– Видишь ли, в какой-то мере это именно я виноват во всем, что случилось с твоей матерью, – сокрушенно признался Валерий Петрович. – Я обманул ее ожидания. Она была уверена, что я вот-вот сделаю ей предложение, а я не сделал.

– Испугались? – сочувственно спросила Анжела.

Ей вдруг стало невероятно жалко их всех – и маму, которая действительно многим пожертвовала ради нее, и учителя, спасовавшего, судя по всему, в самый ответственный момент, и тетю Лиду, которая проживала одинокую, скучную жизнь, расцвеченную только детективными сериалами… Они ведь еще не старые и не заслужили столько разочарований.

– Да, я испугался. И я думаю, Маргарита мне этого никогда не простит.

– Слово «никогда» часто встречается в женских любовных романах, когда хотят нагнать побольше страстей, – недовольно сказала Анжела. – На самом же деле ничего нельзя исправить только в одном случае – если вы уже умерли. А если еще живы и при этом влюблены – нужно дерзать.

– Но ведь из-за меня твоя мать пустилась на откровенную авантюру, – продолжал каяться Валерий Петрович.

– Да с чего это вы взяли? Думаете, на вас свет клином сошелся?

– Нет, конечно, не сошелся, – замахал руками учитель физики. – Но просто вся эта история, которую она сочинила для тебя, очень похожа на смесь правды и вымысла. Дело в том, что в Москве ты меня встретила совершенно случайно, потому что в России я больше не живу, а бываю здесь только наездами. Моя сестра пять лет назад вышла замуж за грека и уехала к нему. Они открыли семейный ресторан, а когда я вышел на пенсию, они сразу же предложили мне переехать жить к ним. Да и не только мне – они собрали под своим кровом всю родню, потому что бизнес у них пошел успешно и там для всех полно работы. Но не только в работе дело. Там вообще жизнь совершенно иная, не такая, как тут! Там природа, море, воздух… В общем, я много и очень красочно рассказывал Рите о Греции, о том, как там все замечательно, и она, наверное, вдохновилась, размечталась и стала ждать, когда я позову ее с собой…

– А вы так и не позвали, – подвела итог Анжела, все это время кусавшая нижнюю губу. – Она поняла, что надежда ее рухнула, но отказаться от своей мечты не захотела и решила, что тогда найдет себе кого-нибудь другого с ресторанчиком на берегу моря.

Валерий Петрович опустил голову и виновато вздыхал, не поднимая на свою собеседницу глаз. Он понимал, что предстал перед ней не в самом лучшем свете, и его совершенно очевидно мучило раскаяние.

– Я понятия не имела, что мама до такой степени несчастлива, – печально продолжала между тем Анжела. – Как я могла быть настолько слепой? Ведь мы жили с ней в одной квартире, а не на разных полюсах!

В этот момент к столику подошла официантка и уставилась на них выжидательным взглядом.

– Я думаю, нам пора ехать к Лиде, – встрепенулся Валерий Петрович, расплачиваясь по счету. – Предлагаю предварительно ей не звонить – мы должны застать ее врасплох. Потому что если ее предупредить, она успеет все как следует продумать и обведет нас вокруг пальца. Мы тогда из нее правду клещами не вытащим.

– Нет, но обманщицы круче собственной матери я просто не знаю, – заявила Анжела, когда они вышли на улицу и торопливо двинулись в сторону метро. Оба отлично знали, где живет подруга Маргариты Ивановны. – Так художественно притворяться!

– Ну почему – притворяться? – возразил Валерий Петрович. – В конце концов, у тебя собственная взрослая жизнь. Вряд ли у тебя была возможность отслеживать настроение матери и следить за тем, чем она увлекается.

– Она что, на меня жаловалась?! – возмутилась Анжела. – На то, что я уделяю ей слишком мало внимания?

– Да нет, что ты, наоборот – раскаивалась в том, что так долго тебя опекала, и ее внимания для тебя оказалось даже в избытке.

– И в результате она не придумала ничего лучшего, как сбежать! Ну, я ей покажу!

К тому моменту, когда они добрались до квартиры тети Лиды, Анжела так распалилась, что у нее разве только дым из ушей не валил. И она, и ее спутник были непоколебимо убеждены в том, что тетя Лида будет обороняться до последнего, не желая «сдавать» свою подругу, поэтому приготовились к решительной схватке. Каково же было их изумление, когда, открыв дверь, та радостно воскликнула:

– Ну, наконец-то! Вот они, голубчики.

Тетя Лида не отличалась высоким ростом, но была крепкой и энергичной женщиной. Точно такой же, какой запомнилась Анжеле по прежним временам – короткая стрижка, маленькие очки и прокурорский вид.

– Почему я ничего не знала о том, что вы с мамой помирились? – с места в карьер напустилась на нее Анжела.

Однако та нисколько не растерялась и спокойно ответила:

– Потому что Рита решила, что настала пора отделить свою жизнь от твоей. На мой взгляд, она малость переусердствовала в этом деле, но зато я, например, все про тебя знаю. Она рассказала мне и про твоего ветеринара тоже. Что-то я не вижу, чтобы он пошел тебе на пользу – очень уж ты бледная.

– Я из-за мамы бледная! – с надрывом воскликнула Анжела. – Я за нее ужасно волнуюсь!

– А чего тебе волноваться? – пожала плечами тетя Лида и повела гостей в комнату, оглядываясь на ходу. – Это вон ему надо бледнеть!

– Согласен, – покорно ответил Валерий Петрович.

– И что с того, что ты согласен? – воинственным тоном продолжала тетя Лида. Плюхнувшись в кресло, она уставилась на него снизу вверх. – Тут не каяться надо, а действовать. Ты готов к решительным действиям?

– Готов, – твердо ответил Валерий Петрович, встав по стойке «смирно».

– Да погодите вы! – сердито перебила их Анжела. – Тетя Лида, вы знаете, где мама? Почему она не отвечает на мои телефонные звонки? Почему скрывается?

– Это она от вас скрывается, а я с ней общаюсь постоянно, – самодовольно заверила ее та.

– Но почему она не подумала о том, что я могу за нее переживать?

– Ей кажется, что сейчас, когда ты занимаешься устройством своей личной жизни, тебе не до нее.

– Один звонок от родной матери вряд ли помешал бы моему счастью! – ядовито заметила Анжела.

Тетя Лида тяжело вздохнула.

– Ладно, признаюсь тебе как на духу. Просто Рита боится, что не сумеет скрыть своего настроения, и ты по ее голосу сразу догадаешься, что ей приходится несладко.

Анжела ахнула и в отчаянии прижала руки к груди, а тетя Лида бросила суровый взгляд на Валерия Петровича.

– Ну что ты на меня так смотришь? – спросил тот, сдвинув брови. – Я и сам уже понял, какого свалял дурака. Скажи честно, Маргарита меня презирает? Она называла меня трусом?

– Она называла тебя лучшим мужчиной на свете, – сердито проворчала тетя Лида. – Уж не знаю, почему. Только что толку об этом теперь говорить? Боюсь, ты пришел слишком поздно.

– Если есть настоящее чувство, ничего не поздно, – пылко возразил тот, быстро взглянув на Анжелу.