— Ты еще так молода, Кэт, — он склонился к ее лицу, а голос сменился шёпотом, — я помогу тебе избавишься от глупой восторженности, присущей столь юному возрасту.

Став моей женой, ты забудешь других мужчин. Ты будешь любить меня со всей присущей тебе самоотверженностью. Поверь, я хорошо знаю, что скрывается за твоим спокойствием и показным равнодушием. Какой вулкан страстей бушует у тебя внутри.

Катрин знала, что Бартолд ее поцелует. Она уперлась кулаками в его грудь и зажмурилась. Его губы прижались к ее губам, язык уверенно скользнул внутрь. Она дернулась, отталкивая мужчину, голова закружилась, из груди вырвался протестующий стон. Как он смеет вести себя с ней, как с принадлежащей ему вещью?

Браслет пульсировал на левом запястье. Бартолд прижимал ее к себе, продолжая целовать. И вдруг ее раздражение исчезло. Катрин почувствовала желание, которое заставило ее разжать руки и обнять мужчину. Бартолд тихо засмеялся и снова стал целовать, терзая губы, лаская языком и не давая вдохнуть.

Центральная тюрьма Зэодора была именно такой, какой Катрин ее представляла, слушая в детстве истории, рассказанные конюхом Питером Мозером. Старик любил попугать ребятишек, выдумывая небылицы про преступников, заживо погребенных в тюрьме и ставших впоследствии злыми духами. Она была сырой, холодной, погруженной в непроглядную темноту.

Катрин шла, держа в руке свечу, стараясь не думать о шныряющих в темноте крысах. Неупокоившиеся мертвецы пугали ее не меньше. Любой громкий звук заставлял девушку вздрагивать. Толстая свеча в ее руке дрожала, и восковые капли слезами падали на грязный каменный пол. Иногда она останавливалась, чтобы успокоится и унять невольную дрожь, а потом упрямо шла вперед. Бартолд Нойманн сдержал обещание. Договорился с тюремным начальством о том, чтобы ее допустили к арестанту. Правда один лишь раз и всего на несколько минут.

Запахло ржавым железом. Катрин увидела решетку и тихо позвала:

— Астор...

Из темноты послышался тихий смех. Девушка повыше подняла руку со свечой и позвала еще раз:

— Астор.

Кто-то быстрый и проворный, как крыса, метнулся к решетке. Она вскрикнула и отскочила к стене. Руки с грязными ногтями вцепились в прутья. Смех сменился истерическим хохотом. На нее смотрел мужчина, в котором она с огромным трудом узнала Вензеслоса Хофманна. Министр здесь, в тюрьме, но почему? Она хотела задать ему вопрос, но тот неожиданно отпустил прутья и скрылся в темноте.

Катрин выдохнула, пытаясь успокоиться, и двинулась дальше. Страх с каждой минутой становился сильнее. Девушка боялась, что не найдет Астора или найдет, но окажется, что тот обезумел, как министр, и будет кидаться на решетку, увидев ее. Она прошла еще несколько шагов и опять позвала:

— Астор!

— Катрин?

Девушка вздрогнула и, мгновенно забыв о страхе, бросилась на голос:

— Астор, где ты?

Из темноты появилась рука. Она просунулась сквозь прутья решетки и поманила ее. Катрин охнула и, с трудом сдерживая застилающие глаза слезы, шагнула вперед, повыше подняв дрожащую свечу. Это действительно был он. Похудевший, бледный, с лихорадочно блестевшими глазами, но все равно ее Астор. Юноша вплотную приблизился к решетке. Катрин оглянулась, увидела небольшую каменную полочку, примостила на нее свечу и. разрыдалась.

— Кэт, откуда ты? Как ты смогла. Ну, перестань плакать, здесь и так сыро. Как ты нашла меня?

Всхлипывая, Катрин попыталась просунуть руки сквозь решетку, чтобы обнять Астора. Маленькая сумочка не хотела пролезать, и она бросила ее на пол. Наконец, ей удалось обнять юношу, и она заплакала громко, навзрыд, не в силах больше сдерживать нахлынувших эмоций. Астор гладил ее по голове и плечам, пытаясь успокоить. Юноша вздрагивал, и Катрин казалось, что Астор тоже плачет. Вытирая руками слезы, она прошептала:

— Бартолд позволил мне в последний раз встретиться с тобой.

В последний?

— Через две недели я выхожу за него замуж...

— Что? — Катрин почувствовала, как Астор напрягся.

— Пойми, у меня не было другого выхода. Я так хотела увидеть тебя!

— Тебе не нужно было соглашаться на его условия! Сколько прошло времени с тех пор, как меня упрятали сюда?

— Почти два месяца.

— Почему отец не внес за меня залог?

— Я не знаю, Астор, не знаю, — слезы продолжали течь из глаз Катрин. Она поцеловала Астора и непроизвольно вскрикнула. Браслет, подаренный Бартолдом Нойманном, впился ей в руку.

— Что случилось?

Она сдернула перчатку. Астор с болью в голосе произнес:

— Ты снова надела браслет? Но почему? Ты же знаешь, что с его помощью Бартолд контролирует тебя!

— Это было его условие. Астор, любимый, прости меня. У меня нет нужных связей. Я не смогу вытащить тебя отсюда, — она вытирала слезы, не замечая, что размазывает ржавчину и грязь по лицу. — О том, что с тобой произошло, не писали в газетах, никто не знает, что произошло в академии и что ты в тюрьме.

— Это дядя, я уверен! Его проделки. Проклятый маг.

— Я видела министра Хофманна. Он тоже здесь, в тюрьме.

Их разговор прервал громкий крик, донесшийся из темноты коридора:

— Госпожа Леманн, свидание окончено! Возвращайтесь!

— Что мне делать, Астор? — Катрин взяла свечу, которая чуть не погасла в ее дрожащей от волнения руке.

— Свяжись с Леру.

— С Леру?

— Да. С ректором академии Азуле, Дидье Леру. Только он сможет помочь нам.

Катрин кивнула, подняла с пола сумочку, прерывисто вздохнула и сделала первый шаг в темноту коридора. Следующий вопрос Астора заставил ее остановиться:

— Ты живешь в Вернере?

Да.

Катрин думала, что Астор расстроится, узнав об этом, но услышала:

— В замке огромная библиотека. Попытайся найти там книги, в которых говорится как противодействовать ментальной магии.

— Госпожа Леманн! Срочно возвращайтесь! — снова раздался крик надзирателя.

Катрин обернулась на голос. Астор стоял, держась руками за прутья решетки. В его глазах была тоска:

— Моя жизнь в твоих руках. Вытащи меня отсюда, Кэт. Ты моя последняя надежда, — голос Астора дрогнул. Он отпустил прутья решетки, отступая в темноту.

Катрин кивнула, вскинула подбородок и пошла на голос охранника, продолжавшего звать ее. С каждым шагом ее уверенность крепла. Она спасет Астора, чего бы ей это ни стоило. Обманет, схитрит, пешком дойдет до Лафара, если потребуется, но вытащит его из тюрьмы.

Катрин шла, опустив глаза и глядя себе под ноги. Она думала. Грязная сумочка била ее по бедру. Одна из перчаток потерялась в тюрьме. Она не замечала косых взглядов встречных прохожих. Оказавшись возле любимого кафе, девушка тряхнула головой и толкнула дверь. Раздался перезвон серебряного колокольчика. Катрин прошла через зал и села за столик.