Я открыла перед Дмитрием Ивановичем дверцу, захлопнула, а сама села на место водителя.

— Вы что-то напряжены, — заметил антиквар. — Банда в тюрьме, Вар где-то прячется, как крыса. Можно немного и расслабиться.

— Вы ошибаетесь, — сухо сказала я. — Сомневаюсь, что среди бандитов, ворвавшихся в вашу квартиру, был тот снайпер, что прострелил вам ухо. Нутром чувствую, что не все еще закончено. Одно то, что Вар на свободе, уже серьезный повод для переживаний.

На входе в квартиру антиквара нас ждала новая дверь. Какой-то бородатый мужик дремучего вида распахнул ее у нас перед носом. Мы едва успели отшатнуться. Мужик сначала погладил выдвигающиеся штыри замка, а потом обратил внимание на нас.

— Вы кто? — прогнусавил мужик и кашлянул.

— Я владелец квартиры, — с раздражением ответил антиквар. — А вы, я думаю, устанавливаете нам дверь?

— Точно, — прогнусавил бородатый и, прочистив горло, пожаловался: — Не понимаю, какого хера летом засопливелся.

— Холодная водка, — предположила я.

Бородач расхохотался, опираясь рукой о косяк, так что его нависшее над ремнем пузо, обтянутое зеленой майкой, заходило ходуном.

Дмитрий Иванович зло толкнул бородача и протиснулся в квартиру.

— Хм, какой сердитый, — кивнул на него бородач. — А что у вас тут стряслось? Семейная ссора, что ли?

— Спорили, кто мусорное ведро будет выносить, — призналась я как на духу и тоже, отстранив бородача, проскользнула в квартиру, где неугомонный Дмитрий Иванович уже устраивал разнос домработнице. Валерия Евгеньевна плакала на кухне, со страхом поглядывая на грозного антиквара.

— Пускаешь черт знает кого в квартиру! Не могла, что ли, предупредить по сотовому? — кричал он. Почувствовав меня за спиной, антиквар внезапно перешел на «вы». — Впредь вы не должны такого позволять! Это понятно?

— Да, я поняла, — давясь слезами, промычала Валерия Евгеньевна.

— Видите, что происходит? — повернулся Дмитрий Иванович ко мне.

— Вроде ничего страшного, — пожала плечами я, наливая из крана стакан воды.

— Здравствуй, папа, — на кухню протиснулась высокая полноватая женщина с круглым лицом, обрамленным мелкими кудряшками каштановых волос. В глаза мне сразу бросились массивные золотые украшения на шее женщины и золотые часы на запястье, а также сходство в чертах лица с антикваром.

— Надька, какого лешего ты здесь делаешь? — завопил антиквар на дочь — и громче для рабочих, пустивших ее: — У меня что тут, проходной двор? Пускаете всяких.

— Папа, я просто зашла повидаться, — лисьим голосом заговорила женщина, — мы так давно не виделись.

— Соскучилась, доченька, — недобро ощерился антиквар, — а что это у тебя на тарелке?

— Это пирог с грибами, — радостно объявила она, — сейчас будем пробовать. Я сама испекла.

— С грибами, говоришь? — зло повторил Дмитрий Иванович, мышца под глазами у него задергалась, и он заорал: — Что, решила, что мне пора настраивать лыжи на тот свет?!

— Папа, — вымолвила пораженная дочь антиквара, хватаясь рукой за объемную грудь будто бы от рези в сердце.

— Пошла вон! — взвыл антиквар, пихая дочь к выходу. — И забери свой сраный пирог! Трави кого-нибудь другого.

Вскоре крики затихли. Я видела, как женщина стремглав выскочила из подъезда и, сев в сиренево-серебристую «Ауди»-»семерку» укатила прочь.

Слезы на глазах Валерии Евгеньевны за время безобразного инцидента на кухне успели высохнуть, однако ужас в глазах остался.

— Я забыла сходить за продуктами, — прошептала она тихо, косясь на дверной проем.

— Я все слышал, — прошипел антиквар, заходя на кухню.

— Так, довольно соплей! — рявкнула я на них обоих. — Сегодня из этой квартиры больше никто не выйдет, пока не установят дверь. Потом вы закроетесь здесь и будете сидеть тихо, как мыши, никому не открывая, кроме меня, а я сама схожу за продуктами. Если будете четко выполнять мои инструкции, все будет в порядке. — Мой монолог оборвался, и наступила тишина. Подопечные смотрели на меня, разинув рты.

— Хозяева, принимайте работу, — прогнусавил бородатый из коридора, выведя из оцепенения антиквара и домработницу. Дмитрий Иванович поплелся смотреть дверь, а оставшаяся со мной Валерия Евгеньевна осторожно сказала:

— Вы как-то слишком резко нас обоих отчехвостили. Я-то ничего, а вот Дмитрий Иванович, видать, обиделся. Видели, как он ушел, лицо мрачное.

— Ничего, — отмахнулась я, — простит, никуда не денется.

Из коридора гнусаво заматерился рабочий, установивший дверь. Его поддержал напарник, но перекрыл все это рев антиквара:

— Убирайтесь отсюда, дармоеды!

— Я с ним скоро с ума сойду, — жалобно простонала домработница.

Я поспешила погасить разразившийся скандал, однако успела к самой развязке. Антиквар захлопнул стальную дверь и уже задвигал засовы.

— Хотели срубить с меня на бутылку, алкаши! — гневно воскликнул Дмитрий Иванович, прожигая меня взглядом. — Я им высказал, да высказал…

— Я сейчас отправляюсь за продуктами, вы не забыли? — напомнила я ему. — Надо бы выделить некую сумму. Не так ли?

— Да, помню, — сказал антиквар недовольно, — скажите, пусть Валерия Евгеньевна напишит вам список, составит по нему смету, а я выделю деньги.

— Серьезный подход, — присвистнула я, понимая, что спорить со стариком бесполезно.

Составление этой самой сметы заняло целую вечность. Домработница медленно писала, медленно соображала, да еще ошибалась при счете. Не помогал даже калькулятор. В это время Дмитрий Иванович восстанавливал свою шпионскую аппаратуру. Он часто нырял в свой шкаф, запрещая мне к нему приближаться. В комнате, где он работал, старик закрывал дверь. Только я все равно успела приметить несколько «жучков». Я бесцельно слонялась по квартире до момента, когда получила в руки список и деньги. Плевать, что денег хватит на третью часть списка, лишь бы вырваться из этого склепа с двумя параноиками, решила я, выходя на свежий воздух.

Вечерело. Я взяла со стоянки «Фольксваген» и поехала в ближайший супермаркет. Проезжая мимо печально известного кафе «Сулрек», я взглянула на ненавистное здание и просияла. На дdери висела табличка «закрыто». Разбитые витрины были как попало заделаны картоном и листами фанеры, на иве перед кафе как флаг болтался передник официантки. Значит, вчера и здесь было веселье. Улыбаясь, я покатила дальше, жалея, что не смогла увидеть погром собственными глазами. Видать, у Илюмжинова и его команды посносило крыши, когда им принесли счета за кофе. Интересно, он за решеткой или отмазался? За такое обычно медали не дают.

Счастливая, я прогуливалась по супермаркету вдоль рядов с продуктами. Бросая необходимое к себе в тележку, с улыбкой стояла в гигантской очереди на кассе. На обратном пути я вновь проехала мимо разбитого кафе, даже притормозила ненадолго, чтобы лучше разглядеть детали.