Я мигом дала ему авторизацию, то есть пустила его в свою «аську».

– Привет! – написал Хаул. – Ты – Соль?

– Да.

– Мне понравилась Елистрата.

– Мне тоже.

Он поставил смайлик. Знак того, что оценил юмор. Мне захотелось тут же написать крупными буквами: «Где Антон?» Но тогда я потеряю Хаула навсегда. Надо продолжить игру с Елистратой.

– Я могу стать твоим соавтором? – спросила я.

– Не знаю. Ведь пока не видел твою технику.

Я задумалась над ответной репликой. А Хаул воспринял мое молчание как обиду и поспешно приписал:

– Но возможно. Нужно многое обсудить. Где ты живешь?

– Сейчас я в Звенигороде.

А если он в Москве? Ничего, попаду домой уже послезавтра.

– Это розыгрыш?

– С чего ты взял? – удивилась я.

– Я тоже в Звенигороде.

Мое сердце заколотилось. Хаул точно связан с преступлением! Нужно поскорее развеять его сомнения, чтобы он не отключился. Мама говорит, что точные данные могут развеять любые сомнения.

– Знаешь гостиницу «Созвездие»? – спросила я. И на всякий случай уточнила: – Она в двух километрах на запад от Звенигорода.

– Известное место.

– Я в ней живу. Временно. Вообще-то я из Москвы.

– Если ты в Звенигороде, – написал он, – то кто изображен на последней странице звенигородских комиксов?

Я сбегала за журналом, который принес мне Слава, и ответила, найдя нужную картинку:

– Студент Морисато из «О, богиня!».

Хаул задал новый вопрос:

– Знаешь кафе «Весна»?

– Известное место.

Я даже не стала печатать ответ. Просто скопировала его слова. Собеседнику понравилось – он изобразил два смайлика.

– Встретимся там сегодня вечером?

Опа!

– Я не смогу…

Я стерла и решительно напечатала:

– Не получится.

Снова стерла.

– Я приду.

– Сегодня в семь. Буду в красной куртке.

Ребята вернулись понурые.

– Выхлоп – ноль, – мрачно объявил Слава.

Оказалось, что дом, адрес которого дал им Виктор, давно снесли. Я рассказала о своем разговоре с Хаулом и о назначенной им встрече. И поделилась возникшей у меня идеей. Нонна даже обрадовалась, когда я предложила ей сходить на свидание с Хаулом вместо меня.

– Только мне нужно знать все о комиксах.

– А еще стать незаметной, – сказала Ника. – Могу помочь – моя косметичка со мной.

Ника предлагает помощь Нонне? Хм, что-то новенькое…

– Только я тоже пойду с Нимфанонной, – сказал Ботаник. – Я ее рыцарь как-никак.

Пока я объясняла азы создания рисунка, Ника что-то смешивала в баночке и раскрашивала лицо Нонны. Вид у нее был вдохновленный, движения – уверенные, точные.

– Тени, тона, полутона… – напевала Вероника.

– Ты настоящий художник, – сказала я.

– Ты тоже, – улыбнулась Вероника, кивнув на мою Елистрату.

Обычно холодные глаза Ники источали тепло. А хорошо будет, если для поездки в Америку выберут моего папу. У нас с Вероникой нашлись общие интересы.

Она действительно преобразила Нонну. Вроде красила-красила, а черты лица Нонны стали какие-то неуловимые, смазанные. Ее совершенно невозможно было запомнить.

– Готово, дарлинги!

– Ты мне нравишься и такой, – утешил Нонну Ботаник.

– Погоди, – сказала ему я, – надо сначала проверить, запомнила ли Нонна все, что я рассказывала о комиксах. Ну-ка, чем прорисовываются детали?

– Рапидографом.

– А как зовут студента, влюбившегося в богиню Верданди?

– М-м… Морисато.

– Назови комикс!

– «О, богиня!», конечно.

– А чем отличаются в комиксе мужские глаза от женских?

– Первые – более узкие, чем вторые.

– Молодец.

Я еще немного поэкзаменовала Нонну, прежде чем убедиться, что она достаточно всего запомнила. Память у нее оказалась отличная, и лицо Ботаника светилось от гордости за ее точные ответы.

– Мне надо пойти с вами, – сказал Слава. – Вдруг потребуется его задержать?

Вероника посмотрела на мое несчастное лицо.

– Знаешь, Слава, – сказала она, – а давай ты останешься с Гайкой? Мы втроем как-нибудь справимся с ним.

– Ты уверена?

– Я в хорошей физической форме. К тому же мобильники есть только у нас с тобой. А вдруг у Нонны возникнет вопрос к Гаянэ? Я дам ей свой, а ты свой – Гайке.

– Я могу ей и так его оставить. Боюсь, без меня вы не справитесь.

– Они справятся! – не выдержала я. – Оставайся, а то я тут с ума сойду! Все самое интересное – и без меня.

– Ладно, – сдался Слава.

Я подпрыгнула от счастья. Вероника лукаво подмигнула мне. Куда только подевалась самовлюбленная красотка, с которой я познакомилась? Наше расследование изменило моих друзей. Ника стала менее эгоистичной, Слава – мягче и тактичнее, Ботаник – смелее и сильнее. Интересно, изменилась ли я…

– Клюку с собой возьмем? – спросил Ботаник.

– Вай нот? – сказала Ника, забрала у него клюку, привязала к ней шарф и повесила наподобие арбалета.

– А что, очень интересный аксессуар! – засмеялась она. – В общем, донт ворри, Слава. У нас есть даже оружие.

* * *

– Что-то я волнуюсь за них, – произнес Слава, когда мы остались одни.

Он сидел в кресле, а я – на своем любимом месте, на подоконнике.

– И я. Смотри, у меня есть мячик для снятия стресса.

Я протянула ему небольшой мячик из прозрачной резины, в который была вставлена моя любимая Пукка.

– Думаешь, Хаул – преступник? – спросил Слава, бросив мячик об стену.

– Вряд ли, – пожала я плечами, – во-первых, будь у него где-то спрятан мальчик из Москвы, вряд ли бы он пошел на встречу. А во-вторых, он очень талантлив. Громила в ватнике не слишком смахивает на одинокого художника.

Слава еще немного постучал об стену, потом перевел взгляд на звенигородский журнал, который принес мне.

– Трудно научиться рисовать комиксы? – поинтересовался Слава.

– Да нет. Главное – любить это дело.

– А девчонка в мячике тоже из комиксов?