Удивленный взгляд официанта заставил ее взглянуть на свою одежду. Извинившись, Катрин прошла в дамскую комнату, вернулась оттуда умытой и с мокрой сумочкой, которую она безуспешно пыталась оттереть. Заказав любимый шоколад, девушка попросила лист бумаги и перо. Пригубив ароматный напиток, а потом решительно вывела:

— «Дорогой Каспар! Прошло несколько месяцев с тех пор как мы расстались, а я уже скучаю по тебе».

Катрин на минуту задумалась, потом, приняв какое-то решение, продолжила:

«Помнишь, как мы с тобой строили домики из влажного песка и делились с розами своими секретами? А мой любимый лазурный чайник и булочки, которые ты поглощал в огромном количестве, заедая вареньем из лепестков роз? Как жаль, что все это осталось в прошлом... У меня все хорошо. Я выхожу замуж за Бартолда Нойманна и чрезвычайно рада этому. Очень хочу тебя увидеть, но не знаю, успеешь ли ты приехать на мою свадьбу, которая состоится через две недели».

Катрин перечитала строки и улыбнулась. Она специально написала именно такое письмо, построенное на общих воспоминаниях и ассоциациях, опасаясь, что вездесущий Бартолд Нойманн перехватит ее послание. Девушка была уверена, что Каспар поймет ее намек. Ведь он так восхищался розой, которую подарила Астору Флоренс, а уж волшебный чайник, исполняющий пожелания хозяина, забыть просто невозможно. Осталось только дописать несколько строк о Дидье Леру, но так, чтобы друг понял, что ей нужна помощь ректора.

Внимание Катрин привлек перезвон колокольчика. Она оторвала взгляд от недописанного письма. В кафе появилась новая посетительница. Катрин сразу узнала ее. Это была та самая девушка, которую она видела сначала на своей помолвке, а потом в Шварцхольм. Одарив всех улыбкой, девушка прошла мимо пустых столиков и остановилась возле Катрин.

— Вы не помните меня? — продолжая улыбаться, поинтересовалась она.

Кэт отложила в сторону перо.

— Помню, но, к сожалению, забыла ваше имя.

— Софи Зиммегман. Можно Софи.

— Очень приятно, Софи. Присаживайтесь за мой столик, — с улыбкой произнесла Катрин.

— С удовольствием!

Девушка села, аккуратно расправила складки темно-синего платья и посмотрела на Катрин. Потом ее взгляд опустился и замер на листке бумаги.

— Вы пишите письмо? Я помешала... — на ее милом личике появилось огорчение.

— Ну, что вы! Я уже закончила. Это письмо моему другу, мы вместе учились в академии Шварцхольм.

— Астогу Нойманну?

Катрин на секунду замерла, а потом взяла себя в руки и широко улыбнулась. Она почувствовала, что сейчас узнает что-то важное. Главное, не спугнуть Софи, поэтому Катрин поспешила ответить:

— Нет, другому человеку. Но благодаря этому вопросу я вспомнила, где еще видела вас! На защите диплома Астора Нойманна. С вами была женщина.

Софи кивнула:

— Моя матушка, Агата Зиммегман.

— Простите мое любопытство, но могу ли я поинтересоваться, почему вы присутствовали на защите?

— Я невеста Астога Нойманна.

Катрин не смогла скрыть удивления:

— Невеста?

— Почти, — вздохнула миниатюрная брюнетка. — Наши годители пгактически договогились о свадьбе, а тут случилось это.

Катрин вздохнула и придала лицу грустное выражение. Так вот какая эта Софи Зиммерман. Она вспомнила слова Астора о помолвке, на которой настаивали его родители.

— Вы говорите об аресте Астора? Уверяю, скоро все разрешится.

— Я в этом сомневаюсь, — произнесла девушка. Её лицо стало грустным. Она махнула рукой, подзывая официанта, и тоже заказала шоколад. Когда молодой человек отошел от их столика, Софи продолжила свой рассказ, с каждым словом становясь все печальнее:

— Вчега мы с матушкой были у Нойманнов. Пгедставляете, они ничего не помнят о своем сыне. Когда я поинтегесовалась, как пгодвигается судебный пгоцесс над Астогом, они вдвоем с таким удивлением взглянули на меня, будто я сошла с ума. Катгин... Вы позволите так обгащаться к вам? — Кэт кивнула. — Это все так стганно... Как хогошо, что вы помните Астога и не делаете вид, что его не существовало. В доме Нойманнов я чувствовала себя так глупо.

Девушка наклонилась вперед, к собеседнице

— Астог мне очень нгавился, а тепегь я даже не знаю, что мне думать. Эти обвинения в использовании магии. Как ужасно!

Катрин, успокаивая, погладила Софи по затянутой в перчатку руке. На ее лице было сочувствие, а мозг лихорадочно обдумывал информацию. Она была уверена: без ментальной магии здесь не обошлось. Значит, вот что придумал Бартолд Нойманн. Просто вычеркнул человека из жизни, как будто Астора никогда и не было. А Софи, в отличие от родителей Астора, все помнит. Как такое может быть? Или ментальная магия действует избирательно? А, может, Софи что-то скрывает? Ведь она видела, как они с Астором целовались в библиотеке. А теперь делает вид, что этого не было. Разве невесты могут быть такими хладнокровными? Они ведь соперницы. Что-то здесь не так.

Катрин привычным движением поправила очки. Интересно, какая доминирующая черта у этой девушки? На нее подозрительно смотрела Ревность. Ах, вот оно что. Похоже, Софи Зиммерман появилась в кафе не случайно. Катрин решила проверить эту версию. Она дописала в конце письма «Твоя Катрин», еще раз улыбнулась собеседнице и стала складывать лист бумаги. Официант подошел с сургучом и печатью. Катрин запечатала самодельный конверт и с благодарностью кивнула юноше. Она уже собралась принести свои извинения госпоже Зиммерман и покинуть кафе, когда услышала:

— Хотите, я отпгавлю ваше письмо? Почта находится гядом с моим домом. Я как газ иду туда.

— Я буду вам так благодарна. Но не смею настаивать. Не хочу обременять вас.

— Ну что вы, Катгин! Я с удовольствием сделаю это для вас, — и девушка протянула руку за письмом. Катрин отдала ей конверт, проследила, как он исчез в сумочке, и с улыбкой поднесла к губам чашечку с остывшим шоколадом.

Через несколько минут, сославшись на то, что матушка давно уже ждет ее и наверняка беспокоится, Софи Зиммерман покинула кафе. Фальшивая улыбка исчезла с лица Катрин. Её подозрения насчет невесты Астора подтвердились. Было ясно, что адресат не получит этого письма. Она поманила рукой официанта.

— Мне нужен еще один лист бумаги.

Тот принес. Девушка обмакнула перо и написала:

— «Каспар, срочно приезжай. Астор в тюрьме, а Бартолд Нойманн настаивает на свадьбе. Возьми с собой оконных дел мастера, цветочницу и медведя. Поспеши, свадьба через две недели. Катрин»

Она представила лицо Каспара, когда он прочтет эти строки и усмехнулась. Покопавшись в сумочке, она вытащила несколько монет и протянула их официанту:

— Сможете отправить эту телеграмму?

— Конечно, госпожа Леманн. Посетителей сегодня немного. Я сам схожу на почту.