Я скосила глаза вниз. Наверное, помещение жилым не считалось. Вместо полов обычная цементная стяжка, от нее веяло холодом и сыростью. Стены не оштукатурены, а просто побелены известью поверх кирпичной кладки. Из мебели, кроме дивана, на котором я лежала, посередине стоял убогий стол с облупленным на ножках лаком, а у противоположной стены стояла такая же древняя, как и стол, софа.

На софе сидел человек, который, как мне показалось, уже долго ждал, когда я наконец приду в себя. Кто это был, мужчина или женщина, я сразу не поняла. Комната была большая, а человек сидел у противоположной стены, достаточно далеко, к тому же в тени. И вообще освещение в комнате было такое скудное, что предметы угадывались лишь по очертаниям.

Я свесила на пол с дивана ноги и с трудом села. Человек поднялся с софы и подошел ко мне. Только теперь я поняла, что передо мной девушка, но не та, что была за рулем иномарки, а другая. Я ее видела впервые.

– С вами все в порядке? – спросила она.

– Вы меня похищаете, привозите со связанными руками сюда, а потом спрашиваете, все ли со мной в порядке. Какой ответ вы предполагаете услышать?

– Какой ответ? – хмыкнула она и нагло ответила: – Что вам здесь нравится и вы всем довольны, – она надо мной издевалась.

– А если не нравится и я всем недовольна? – резко спросила я.

– А у вас нет выбора, – цинично заметила она.

– Вы хоть объясните, почему я здесь? Это похищение? Меня будут искать!

– А найдут ли?

Я сникла: «И правда, как меня будут искать? Ни одной зацепочки. На остановке я стояла одна-одинешенька. Даже если допустить, что меня кто-то видел из окна, этот человек вряд ли запомнил номер автомобиля, если он вообще обратил внимания на то, как я садилась в машину».

Девица прочитала мои мысли и решила пожалеть:

– Вас пригласили для разговора.

– Теперь это называется так? – Я пошевелила за спиной связанными руками. Веревки врезались в кожу, мне стало больно, но размять руки было необходимо: без движения пальцы уже начинали неметь.

– Мы ведь не знаем, кто вы на самом деле, – девушка невинно улыбнулась.

– Так узнайте. Меня зовут Марина Клюквина. Могу адрес и телефон сказать. Позвоните моему мужу, он вам подтвердит, кто я.

– Я вашего мужа тоже не знаю. Как я могу ему верить? И потом, нас меньше всего интересует ваше имя.

– Не понимаю, вас не интересует мое имя. Что же вас интересует? Вы можете сказать, для какого разговора вы меня сюда… пригласили?

– Узнаете, все скоро узнаете. Соберем всю вашу компанию и тогда начнем разговаривать.

«Черт, во что же я вляпалась? – промелькнуло у меня в голове. – Какие-то психованные девицы охотятся за нами. А вдруг именно они убили Ларису и ее отца? – ужаснулась я. – Мы хотели предупредить Нину об опасности. А вдруг мы опоздали и Нина уже на том свете? И теперь эти девицы взялись за нас. А мы здесь при чем? Мы ведь ничего не знаем. А вдруг они думают, что мы знаем? Вот за это нас и отлавливают. Интересно, что мы можем знать? Голова идет кругом. «Поди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что». Что-то вроде того. Я попалась, Роман, возможно, тоже. Алина и Валентин пока на свободе. Хорошо, что они вдвоем – двоих запихнуть в машину весьма трудно. Но что, если Алине и Валентину придет в голову разойтись в разные стороны?»

Я боязливо посмотрела на девушку:

– А долго мне здесь сидеть?

– Отдыхайте, – сказала девица и направилась к железной двери.

«Тюрьма. Это самая настоящая тюрьма. Дверь железная, на окне решетка. Выбраться отсюда нет никаких шансов», – запаниковала я.

– Постойте. Развяжите мне руки, – взмолилась я. – Я не убегу.

– Конечно, не убежите, – согласилась девушка и подошла ко мне.

Она была мельче и легче меня. Я могла бы ее ударить и броситься бежать, но… во-первых, руки не слушались меня, после нескольких часов бездействия они были словно из ваты. А во-вторых, я не знала, сколько человек в доме, и поэтому рисковала нарваться на кого-то посильнее и пострашнее этой девицы.

Она развязала мне руки, я поблагодарила кивком головы и принялась разминать онемевшие запястья.

Девушка захлопнула за собой дверь. Я услышала, как ключ повернулся в замке два раза, стук каблучков по бетонному полу, и дальше тишина – я осталась одна.

Прошло не меньше часа. Никто ко мне не приходил. Я прошлась по комнате. Постояла под окном, до которого не смогла дотянуться. Потом подтянула к стене стол, взгромоздилась на него и выглянула в окно. Так и есть, я находилась в подвале, окно с обратной стороны начиналось вровень с землей. Из окна были видны кусты смородины, фруктовые деревья, беседка и заасфальтированная дорожка, которая вела к огромным железным воротам, выкрашенным в черный цвет. Забор также поражал воображение. Он был высотой в два метра, не меньше, со спиралью из колючей проволоки по верхнему краю.

«Куда же я угодила? – подумала я. Дом смахивал если не на тюрьму, то на крепость с казематом.

На улице стало совсем темно. Чтобы не сидеть в кромешной тьме я нашла выключатель и включила в комнате свет. Под потолком загорелась лампочка в матовом плафоне, закованном в железную сетку.

Я подергала за ручку двери и убедилась, что смыться мне отсюда так же нереально, как из знаменитых «Крестов».

– Значит, надо ждать, терпеливо ждать. Так или иначе ситуация разрешится в ту или иную сторону, – вслух произнесла я.

За окном послышался скрип открывающихся ворот. Я опять забралась на стол, но на этот раз кроме двух фар, слепящих глаза, ничего не увидела. Пришлось слезть и оттащить стол обратно.

Я прилегла на диван и предалась размышлениям: «Какая же я глупая! Сколько раз в моей жизни так было? Лезу сломя голову в омут приключений. И что в очередной раз получаю? Все те же грабли. Только с каждым разом они становятся все острее и острее. Обещала же и Олегу, и Воронкову не впутываться ни в какие истории, не ввязываться ни в какие расследования, держаться от всего сомнительно подальше. И что? А ничего! Может быть, это мой последний выход на сцену. Жить-то как хочется!»

Тут мне совсем стало грустно. Я вспомнила Анютку, Олега и тихо всхлипнула. Горячая слеза стекла по моей щеке. Я мысленно представила, как они станут горевать, когда я завтра не вернусь домой, и от этого мне стало совсем тоскливо.

«Они бросятся меня искать. Будут звонить Алине. Вадим им скажет, что его жена тоже не возвращалась. Тогда Олег вспомнит о том, что я называла ему какой-то санаторий в лесу. Вот дура! – мысленно обругала я себя. – Я же сказала Олегу, что еду не в Михайловский, а в совершенно другое место. А послезавтра, после еще одной бессонной ночи, они позвонят Воронкову и скажут ему, что я пропала. Да, обязательно позвонят, я в этом не сомневаюсь. Сергей Петрович – мужик умный. Он должен сообразить, куда мы с Алиной подались. Должен. В этом случае у меня, пожалуй, шанс есть, если Воронков, конечно, успеет меня спасти. А вдруг Олег не дозвонится Воронкову? Капитан ведь может быть в командировке? Может. Тогда мои дела – труба».