антиквар, — финансовую сторону дела обсудим потом, а остальное можно смело говорить, она все равно в этих делах не смыслит.

Я обиженно надулась, подумав: «Посмотрим еще, кто в чем смыслит».

— Вы не сердитесь на меня из-за моих слов? — спросил у меня Дмитрий Иванович. — В этом нет ничего обидного.

— Я не обиделась, — безразлично бросила я, глядя в сторону окна на пыльный бархатный занавес.

Сгорбившись, скрючившись, реставратор лазал вокруг иконы со скребком, лупой и промасленным куском фланели.

— Так, так, интересненько. Чудно, чудно. Вот, вот, — бормотал он, выполняя странные пассы. — А что у нас тут? — Старичок прищурился на угол иконы, взялся за лупу.

— Что, что там?! — воскликнул Дмитрий Иванович, придвигаясь.

— Да ничего, — огорчил его реставратор, убрав лупу, — показалось.

— И твой вердикт по иконе? — спросил его Дмитрий Иванович.

— Сделаю, что смогу, — ответил реставратор. — Мне придется взять ее с собой в мастерскую. Ты не возражаешь?

— О чем разговор, — буркнул антиквар. — Конечно, бери. Тебя отвезти?

— Нет, я на машине, — вздохнул реставратор, словно его машина была главной проблемой в жизни. Он покрыл икону мешковиной. Дмитрий Иванович подскочил к двери и распахнул ее для реставратора. Я также решила внести свою лепту, протиснулась к реставратору с иконой и со словами:

— Дайте, я вам помогу, — схватилась за боковины доски.

— Нет, не надо, — буркнул реставратор, оттягивая икону на свою сторону. — Это хрупкая вещь.

— Да нет же, я вам помогу, — гнула я свое, не отпуская оклад.

— А ну-ка, прекратите это дерьмо, вы оба! — взвизгнул антиквар, наблюдая за нами. — Это вам не чурбан. Евгения Максимовна, немедленно отпустите! Пусть Иван сам тащит, если ему так нравится!

Я повиновалась и отошла.

— Что это вы устраиваете тут? — отчитал меня Дмитрий Иванович, когда реставратор вышел.

— Ничего, — с невинным видом заморгала я. — А вы что подумали? — Антиквар зло фыркнул и отвернулся.

— Вы не видели тут где-нибудь мой паспорт? Похоже, я его потерял где-то здесь, — жалобно спросил реставратор, вновь появляясь в дверях с иконой в руках.

— Зачем ты его вообще с собой носишь, старый дуралей, — пожурил его Дмитрий Иванович, оглядывая пол.

— Как зачем? Ты же мне сказал, что твой склад находится за проходной, а через проходную завода без паспорта не пропускают.

— Вон ваш паспорт! — окликнула я реставратора, тыча в документ, валявшийся на полу возле ящика с землей, нагнулась, подняла его и, приблизившись к старичку, запихнула потертую книжицу ему в карман брюк.

— Большое спасибо вам, девушка, — поблагодарил меня реставратор и, еще раз попрощавшись с нами, вышел.

— Что за фокусы? — прищурился на меня Дмитрий Иванович с подозрением.

— О чем вы говорите? — спросила я с праведным гневом в голосе. Адрес места жительства из графы «прописка» паспорта реставратора я хорошо запомнила перед тем, как подбросить его на пол. Не думала, что антиквар так быстро сообразит, что к чему.

— Ну-ну, — протянул он, посмотрев на меня долгим взглядом.

— Вы доверяете своему другу реставратору? — спросила я, сбивая Дмитрия Ивановича с мысли, зачем это я крала паспорт у реставратора.

— Начнем с того, что в нашем деле не существует такого понятия, как «друзья», — заметил он, широко шагая передо мной взад-перед. — Знаете, какая у него кличка в сообществе антикваров? Иван Падлович. И теперь как вы думаете, доверяю ли я ему?

— Понятно, — кивнула я. — Но что будет, если он захочет вас кинуть? Он вроде бы обижен на вас.

— Только пусть попробует! Я ему устрою полное раскрытие красочного слоя, — прорычал в ответ Дмитрий Иванович.

— Что у нас дальше по плану? — поинтересовалась я.

— Теперь домой. Буду расхлебывать то, что там натворили эти бандиты, — сказал Дмитрий Иванович, осматриваясь. Он задернул занавес, закрыл все щели, чтобы ни один сторонний наблюдатель не смог заглянуть в окно снаружи, выключил свет.

Я вышла в коридор, закуривая новую сигарету. Дмитрий Иванович последовал за мной. Закрыл дверь. И мы направились к вертушке. Оказавшись на улице, я незаметно скользнула взглядом по сторонам, оценивая опасность, готовая в любой момент среагировать. Ничего. Серые пешеходы. Машины ползут по проезжей части, дома глядят слепыми окнами.