Это чудовищно, ничто на этом свете, и на том, если он есть, его не оправдает.

Женский, но неженственный голос шепчет в ответ что-то оправдывающее. Я узнаю в этом голосе Клэр.

– Ты мне не сестра, Клэр, – спокойно говорит Сэнди. – Он мне не отец. Я и не знала, что всю свою жизнь любила уродов.

Теплый храм возводится вокруг хоровода и цветных призраков, и в его сводах есть мое персональное тепло.

– Я УМЕРЛА! Я УЖЕ УМЕРЛА! МЕНЯ УБИЛ ТВОЙ МЕРТВЫЙ МУЖ! – орет Клэр.

Иллюзия теплого храма стремительно рушится. Появляется полумесяц и тающая как воск звезда, над ними – обтянутое латексом женская кисть, в которой вместо ожидаемой мною свечи находится кокаиновая трубка Ривьеры… Трубка, которую я никогда не видел…

Так, стоп…

Что вообще происходит?

Почему я это вижу?

–…услышать рассказ от лица его пистолета, – мечтательно договаривает желтый призрак.

– Какой-то красный призрак обещал им всем возмездие, – говорит зеленый призрак.

– Ересь, – возмущается красный призрак.

– Что ему терять? – вмешивается желтый призрак. – Он, как и я, как и ты, мы обречены на вечность.

– Да, но вы не знаете, какой эта вечность бывает… – заявляет зеленый призрак.

– Скажи нам, раз ты знаешь…

– Уже поздно. Слишком поздно.

– Да ладно, ты уже ничего не потеряешь.

– Нет. – Зеленый призрак тут же исчез.

– Зачем он вообще раскрывал рот? – спрашивает желтый призрак у красного.

– Ересь.

– Ага, те, кто знает о проклятии, уже прокляты, ты же знаешь, – говорит пустота голосом Ривьеры. Трубка исчезает из руки в латексе, исчезает и полумесяц со звездой.

– Ничего не видно, – жалуется желтый призрак. – Она уже умерла, не знаешь?

– Я УМЕРЛА! Я УЖЕ УМЕРЛА! МЕНЯ УБИЛ ТВОЙ МЕРТВЫЙ МУЖ! – орет Клэр.

Мне кажется, что кто-то проматывает запись с ее криком.

Желтый призрак смеется в ответ. Клэр орет то же, что орала и в прошлый раз. Сэнди пытается ее успокоить.

– Не ори, мертвые так не орут…

Это моя Сэнди. Люблю ее.

Красный призрак слезает с холодильника, открывает дверцу и достает черный мешок, похожий на балаклаву без отверстий. Он смотрит, что внутри мешка, возмущается:

– Ересь.

И протягивает мешок желтому призраку. Тот охает, и где-то вдалеке я слышу рев резины и звук бьющегося стекла.

– Чьи они? – спрашивает желтый призрак.

– Не мои, – отвечает Клэр.

Призраки, желтый и красный, прям m&m's, внимательно смотрят сквозь меня, будто бы за мной находится Клэр. Я знаю, позади меня никого нет, там лишь бесцветная пустота, но призраки определенно видят в ней Клэр.

– Ты уверена, деточка? – спрашивает желтый голосом старого учителя.

Никакого ответа нет – наверное, Клэр, недоступная моему зрению, просто кивает головой.

– А чьи это мозги? – спрашивает желтый голосом хорошего полицейского.

– Откуда мне знать? Где вы их нашли?

– В холодильнике.

Тяжелый вздох от Клэр, до боли мне знакомый. Такой вздох Мисс Занудство дарила мне всякий раз, начиная с первого дня нашего знакомства, когда я, делая всякие глупости, наивно пытался казаться романтиком.

– Я умерла только что.

Желтый понимающе вздыхает.

– Хочешь сказать, что никто за это время не мог разрезать твою черепную коробку, достать откуда твои замечательные мозги и положить их на ковер?

