Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не хочу быть один. Не хочу быть без Ули. Не хочу быть без ее улыбок, мягкого голоса и теплых рук. И не хочу, чтобы она была несчастной и озлобленной, ведь тогда не укроет она меня своим крылом и не обнимет.
— ОЙ все, — Юра недовольно отмахивается и возвращается к планшету, — тебя уже не спасти. Хотя это было понятно еще ночью. Когда я тебя привез в твое новую конуру, ты мне лекцию зачитал, что "домой" это там, где жена.
Глава 52. Нет выбора
Взял, развернулся и ушел. Молча. На прощание кинул презрительный взгляд. Стою минут пять с открытым ртом в разорванной пижаме посреди спальни и обтекаю. И бежать за ним, чтобы вновь вовлечь в скандал, не смысла. Я до него не достучусь.
Чувствую себя униженной идиоткой. Я еще и в любви ему призналась. Вот он и ушел, самодовольный и напыщенный козел. Никуда я от него не денусь, и он продолжит меня тиранить, ведь это так весело доводить дурочку до истерики, выворачивать ее, а потом бросать.
— Поскандалили? — в комнату заглядывает Дина.
Стягиваю пижама и торопливо надеваю футболку. Молча достаю джинсы, встряхиваю их и на несколько минут замираю, чтобы сдержать в себе слезы.
— Уля, — шепчет Дина и делает ко мне шаг.
Я вскидываю в ее сторону руку:
— Не подходи
— Почему?
— Я не хочу плакать, — тихо отвечаю я. — Ты обнимешь, и я тогда точно разрыдаюсь. Хватит, — с угрозой щурюсь на нее, — больше никаких слез по этому уроду.
— То есть мы возвращаемся в старый режим “ни живая-ни мертвая"?
— Нет, — натягиваю джинсы, — это будет новый режим.
— Какой?
Мерзкая пуговица не поддается моим трясущимся пальцам. Глаза жгут слезы, которые вот-вот польются из меня рекой обиды.
— Уля.
— Хватит! — рявкаю я. — Я устала! Устроил мне тут какой-то цирк со шлюхами, а я только и делаю, что сопли на кулак наматываю! Сколько можно! Ему даже лень сказать, что он был не прав! Это как так? Он гордится тем, что он моральный урод!
— Честно сказать, я не смогу объяснить его мотивацию, — Дина хмурится. — Мужики же они, — слабо улыбается, — наворотят дел, а то, что они были придурками, не любят признавать. Макар не просто так бесится, Уль.
— Хватит его выгораживать, — зло одергиваю футболку. — Я, конечно, понимаю, он тебе платит зарплату.
— Да дело не в деньгах, — следует за мной.
— да ты что?
— Любят они страдать фигней.
— И я должна понять и принять эту фигню? — оглядываюсь. — Как ты ловко переобулась. А как же твои советы быть холодной стервой?
— В тебе этой стервы нет, Уля, — Дина вздыхает. — Я ошиблась. Ты его любишь.
— А толку-то?
Торопливо спускаюсь на первый этаж. Я хотела забежать к Артему в детскую, но возьму его на руки и расплачусь, а мне нельзя. Я сейчас должна удержаться за свою злость и возмущение, чтобы они мне помогли не усугубить свое положение, в которое меня загнал Макар.
— Ты куда? — спрашивает Дина, когда я спешно сую ноги в кроссовки сажусь на корточки и завязываю шнурки.
— Уля.
— Прогуляться, — встаю. — Подышать свежим воздухом.
— Лжешь.
— Без обид, Дина, но ты мне не подруга, а няня.
— Ты сейчас на эмоциях, — Дина скрещивает руки на груди, — поэтому обижаться не буду. И выкладывай, что задумала.
— Ничего.
Я выскакиваю за дверь.
— Я позвоню Макару! — Дина выходит на крыльцо.
— Ты отвратительная няня! — оглядываюсь я.
— Я знаю, — упирает руки в боки. — Куда собралась? На жопу искать приключения? Или решила клин клином?
— что?
— Вздумала отомстить Макару тем, что прыгнешь на первого встречного?
У меня челюсть ползет вниз, а брови — на лоб. Вот это да.
— А можно узнать, что тебя натолкнуло на такую мысль?
Налетает ветер, треплет волосы и ныряет под ворот футболки. Ежусь. Может, вернуться и накинуть тонкую курточку.
— Ошиблась, да? — Дина тушуется под моим разъяренным взглядом. — Прости
У тебя просто такой вид.
— да! Ошиблась! — на грани крика отвечаю, всплеснув руками. — Я сейчас не о мужиках думаю и не о мести, а о том, как не загнать себя еще в более глубокую задницу, Дина! И зная то, какая я удачливая, то я опять, мать твою, буду ползать беременная! На радость Макару! Он с новым азартом на мне отыграется!
Дина молчит, нахмурившись, и шепчет:
— Так у вас.
— Да! — сжимаю кулаки. — И я иду в аптеку! А ты сейчас вернешься к Тёме без лишних разговоров.
— Уля.
Шагаю к калитке. Я все делаю правильно. Я защищаю себя. Рисковать и надеяться, что пронесет, я не могу. Я и так уязвима, а незапланированная беременность сыграет на руку Макару.
— Уля! — меня нагоняет Дина, хватает за руку и разворачивает к себе.
— Не смей меня отговаривать.
А она и не думает отговаривать. Она меня обнимает прижимает к себе и всхлипывает, будто она сама в прошлом прошла по пути к аптеке за отравой.
— Я сделаю тебе какао, когда вернешься, — отстраняется, смахивает слезы с щек и улыбается, — и буду рядом.
Сглатываю жгучий и распирающий глотку ком и медленно отступаю:
— У меня нет выбора, Дина. Я должна себя защитить.
— Я понимаю, — кивает и опускает взгляд, закусив губы.
— И я рада, что ты будешь рядом со мной с горячим какао, — открываю калитку и оборачиваюсь. — Все могло быть иначе, но с другим мужчиной.
Покидаю территорию дома. С каждым шагом моей уверенности становится все меньше и меньше, и мои тихие уговоры, что я бубню себе под нос, как умалишенная, не успокаивают меня.
Я и подумать не могла в день свадьбы, что я однажды буду идти по улице с таким черным отчаянием и липким одиночеством в душе. И за этой чертой, к которой сейчас плетусь, не будет надежды на светлое и доброе с Макаром.
Звенят колокольчики, когда я вхожу в пустую аптеку. Гудит у потолка кондиционер, в воздухе пахнет немного хлоркой. Несколько секунд медлю и шагаю прилавку, за стеклом которого меня ждет худая высокая женщина в белом халате. Хочу развернуться и сбежать.
— Добрый день, — женщина за стеклом вежливо и отстраненно улыбается, — чем могу помочь?
Глава 53. Ее не любили
— Где Ульяна?
Дина трясет перед Артемом, который обложен подушками, маленьким плюшевым слоником. Тот ответ улыбается, ножками и ручками сучит от восторга.
— Погулять вышла.
Прямого взгляда избегает, а голос — официально
