КГБ местах в указанное время. Ловушка — штуки пока секретные, склады набиваем к старту продаж, а значит, как бы глупо и несерьезно не прозвучало, с ними можно попробовать сходить в посольства вражеских государств. Нам плевать — патенты имеются, но проверяемые таким образом на вшивость товарищи могут об этом и не подумать.

Стук машинки прервался.

— Нужно ехать.

Посмотрев на часы — без пятнадцати три — я кивнул:

— Нужно.

С утра здесь сидим. Вилочка может и дома работать, но у меня там ЭВМ нету — это придется стену в соседнюю квартиру ломать, чтобы влезла. Воткнув очередную бобину, скопировал результат и убрал в сейф. Пока я закрывал и опечатывал замок, Виталина позвала дядей Диму и Колю. Вооружены «Стечкиными» и очень опасны — будут сейф с секретной книгой охранять. Дверь кабинета тоже закрываем и опечатываем — санузел и запас продуктов внутри есть, хоть до утра сиди. Но до утра не придется — через пару часиков вернемся.

Путь наш лежит в НИИ, где пройдет редкое для меня и уникальное для мира мероприятие — пожилые партийцы, определенные в худсовет, будут пытаться трепать мне нервы, придираясь к видеоиграм. Нужно это для создания прецедента — язык программирования уже много кто освоил, и, когда ученая братия поймет, что за игрульки, во-первых, много платят, во-вторых — ушедшая в печать игра приравнивается к коллективной научной работе, молодые и не очень товарищи непременно захотят попробовать свои силы. Нужны готовые решения худсовета — для оптимизации и выработки идеологических «методичек».

Снега в городской черте уже не осталось, воздух пах оттаивающей землей, а висящее в безоблачном небе солнышко приятно грело лицо. Хорошо! Забравшись в машину, послушали по радио подробности о запуске китайскими товарищами спутника «Шицзянь-1». Событие это старое, по «Времени» даже кадры пуска показывали — союзники поделились — поэтому основное время в репортаже уделили комментариям приглашенного в студию безымянного — ох уж эта секретность — космического ученого. Порадовавшись за китайскую космическую программу, прошествовали в НИИ и добрались до комнаты для собраний. ЭВМ здесь нет — старые партийцы все равно в этих мельтешениях на экране нихрена не понимают, потому что они из тех времен, когда «лампочка Ильича» заставляла народ биться в экстазе. Не как что-то плохое — будь я хроноаборигеном тех времен, я бы тоже впечатлился.

К каждой нашей игре будет прилагаться краткое — или подробное, при необходимости — руководство. В него помещаются сюжет, описание спрайтов и инструкция — вот этими пока непринявшими форму ярких брошюрок материалами худсовет руководствоваться и будет. Осмотрев собравшихся, я незаметно вздохнул — я же просил отправлять товарищей помоложе, но все рассевшиеся за столами минимум пятидесяти лет от роду. Исключение — сотрудники НИИ во главе с Максимом Петровичем, которые будут отбрехиваться вместе со мной.

— Здравствуйте, товарищи! — поздоровался я и демонстративно посмотрел на часы — прибыл на минуту раньше назначенного срока.

Это как бы пояснил, почему не буду извиняться за опоздание — его ведь нет.

Народ в хаотичном порядке поздоровался в ответ, и я не поленился обойти помещение, пожав всем руки. Уважаю вас, политические аксакалы. Никакой иронии — почти все эти дедушки нацистов били, без них меня бы и на свете не было. Как таких людей не уважать? Во главе стола сидит Максим Петрович, на правах «хозяина» НИИ. Напротив — Иван Илларионович, глава прибывшей делегации, член Партии с тридцать первого года.

— Извините, что не смог встретить вас лично, — заняв свое место — скромное, сбоку от Максима Петровича — покаялся я. — Как вам город? Бытовые условия?

— Город замечательный, — одобрил Иван Илларионович. — А на бытовые условия в командировке у нас не жалуются — койко-место есть и хорошо.

Юродствует — всех по одному в «двушки» поселили, с выдачей абонемента в рестораны, а вчера вечером водили в вип-баню и потом в массажные салоны — их у нас в городе три, в каждом по четыре китайских молодых специалиста работают, класса «достойные ученики прославленных мастеров». К ним приставлены молодые специалисты отечественные — учатся. Как только в один из салонов сходила первая бабушка-колхозница, работы стало хоть отбавляй: спины пожилым товарищам китайцы вправлять умеют прямо сказочно, а берут совсем недорого — пенсионер платит рубль за сеанс, а остальные четыре доплачиваю я — тайком, понятное дело.