– В холодильник, – поправляет Клэр, поправляет и задумывается, как, впрочем, задумываюсь и я.

– Так где же вы нашли эти мозги?

Желтый машет рукой.

– Уже неважно, девочка.

– Девочка? – переспрашиваю я. Я понимаю, что говорю голосом Клэр. Прошлый вопрос я также, неожиданно для себя, задал ее не женственным, но с претензиями на меццо-сопрано голосом.

– Не мальчик же, – говорит желтый. А красный говорит:

– Ересь.

Так, стоп…

Что вообще происходит?

Почему я это вижу?

Я думаю о собственном голосе, когда спрашиваю:

– Где я?

Но вместо моего голоса опять звучит не женственное недо-меццо-сопрано.

– Ты спишь, дурак!

Ко мне приходит Сэнди. Я безумно рад ее видеть, я обнимаю ее крепко-крепко. Я невидимый, я пустота, но я чувствую свою девочку, и вместе с тем думаю – жива ли она…

– Не вздумай меня целовать, – говорит моя Сэнди. – Это Ин.

Это не моя Сэнди.

Горячая волна радости, смешанной со страстью, исчезает, и мне становится паршиво.

– Где я? – спрашиваю я таким голосом, после которого моя настоящая Сэнди назвала бы меня унылой какашкой.

– Я тебе уже говорила.

– Это сон?

– Олег, не тупи!

Я смотрю на цветных призраков. Они говорят, вернее, говорит только желтый, но звук становится тише, будто бы кто-то сбавил громкость. Я от призраков с их холодильниками не отходил, и…

Призраки, холодильники, превращенный в пистолет философ…

Что вообще происходит?

И наконец-то этот вопрос срывается с моих, если так можно выразиться, губ.

Сэнди превращается в Ина, и мне становится еще паршивее.

– Откуда мне знать? Это же твой сон.

– Ты же мне говорил, что являешься богом в мире снов.

– В твоем мире снов, – поправляет Ин. – Да, все верно.

– Поменяй этих призраков на что-нибудь другое.

– На сладкую украиночку Иру?

Я смотрю на Ина волком, но он, наверное, этого не видит, я же пустота.

– Ты меня видишь?

– Конечно.

– Превратись обратно в Сэнди.

– Хочешь подрочить на свою женушку, а?

Такие шуточки выводят меня из себя.

– Зачем ты появился?

– Я же бог твоих снов, и пока ты спишь, я появляюсь где хочу.

– Почему ты не выполняешь мои просьбы?

Ин фыркает.

– Я же бог.

Логично, думаю я, а также думаю, что Ин меня бесит – даже несмотря на оказанную мне ранее услугу.

Так, стоп… Я же взял на себя все его проклятия. Я отдал Ину определенно больше, чем он того заслуживает. Я заплатил за кусочек хлеба вагоном золотых монет.

– О чем-то задумался? – спрашивает Ин.

– Ты бог, ты и скажи мне.

Ин смеется.

– Я такой же бог, как Яхве или Аллах.

– Ээээ… ты не отвечаешь на молитвы?

Ин качает головой, становится серьезным…

Призраки с холодильниками исчезают, появляется атмосфера кладбища.

– Нет, – говорит Ин. – Меня не существует.

Я не знаю, что ответить.

– Ина не существует, – добавляет (по крайней мере в моем представлении) Ин.

Каким бы я не был, планете придется с этим мириться. Она меня терпит, и будет терпеть вечно. Ожидаемо, что я остаюсь в живых, но, честно, перед встречей со светофором мои призрачные внутренности резал собственный страх оказаться в небытие.

Я выхожу из тела Клэр, ожидаю увидеть ее призрак, увидеть потрясение на ее лице от осознания, что жизнь продолжается. Но никого нет. В воздухе пролетает серебряная пуля. Я пытаюсь осмотреться по сторонам, но что-то вдруг меняется, я словно бы исчезаю.

Затем вижу то, о чем написано выше.