Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот тогда и раздались первые очереди «печенега» от группы Куляба. Как из шланга полил, нахалёнок наглый! Один из джипов прямо затрясся, чуть ли не разваливаясь на части, грузовик тоже буквально воткнулся в землю. Картинку локального Армагеддона дополнили два красивых взрыва зарядов от РПГ. Один выстрел, правда, никуда не попал, зато другой качественно зажёг «метлу», которая как раз отцепилась от своего фургона и пыталась уйти вслед за «зилком».
В общем, финита ля — чего там? Комедией и не назовёшь. Трагедия? Смотря для кого. Для карателей — пожалуй. Ну, так и поделом вору и мука. А для нас… Сказать — радость? Так тоже нет. Удовлетворение — да, хорошая работа. Но не радость. Всё же не бывает радости в уничтожении людей. Пусть даже и таких зверей, как айдаровские отморозки.
Потому это, наверное, драма. Да, как будет драма по-итальянски? Финита ля…
Впрочем, драма ещё не кончилась. Уцелевшие машины и люди уже куда менее хаотично, нежели вначале, стали постепенно концентрироваться в заднем конце колонны. Просто поползли назад, вырываясь, в общем, поодиночке. Спереди им точно указали предел их движения, а вот сзади, из-за неверного расчёта позиций, сделанного Бураном, Злому просто не хватает эффективного радиуса. Арта, конечно, хороша, но не для одиночных машин и тем более солдат противника. С закрытых позиций, конечно.
Ещё залп, ещё. Разрывы. Но уже очевидно, что часть колонны, которая была сзади и не пострадала от фугаса, даже под артиллерийским огнём смогла оправиться, развернуться и начать прорываться сквозь разрывы.
Где-то читал, что в войну наши с ваффен-СС драться не любили. С одной стороны, воевали те менее умело, нежели вермахт, более лобово, отчего потери несли большие. Но, с другой стороны, дрались люто, и нам тоже стоили большой крови.
В общем, под прикрытием уцелевшего бэтра, который каким-то чудом не попадал ни под один разрыв, уцелевшие машины судорожно ломились назад. Даже на расстоянии от них исходила волна паники. А вот бэтр довольно мужественно торчал на месте, время от времени клекотал из КПВТ, выдыхая пламя, словно дракон. Стрелял куда-то в сторону позиции Куляба — заметил, видно, гад, откуда прилетело по машинкам, вырвавшимся вперёд. Срочно надо гасить дядю, пока он бед не наделал. Что творит 14,5-миллиметровая пуля от КПВТ, особенно с человеческим телом, Алексей уже видел. Не хотелось бы потерять кого-то из своих — тем более в условиях, когда тем на таком расстоянии и ответить нечем.
Думал он правильно. И правильно действовал: начал тут же диктовать артиллеристам поправки, чтобы накрыли этот проклятый БТР. Но ни он, ни они не успели.
Кто-то на позициях Злого решил, что достанет бэтр из «семёрки». И справа от лёжки Алексея одновременно азартно запукал «печенег», и светанул выхлоп от выстрела из РПГ. Очертенели они там, что ли? Ладно, пулемёт-то должен был отработать вполне штатно. А вот «луч» всё же улетал за пределы эффективной дальности. Видно, стрелок надеялся если не убить, то хоть отвлечь БТР.
Теперь уже не узнать никогда. Потому что «укропский» наводчик каким-то невероятным образом углядел, откуда был выстрел, бэтр крутанулся башней, и перед ней заплясала рыжая борода выхлопа. Через три секунды машина закрылась серыми подушками разрывов, а когда они опали, бэтр уже не стрелял, а чадно дымил.
«Наконец-то!» — выдохнул Алексей, ещё не зная, что увидит после боя.
Пулемёт с позиций Злого замолчал, а потом снова забился в злых, остервенелых очередях. Два бусика он остановил, ещё один поджёг, и тот на ходу слетел в кювет, где и продолжал гореть, пуская в небо тот чёрный дым, который появляется, когда горят резина и люди. Но четыре машины сумели удрать, и на этой дальности «печенег» подвижную цель достать мог только теоретически. Но по убегавшим врассыпную людям с той позиции лупили из всего оружия. Попадали, правда, плохо, что вполне объяснялось боевыми характеристиками АКМС. Какая муха их укусила, подумалось Алексею. Сам он свой «винторез» даже не доставал — смысла не было пулять на максимальной дальности…
Злая та «муха» была калибром в 14,5 миллиметров… Одна из пуль, выпущенных «укропским» бэтром, попала в плечо тому, кто стрелял. Об этом Алексей узнал уже после боя, когда на полминуты отменено было радиомолчание, касающееся всех, кроме него как артиллерийского наводчика.
И лучше бы он этого не узнавал…
Опрос о потерях принёс страшный ответ: «Злой… Трёхсотый, тяжёлый. Отходит уже».
Прибежал, увидел, понял всё с первого взгляда. Пуля с КПВТ прошивает кирпичную стену. С человеческим телом она способна сотворить страшные вещи. Вот и Юрка… Плечо у него было просто вырвано, растерзано, всё в обильной крови и обломках костей. При таких ранах нельзя сделать уже ничего. Никакая перевязка не поможет, тем более, когда разорван и верхний отдел лёгкого.
Алексей рухнул на колени, прижался щекой к колючей и начавшей уже холодеть щеке друга. Юрка, Юрка, как же так! Ну, на хрена ты поднялся! Да вся эта колонна не стоит одной твоей жизни! Тем более что разгромлена она была уже по-любому, и не один, так другой снаряд артиллерии добил бы этот поганый бэтр!
И это он, Алексей, виновен в его гибели! Это он не рассчитал правильно количество и порядок следования укровской колонны, из-за чего её зад оказался не затронут в начале боя и сумел, успел сорганизоваться!
И у Юрки уже не спросишь, зачем он поднялся в окопе. Ну, то есть ясно — зачем. Но на фига, Юрка-а? Дался он тебе, проклятый!
И тебе уже не вставишь за излишнюю браваду… Всегда ты таким был, всегда храбрость твоя перевешивала расчёт, всегда тебя одёргивать приходилось. Ты был равнодушен к смерти, и вот она, получается, в конце концов взревновала. Пришла забрать тебя в свой мрачный угол… Чтобы уже не выпускать никогда…
Ушёл Юрка Семёнов, позывной Злой. Ушёл друг и брат, который первым когда-то встретил его на «нуле», ввёл в здешние дела и расклады. Ушёл, пал за други своя, пал за справедливость, за людей. Но зачем, зачем это нужно кому-то — забирать жизни таких людей, как Юрка?!
Алексей встал, закрыл глаза руками,
