– Заботы? То, что Вы заставили меня на индивидуальной тренировке пережить, Вы называете заботой?! – я аж вскочила со своего кресла, услышав столь лицемерное высказывание со стороны куратора. – Да если бы Вы знали, сколько лет я старался забыть о том, что творилось в моём детстве! Сколько лет я мучился с кошмарами! Я думал, что здесь, в Академии Космического Флота, у меня начнётся новая жизнь, и ничто не будет напоминать о прошлом… – я заметалась по боксу командора, словно дикий зверь, оказавшийся в клетке.

– Именно поэтому я вмешался в Ваше сознание, а потом полетел на Зоннен, Станислав. То, что сделал с Вами Игнар Радосский ужасно… – Киар Леру умудрился схватить меня за запястье и развернуть к себе лицом.

– Что? – я остановилась как вкопанная, глядя на цварга.

– То, что сделал с Вами Игнар Радосский, ужасно, именно поэтому я пытаюсь не допустить того, чтобы всё произошедшее не повторилось здесь, в стенах Академии! Да, Игнар Радосский на Захаране является чуть ли не самым влиятельным лицом, но на станции Комического Флота совершенно другие законы, и я могу повлиять на то, чтобы капитан Валлуни, Рувз или любой другой офицер Вас и пальцем не тронули!

Я смотрела в агатовые глаза Киара и понимала, что к горлу подкатывает тихая истерика. Из моего горла вырвался глухой каркающий смех. Я смеялась, как ненормальная, а по щекам текли слёзы. Я-то думала, что командор догадался до моего настоящего пола и происхождения, а он… он, оказывается, думал о том, что Игнар Радосский совратил Станислава Радонежского! Это было и смешно, и печально одновременно. Нет, всё обстояло ровно наоборот. Отец никогда не видел во мне дочь или просто живого человека с чувствами и эмоциями, он не спрашивал меня, чего я хочу, а просто принимал решения за меня. Тот случай с поеданием личинки навозного жука лишний раз убедил меня, что ему на меня наплевать. Всю жизнь его интересовал лишь собственный бизнес и то, как он выглядит в глазах общества. Именно поэтому, когда я приходила домой с синяками и слезами на глазах, он предпочитал давать мне кредиты, чтобы я «привела себя в порядок», ни разу не спросив, кто меня обидел. Ему нужен был лишь безэмоциональный преемник для собственного бизнеса, вот и всё.

– Командор, я не знаю, что Вы себе надумали, – произнесла я, резко перестав смеяться. – Но Вы ошиблись в своих догадках. У меня всё в порядке. Капитаны Валлуни и Рувз не сделали мне ничего плохого, как и Игнар Радосский. Если у Вас всё, то, пожалуйста, отпустите меня, и я пойду к себе. Мне ещё много уроков.

Когда я выходила из бокса Киара Леру, то столкнулась в дверях с какой-то пышногрудой цваргой, от которой веяло удушающе сладкими духами. Она высокомерно наморщила свой нос, и когда я вышла, до меня донеслось:

– Фу, Киар, только не говори, что эти малолетки с технического направления теперь будут бегать к тебе в личный бокс со своими проблемами?

Приложив палец к биометрическому сканеру бокса «1051», меньше всего я ожидала застать в гостиной смеющуюся Талиссу с подругами. Натан развлекал их какой-то нелепой историей о том, как его знакомый предложил пожать руки октопотроиду. Кажется, хохма была в том, что октопотроиды рук не имеют. Я сдержано кивнула в знак приветствия, и, сказав, что у меня ещё много уроков, удалилась в собственную комнату.

Время летело незаметно. Куратор прекратил свои нелепые попытки вывести меня на чистую воду, я вздохнула чуть свободнее и сосредоточилась на учёбе. Физическая подготовка по-прежнему давалась мне с величайшим трудом, но благодаря необычным занятиям капитана Валлуни, моё отставание на общем фоне не бросалось в глаза.

Так, последний урок Стивен провёл на стене, имитирующей скалодром. Он рассказывал о планетах, где преобладает гористая местность, в то время как мы взбирались по скользким зацепам полигона. Удивительнее всего было то, что массивные ларки и тут оказались далеко не самыми лучшими спортсменами. Быстрее и проворнее всех были пикси. Вот уж кому скалодром давался легко, словно игра на детской площадке, так это шестируким гуманоидам! Они одновременно могли держаться тремя руками за стену, ещё четвёртой нащупывать тальк в запасной сумке, пятой держать бутылку с водой, а шестой фиксировать на крюке лёгкую верёвку из синтетических нановолокон.

Также в двадцатке самых ловких оказались несколько сноровистых цваргов и миттар, приспособившихся использовать свои ладони с перепончатыми пальцами как присоски. Мои результаты были где-то посередине – далеко не лучшая, но и не худшая. Я быстро выбивалась из сил по сравнению с теми же ларками, но вовсю пользовалась своей растяжкой. Ногами я могла дотянуться до самого дальнего зацепа. Я как раз давала отдых рукам, поставив ноги в распор между двумя стенками, образующими угол, когда на соседней трассе какой-то плохо прикрученный зацеп выскользнул из-под руки пикси. Разумеется, парень тут же ухватился за другой и продолжил свой подъём, даже не посмотрев вниз, а вот Деборе, следовавшей за неаккуратным пикси, тяжёлый зацеп упал прямо на пальцы. Она вскрикнула и сорвалась, но я успела её прижать к стене всем телом, фактически сев в провисной шпагат. Разумеется, по всему полигону тут же разнеслись разрозненные хлопки и улюлюканья, кто-то из ларков моей группы громко произнёс: «А парень-то хорошо подсуетился, даже наша снежная королева сама ему в руки падает». Раздался смех. Дебора, грязно ругаясь, тут же выпуталась из моих объятий и шустро поползла по стене наверх. Какой-то таноржец, показавший на скалодроме самые низкие результаты, зло произнёс в мой адрес: «Да Стаса уже давно куратор курса кастрировал, вот он и не боится в шпагатах провисать». Я привычно пропустила колкость мимо ушей, а вот ларк, в котором я с удивлением узнала Яна, с такой силой двинул языкастому таноржцу под дых, что тот заметно побледнел и закашлялся. Я перевела удивлённый взгляд на Яна, а тот показал мне большой палец. Капитан Валлуни демонстративно отвернулся, сделав вид, что ничего не заметил, но мне было видно, что он с трудом скрывал усмешку на губах.

Упражнения на симуляторах по пилотированию с каждым днём становились всё сложнее и сложнее. Если первое время я выделялась среди группы на фоне того, что имела небольшой опыт в управлении флаерами и «Тигром», то теперь уже вся группа умела взлетать и сажать корабли на платформы, а также состыковываться в космосе с большими транспортниками. Шаутбенахт Крагер оказался требовательным преподавателем, который не спускал ни единого промаха, и отправлял на пересдачу практических заданий раз за разом любого, кто допустил хотя бы малейшую оплошность.

– Запомните, в космосе у вас нет права на ошибку! – с этими словами он любил начинать каждое занятие.

Однажды шаутбенахт попросил всех разбиться на пары и сообщил, что с этого дня мы будем всегда работать в парах. На гражданских кораблях первого пилота всегда страхует второй, а на военных пилоты очень тесно работают с навигаторами. Одногруппники достаточно быстро разбились на двойки, и как-то само собой вышло, что к тому моменту, когда я вылезла из кресла симулятора, доделав задание, свободной оказалась только Дебора. Она демонстративно скривилась, когда несколько парней предложили ей работать в парах, и в итоге они объединились в рабочие пары сами.