Он занялся костром, а я еще раз выскочила под дождь ипринесла воды. Потом вынула из сумки сухую одежду.

— Переодевайся, — сказала я Денису. Растерла егофутболкой, натянула кофту и занялась собой. Поднять руку было больно, да чторуку, дышать и то не хотелось, при свете костра я попробовала определитьвозможные увечья, но так, чтобы Денис этого не заметил. Тело имело синюшныйоттенок, я решила, что, кроме синяков, серьезных травм нет, и успокоилась.Переоделась в сухое. С обувью было хуже, мы придвинули кроссовки ближе к огню,довольствуясь носками. — Вот ведь погода, — вздохнула я.

Вода закипела довольно быстро, и мы с наслаждением сталипить чай. Пытаясь устроиться поудобнее, я натолкнулась на что-то твердое.«Что-то» оказалось револьвером. Повертев его в руках, я досадливо поморщилась.Денис заметил это и сказал:

— А все-таки пушка — вещь. Скажи?

— Пушка — вещь прежде всего опасная. Особенно для тех,кто держит ее в руках. Это раз. Во-вторых, я тебе уже говорила: побеждают неоружием, а…

— Силой духа, — кивнул он, я попробовала уловитьиронию, но не уловила и тоже кивнула:

— Вот именно. Спрячь-ка в тайник.

Денис безропотно полез под нары. В этот момент дверьраспахнулась, и в хижину, пригнувшись, вошел тип, встретить которого здесь яникак не ожидала. Все-таки они очень бойкие ребята. Узнала я его по голосу: нетак давно возле разбитой «Хонды» именно он обещал мне веселую жизнь.

— Привет, — весело проронил незваный гость и пнулменя ногой. Я перелетела через костер и ударилась головой обо что-то твердое.Банка с водой опрокинулась, с шипением заливая пламя, в хижине стало почтитемно, а я возблагодарила Бога: возможно, мальчишку не заметят.

Тип шагнул ко мне и еще раз навернул ногой по ребрам, насегодняшний день это было самое больное место в моем организме, и я взвыла.Попыталась выхватить из костра головешку, но он оказался проворней и наступилна мою ладонь. Я еще раз взвыла, а он сказал:

— Не торопись, сука. Я тебе что обещал? — Видно, яему здорово досадила сегодня, он всецело сосредоточился на мне, забыв промальчишку. — Знаешь, что я с тобой сделаю? — ласково поинтересовалсяон.

— Знаю, ты уже рассказывал, — ответила я. —Это ты из-за тачки нервничаешь? Так ведь моя тоже накрылась…

— Разговорчивая? — хмыкнул он и еще раз пнул меняногой, на этот раз в живот. Я скрючилась и спиной влетела в костер. И вдруггрохнул выстрел. Парень качнулся, посмотрел удивленно, сделал шаг, и Денисвыстрелил еще раз. Парень упал на нары и потом стал медленно сползать на землю.Лицо у него было…

Денис трясся и таращил глаза. Я приподнялась и потянулась кнему. Вряд ли он меня видел…

— Денис, — позвала я и, пытаясь привести его вчувство, попросила:

— Помоги мне. — Он выполз из своего угла и начетвереньках добрался ко мне. — Все нормально, — сказала я. —Слышишь, все кончилось. Посмотри на меня.

Он попробовал что-то сказать, но не смог, рот свело насторону, я встряхнула его за плечи.

— Денис, надо уходить. Пожалуйста… Ты слышишь меня?

Забыв про сумку и револьвер, мы кинулись к двери. И тутсквозь шум дождя я услышала, как где-то рядом остановилась машина. Головусдавило тупой болью. Ну вот, глупо было надеяться, что этот явился сюда один.

— Быстро под нары, — прошипела я, а сама кинуласьк трупу. Торопливо обыскала его. Пистолет был в кобуре под мышкой. Я замерласправа от двери и прислушалась. Кто-то осторожно подходил к хижине.

— Юрка, — позвал мужской голос. — Слышь, Юрка…Дверь стала медленно открываться, а Денис не выдержал и закричал. Юркинприятель вломился в хижину, и я с размаху ударила его пистолетом в лицо, онпошатнулся и выстрелил. Меня швырнуло к нарам прямо на покойника, я взвыла инажала на курок. Парень вскрикнул и стал заваливаться набок, а я,приподнявшись, выстрелила еще раз, потом потрясла головой и позвала:

— Денис! — Мне пришлось лезть за ним под нары, онсмотрел на меня белыми от ужаса глазами и не мог произнести ни слова. —Уходим, — сказала я и пошла, покачиваясь, ко второму трупу. Вынула из егоруки пистолет, нашла бумажник. Потом вернулась к тому, что лежал возле нар, ипроверила его карманы. Взяла сумку и ухватила Дениса за руку, идти один он врядли бы смог.

Уже выходя из хижины, я подумала, что парней могло быть троеили пятеро и мы сейчас идем прямо под пули, но испуга не получилось, мозготказывался воспринимать происходящее.

Возле дома стоял темный «Опель». Пустой, а в кармане у менябыл ключ. Я забросила внутрь машины сумку и сказала Денису:

— Садись.

С мальчишкой надо было поговорить, но прежде всего покинутьэто место. Скрипя зубами я села за руль с намерением побыстрее убраться изгорода. Здесь, беспомощных и измотанных, на чужой машине, нас легко моглипоймать. Через полчаса, благополучно миновав пост ГАИ, мы выехали из города.Голова кружилась, меня тошнило, а боль в боку становилась все исступленнее ирезче. Я начала подвывать, не замечая этого.

— Саш, ты чего? — испугался Денис. От моихстраданий была польза: мальчишка пришел в себя.

— Все нормально, — заверила я. — Сейчас найдусъезд, укроемся в лесу и отдохнем.

Последние километры дались мне с невероятным трудом, глушамотор, я была на грани обморока.

— Иди ко мне, — позвала я Дениса. Он перелез напереднее сиденье, и мы обнялись. — Все хорошо, — сморозила я жуткуюглупость, но придумать что-нибудь поумнее мне не удалось.

— Саш, меня в тюрьму посадят? — спросил он тихо. Яподумала, потом попросила:

— Посмотри-ка на меня. Это я убила обоих. Я. А тыникогда не стрелял и забудь об этом. Они были плохими людьми, они хотели насубить, что мы еще могли сделать? — Я погладила его спину и добавила:

— Ты молодчина. Без тебя нам бы не выкрутиться.

— Я так испугался… Когда этот гад тебя ударил… Я дажене помню, как нажал на курок. Я просто испугался, и револьвер как-то самвыстрелил… — Денис поежился и вдруг сказал:

— Саша, что это?

Я провела рукой по свитеру и только тогда сообразила, что оннасквозь пропитан кровью.

— Он тебя ранил, да? — испуганно зашептал Денис,левое веко у него стало дергаться, я протянула руку и коснулась его лица.

— Все нормально. Зацепил немного, с перепугу я даже непочувствовала. Кончай трястись, не умру же я… лучше поищи аптечку.