Кабо никогда не позволил бы себе усмехнуться, но уголки его губ едва уловимо дрогнули.

– Слыхал я, Шропшир способен на такое. Место на редкость тихое и спокойное. Именно тем и опасное для душевного равновесия… – И распахнув двери в демонстрационный зал, где бесчисленным высокородным леди, герцогиням и даже принцессам крови со всей сопутствующей помпой демонстрировали впервые их новые наряды, прибавил: – За последнюю неделю в Лондоне ничего не изменилось. Если бы случились перемены, вы, вероятно, заметили бы их именно здесь, а вовсе не на улицах города.

Электра склонила голову:

– Я подумаю над вашими словами, о великий мудрец!

– Ну не грешно ли насмехаться надо мной, несчастным? Что ж, хорошо. Входите… и, умоляю, напомните ему, что пора что-нибудь съесть!

Когда Электра вошла в «галерею» – а именно так мэтр Лементер именовал свой демонстрационный зал, – она тотчас увидела невысокого, худощавого человека с острыми чертами, одетого по последней моде, с безупречной прической, из которой не выбивалось ни единого волоска. Он стоял посредине комнаты и внимательно смотрел в потолок.

Электра проделала именно то, что делают все, увидев, что некто на что-то внимательно смотрит. Она проследила направление его взгляда – и узрела новую фреску в куполообразном потолке.

Неведомый художник изобразил голубое небо с пухлыми пушистыми облачками, подсвеченными золотым солнечным сиянием. А среди облаков замерли в хороводе трое херувимов. Из одежды на них были лишь задорные улыбки, колчаны, полные золотых стрел… ну, и некоторые места их тел целомудренно прикрыты были краешками облачков.

Живописец не просто снабдил великолепное помещение достойным потолком, подобно тому как искусный кондитер венчает засахаренными розами свадебный торт. Он сделал больше. Все трое лукавых и жизнерадостных херувимов неуловимо походили на владельца этого изысканного заведения.

– Уж не знаю, что это, – промолвил невысокий человечек, – однако в этих херувимчиках положительно есть что-то эдакое… – Он уморительно нахмурился, словно и вправду не понимая, что именно. – Я им почему-то не доверяю.

– Что ж, в таком случае и впрямь не следует спускать с них глаз. – Электра приблизилась, подняла голову и будто невзначай заговорила о насущном: – А что сегодня вечером наденет на бал его светлость? Наверняка кумушки с Бонд-стрит вовсю судачат об этом…

Баттон сцепил тонкие пальцы и вновь воздел голову к потолку.

– Он предпочитает одежды цвета пурпура. Его портной только что дошил ему новый камзол цвета темного винограда.

Электра кивнула.

– Что ж, тогда лиловый шелк, как вы полагаете?

Баттон насупился, словно на потолке появилось вдруг нечто раздражающее.

– Но вы надевали лиловые шелка на приеме у Уортингтонов всего три недели назад!

– И они пользовались ошеломительным успехом!

Электра не питала иллюзий – она просто не сможет позволить себе обновки. Единственное достойное платье в ее гардеробе было подарком этого человека. Баттон назвал это «своей инвестицией», подразумевая, что Электра сделает блестящую партию и станет в высшем обществе иконой стиля – разумеется, в платье от Лементера. На него тотчас посыплются заказы, портной озолотится и станет богаче принца Георга.

Электра тогда приняла в подарок эту «инвестицию», поскольку у нее не было выбора. Она никогда не позволила бы себе в погоне за богатством разорять своих друзей… ну разве что в безвыходном положении.

Лементер помахал рукой херувимам на потолке. Херувимы шаловливо улыбнулись в ответ.

– Нет, это не годится. Пришлите мне платье, и я его быстренько переделаю. Никто в мире не справится с этим лучше меня.

Сложив на груди руки, Электра с нежностью взглянула на своего милого друга:

– Мистер Баттон, не смейте лишаться обеда, перешивая для меня платье!

Баттон наконец оторвался от созерцания херувимов и соблаговолил улыбнуться девушке:

– Ну, разумеется, моя дорогая! – Он дружески потрепал ее по руке. – Я попрошу Кабо заняться вашим нарядом.

Покинутый в прихожей Эрон поначалу пытался досадовать на то, что Электра обошлась с ним как со слугой. Затем напомнил себе, что даже принц-регент не входит вместе с супругой в ее гардеробную. Ну, по крайней мере, не должен входить…

Сложив руки за спиной, Эрон принялся изучать драпировку из ярко-желтого шелка, висящую в противоположном конце комнаты. Этот цвет тотчас напомнил ему солнце Багамских островов, сочную мякоть спелого лимона и пламя факела, воткнутого в прибрежный песок.

– Кто вы такой?

Парень по имени Кабо ухитрился подкрасться совершенно бесшумно. Когда он успел войти? Теперь он стоял на расстоянии вытянутой руки от Эрона. Стоял, словно прикидывая, позволить ему остаться или просто вышвырнуть вон. Настоящий цепной хозяйский пес! Эрон поначалу решил от души врезать этому жеманному портному, который сроду ничего тяжелее иглы в руках не держал, однако… этот Кабо двигался как человек, который не только умеет драться, но и зачастую выходит из драки победителем.

– Темные грани, – негромко произнес Эрон.

– Что, прошу прощения?

Эрон повернулся лицом к Кабо и смерил его взглядом с головы до ног:

– У вас есть темные грани. Как у камня, сквозь который кое-где не проходит свет. Да, вы вылощены до блеска, однако кое-где заметны тени. Будете драться в темном переулке – зовите, я готов поставить на вас круглую сумму.

Сумеречно-серые глаза Кабо сощурились:

– А что насчет ваших собственных теней, милорд? Удалось ли вам избавиться от них?

Эрон вздрогнул и отшатнулся:

– Что еще за милорды тут, а? Я простой человек!

Кабо коротко поклонился, извиняясь. Лицо его исказила гримаса, которая могла бы сойти за улыбку в глазах наивного человека.

– Я ошибся… мистер Хейстингз.

Кабо выпрямился и обжег Эрона таким взглядом, что у того мурашки побежали по спине:

– Так вы скоро уедете? То есть скоро покинете Уортингтон-Хаус?

«Вы скоро уберетесь прочь от Электры?» – вот что он имел в виду! Эрон поневоле восхитился благородством и проницательностью парня, которого хотел вздуть за то, что тот едва не раскрыл его инкогнито. Он защищал Электру! Защищал ее от нее самой!

Скрестив на груди руки, он одарил Кабо столь же ледяным и неприязненным взглядом, хотя серый цвет его глаз был вовсе не столь мрачен.

– Если вы все не станете наперебой помогать ей продать себя подороже словно какую племенную телку, я, может быть, и уберусь прочь пораньше!

Кабо даже глазом не моргнул:

– Электра знает что делает!

Эрон оскалился:

– Да она безумнее кошки, к хвосту которой привязали ракету от фейерверка! Она должна…