— Тогда давайте переходить к делу, — предложил я и уселся поудобнее.

— Василий Андреевич, начинайте, — велел Иван Илларионович.

Функционер справа от него развязал тесемки папочки, Марфа Андреевна — секретарь — приготовилась настукивать протокол.

— Почему в игре «Оператор ПВО» — экспортное название «Missile Command» в качестве одного из восьми «уровней» представлен Вашингтон? — мощно начал он. — Вы предлагаете нашим гражданам защищать столицу стратегического противника от наших ударов?

— Валентин Романович? — переадресовал Максим Петрович вопрос ответственному за разработку ученому.

— Согласно сюжету игры, ракеты выпускают прилетевшие из глубин космоса галактические империалисты, — ответил он. — Главным героем игры — собственно «оператором ПВО» — является Иван Иванович Иванов, отличник боевой и политической подготовки, член Коммунистической Партии и герой Советского Союза. Благодаря высочайшему уровню подготовки, ООН поручает ему защиту планеты от иноземных агрессоров. Когда он блестяще справляется с миссией, в седьмом уровне уничтожив ответным ударом флот пришельцев и с почестями возвращается домой, американские империалисты наносят вероломный удар по Москве, и Ивану Ивановичу вновь приходится занять рабочее место — этот уровень будет доступен только в отечественной версии игры. Мораль заключается в вероломстве империалистов. Экспортная же версия игры прославляет умения Красноармейцев и демонстрирует всему человечеству необходимость сплотиться для преодоления потенциальной внешней угрозы.

— Принимается, — устроил ответ Ивана Илларионовича.

— «Сплачивание» так же актуально для игры «Космические захватчики», — добавил я.

— К «Космическим захватчикам» у нас вопросов нет, — отмахнулся глава худсовета. — Следующий пункт на повестке — игра «Приключение». Семен Поликарпович?

— Главным героем игры является вор, — озвучил претензию функционер. — Воровство является уголовно наказуемым, вредным для общества явлением.

— Юрий Федорович, — «пасанул» Максим Петрович.

— Действие игры происходит в вымышленном мире, где социально-экономическим базисом является капитализм. Игра призвана продемонстрировать, насколько бесчеловечной и сводящей с ума является эта система: персонаж игры настолько жаден, что готов подвергать свою жизнь многочисленным опасностям ради сокровищ. После финальной битвы с драконом игроку будет предложен выбор: потратить награбленное на борьбу с капитализмом, либо оставить всё себе. Во втором случае персонаж превратится в дракона, вынужденного охранять не принесшие ему счастья сокровища.

— А в первом? — не отстал Юрий Федорович.

— А в первом будет показана сценка, на которой взявшиеся за руки товарищи смотрят на уходящую в небеса ракету с космонавтом.

— Принимается, — решил Иван Илларионович. — Последний пункт повестки: «Венерианский шахтер» — экспортное название «Dig Dug». Вызывает опасение способ расправы с врагом — на наш взгляд, использование насоса для их «накачки» с последующим взрывом является избыточно жестоким. Мы рекомендуем заменить насос на бластер.

— Здесь нам крыть нечем, Иван Илларионович, — признался я. — Но такой способ убийства врагов требует от игрока тщательного планирования своих действий, то есть — развивает дарованное нам эволюцией абстрактное мышление. Кроме того — бластеры банальны, в то время как «накачка» врагов, в силу своей необычности, привлечет аудиторию. «Одиссея-2» призвана решить две задачи: заработать для страны валюту, которая прямо скажется на уровне жизни наших граждан, и показать техническую доминацию первого в мире государства рабочих и крестьян. Это — наша «мягкая сила», которая бьет по самому важному направлению — по молодежи. Взращенная на наших играх, она пронесет через годы симпатию к Советскому Союзу, и, достигнув определенных высот в обществе, станет подспорьем для нашей идеологической войны с капиталистами. Это, извините, война, и, если для победы в ней нужно «надувать» картинки на экране, а не идти на пулеметы, я считаю такую игровую механику приемлемой. Финальное решение о выпуске игры на внутреннем рынке, разумеется, остается за вами, но разве дети не надувают лягушек и не суют спички бабочкам в жопы и без всяких «Венерианских шахтеров»?

— Сергей, я не могу записать в протокол слово «жопа», — поделилась сложностями своей работы Марфа Андреевна.

— Предлагаю опустить бабочек, ограничившись лягушками, — ответил я. — Вы не против, товарищи?

Товарищи были не против.

— Что ж, полагаю, осуществить на практике расправу при помощи насоса крайне сложно, поэтому данный вопрос предлагаю считать решенным, — вынес вердикт Иван Илларионович. — Заседание закрыто,