Спустившись вниз, я немного постояла на четвереньках, трясяголовой. Одежда липкая, то ли грязь, то ли кровь, в темноте не разберешь. Янащупала револьвер в кармане и с облегчением вздохнула: «Не потеряла». И в этотмомент раздался взрыв. Я вздрогнула, вспышка света ярко озарила всю округу, дажездесь, под мостом, я хорошо различала все предметы… и заторопилась напротивоположную сторону. Парни вряд ли были такими дурнями, чтобы сидеть вмашине, дожидаясь взрыва, и сейчас они скорее всего ищут меня. Я выбраласьиз-под моста и ходко, на четвереньках, стала подниматься по крутому склону. Посчастью, он почти сплошь зарос кустами, и подъем не был особенно трудным,правда, ноги скользили в грязи, а тело разламывалось от боли, из чего я сделалавывод, что какие-то увечья все-таки себе нанесла. Кусты кончились, и началсязабор. Я побежала вдоль него и вскоре натолкнулась на калитку. Юркнула в чей-тосад и только тогда решилась посмотреть в сторону моста. Моя машина, в паре сбывшей красавицей «Хондой», тихо догорала. В отблесках огня я разглядела две мужскиефигуры. Один из типов выглядел слегка очумелым, тряс головой, как я недавно, и,видно, тосковал о погубленном транспортном средстве. Другой как раз возвращалсяс той стороны моста и, должно быть, очень злился. Я еще раз с тоской взглянулана свои «Жигули», вид они имели такой, что оставалось только рукой махнуть. Чтоя и сделала. Потом выбралась из чужого сада и пошла по тропинке, скользя иприпадая сразу на обе ноги. В этот момент тип внизу стал орать. Видно, «Хонда»была новенькой и денег стоила, вот его так и разбирало. Мне была понятна егопечаль, и я не очень обиделась. Конечно, обзывать меня не стоило, но человек,дурно воспитанный, да еще в сердцах, выражения не выбирает. Парень кружил подороге, вертел головой и орал. По моим прикидкам, он должен был устать минутуназад и убраться, но легкие у него были будь здоров. Я уже вышла в переулок,когда до меня донеслись переливы его могучего голоса:

— Я тебя из-под земли достану! — пообещал он.

— Ага, умник, — хмыкнула я и бегом направилась кцеркви.

Белая, устремленная ввысь, она четко выделялась на фоненочного неба и темных домишек вокруг. Рядом с церковью горел фонарь, древний, сметаллическим козырьком, он раскачивался и вроде бы даже скрипел. В свете этогофонаря я увидела маленькую мальчишескую фигурку: Денис бежал ко мне, как-тонелепо раскинув руки и загребая ногами, бежал, как бегут по пояс в воде, громковсхлипывал и весь трясся.

— Саша! — кричал он. — Сашенька!

— Тихо, тихо, — сказала я, обнимая его. — Тыж взрослый парень…

— Я машину видел, — зашептал он, уткнувшись мне вшею. — Думал, ты…

— Чего мне сделается? Кто говорил, что я крутая?Сматываемся отсюда, эти, внизу, могут очухаться… Сумку не потерял?

— Под кустом она…

Денис взял меня за руку и зашагал рядом. Нашли сумку, яповесила ее на плечо и попробовала сориентироваться.

— Куда мы? — спросил Денис.

— К Косте. Нельзя всю ночь под дождем болтаться.

— Жалко машину, — с сочувствием заметил он.

— Да черт с ней, — отмахнулась я. И мы пошли втемноту и дождь, держась за руки.

Костя жил в другом районе города, о том, чтобы добираться кнему пешком, не могло быть и речи. Денис едва держался на ногах, да и ячувствовала себя не лучше. Весь правый бок разламывало, и нога слушалась струдом. Видно, хрястнулась я здорово. Ко всему прочему, следовало побыстреепокинуть это место. В общем, пришлось рискнуть и выйти на дорогу. Транспортныхсредств по-прежнему не наблюдалось, правда, мимо проехало несколько машин, ноостановить их мы не рискнули: а ну как именно они нас и ищут? В конце концовнам повезло, мы увидели пригородное маршрутное такси, замахали руками, иводитель остановился. Душевной его добротой мы, безусловно, были обязаныДенису: вода с мальчонки стекала ручьями, и сердце дядьки не выдержало. Яназвала адрес, а он спросил:

— Откуда вас несет?

— С дачи, — пояснила я. — Машина, на котороймы ехали, сломалась. Ждали-ждали и решили пешком идти, может, кто подбросит.Дорога пустая, так и шли пятнадцать километров. Вымокли насквозь.

— Да, — покивал дядька, увеличив скорость. Денисприжался ко мне и затих, бок ломило так, что я морщилась от боли, но беспокоитьмальчишку не хотелось, и я терпела. — Ну, вот вы и дома, — сказалдядька. — Какой подъезд?

— Второй.

Я расплатилась, сказала «спасибо», и мы с Денисом скрылисьза дверью. В подъезде горел свет и даже лифт работал. Я нажала кнопку вызова ивдруг замерла, сердце переместилось к горлу, сбивая дыхание. На Костиномпочтовом ящике был наклеен желтый кружок, небольшой, но очень яркий,перечеркнутый темной зигзагообразной чертой, похожей на молнию. Именно такКостя черкал свои рисунки, когда они ему не нравились. Лифт приближался, япопятилась к двери, таща за собой Дениса. Он растерялся, вцепился в мой локоть,а я торопливо зашептала:

— Уходим, уходим.

Мы пулей вылетели под дождь и дальше дворами бегом, покахватило сил. Хватило их на немного. Надо было решать, что делать дальше. Денисни о чем не спрашивал, держал меня за руку и трясся в мокрой одежде.

Не могла я сказать мальчишке: «Я не знаю, что делать».Взрослые просто обязаны все знать.

— Придется топать на свалку, — сказала я. —Разведем костер, согреемся. Ты как, сможешь дойти?

— А то… — стуча зубами, ответил он.

Но нам опять повезло, не успели мы выйти к гастроному, какзаметили одинокое такси. Машина сиротливо мокла под дождем, а зеленый огонекпризывно горел. Водитель вопросов задавать не стал, но покосился с недоумением.Тут Денис меня по-настоящему поразил, взглянув на таксиста, он сказал мне:

— Зря мы из дома ушли, папка бы поглумился немного иуснул, могли бы в подъезде отсидеться. Вымокли до нитки и бабушку сейчасперепугаем.

— Дождешься, когда папуля утихнет, как же… А бабушкауже привыкла, — ответила я.

— Чаю с вареньем попьем, — мечтательно сказалДенис. Подозрительность таксиста сменилась сочувствием, как видно, о суровомдетстве он кое-что знал.

Он довез нас до рынка, мы вышли возле пятиэтажки и на всякийслучай заскочили в подъезд. А потом поплелись на свалку.

Хижина была пуста, впрочем, я находилась в таком состоянии,что могла бы бесстрашно вступить в бой за среду обитания с кем угодно.

— Бензин есть, — сообщил Денис и потрясбутылку. — И дровишки на месте… Сейчас заполыхает.