Почему не мыслить на шаг вперёд и не продекларировать, что мы собираемся не только «импортозаместиться», но и активно искать новые пути на внешние рынки, уходя от образа «мировой бензоколонки»? То есть придать, без преувеличения, сотням офисов, открытых за последние месяцы российскими компаниями в Турции, изначально иную смысловую нагрузку, которая задаст единственно правильный вектор движения.

Так ведь нет же этого… Мы говорим: «Давайте у нас будет то же самое, только вместо Запада – Турция». Вот в чём – большая ошибка.

Евгений Сатановский: Ну, это – не ошибка. Это – данность. Сие – наша природа. Сие – природа нашего бизнеса и наших чиновников. В этой табуретке всегда, сколько я помню последние 30 лет, было четыре ножки: враньё, воровство, болтовня и точное соблюдение демократической процедуры, либо там, где её не было – инструкций. Поэтому у нас инструкций столько, что результаты под их ворохом не сильно можно найти.

Чего может измениться, если люди – те же? А люди же те же? Те же… Они не могут измениться, это – взрослые люди. Они, по определению, и не будут меняться. Даже если будут об этом говорить. Пункт первый выше названный был «вранье». Они будут говорить начальству хорошие, правильные слова, которые будут полностью совпадать с тем, что говорят вышестоящие: «Мы делаем теперь вот это!» А делать будут не «это», а «то». Они это умеют.

Ворона умеет каркать, соловьи – поют, воробушек – просто чирикает, павлин – орёт дурным голосом. Ну не могут они говорить голосами друг друга. Каждый из них что может, то и делает. Соответственно, у нас такой отбор кадров, который поднимает наверх людей, принимающих решения так, как они их принимают, неважно даже исходя из каких до того существовавших идей. Но они так заточены.

Вот представьте себе, что вы берете гимнастку и ставите её на ринг против Валуева, или берёте Карелина – кто не в курсе, это великий борец размером с большого медведя гризли и примерно такой же добрый на лицо – или пытаетесь выиграть с его помощью чемпионат по фигурному катанию, какое-нибудь «одиночное мужское». Ну и что из этого получится? То и получается.

Поэтому я здесь, к сожалению, весьма грустен в прогнозах. Может, это возраст, всё-таки за 60. И я столько не лет, а десятков лет пытался изменять ситуацию в ту сторону, о которой вы говорите, и на таком уровне – только что лично президент по голове не гладил и не благословлял: «Вот, иди и делай». А все уровнем ниже были по этому поводу в курсе и по самым масштабным проектам всемерно одобряли. Никакого толку.

Так что тут как получится.

При этом есть ещё личностный фактор и он чертовски важен. 2023 год – на носу. Эрдоган – то ли будет, то ли нет.

Какие у него перспективы возглавить страну? Я так понимаю, не стопроцентные. А что будет, если не будет его?

Иван Стародубцев: На президента Эрдогана сейчас брошены очень большие силы. Запад откровенно дожидается его ухода. Причём дожидается его ухода не пассивно, а очень даже активно.

Памятно заявление Джо Байдена на этапе его предвыборной президентской гонки, когда он на камеру, ничуть не смущаясь, заявил буквально следующее: «Мы будем свергать Эрдогана, но строго демократическим путём, вдохновляя турецкую оппозицию».

Нынешний Запад Эрдогана не то что не приветствует. «Не приветствовать» – сильно оптимистичный взгляд. Турецкий лидер на Западе уже, вероятно, к настоящему времени мог бы быть откровенно нерукопожатным, кабы не события на Украине. Где Эрдогану удалось продвинуть Западу официальную Анкару как «полезного тактического собеседника». Исходя из этого, западные «партнёры» с ним ещё хоть как-то разговаривают.

Но при этом западные посольства в Анкаре откровенно обхаживают как турецкую оппозицию в целом, так и отдельных кандидатов на будущее президентство. На момент нашего разговора, главным претендентом от оппозиции является глава Народно-республиканской партии Кемаль Кылычдароглу. Хотя официального объявления ещё не было, да и его кандидатурой список оппозиционных претендентов, конечно же, не исчерпывается.

Но факт остаётся фактом: возникла и крепнет связка между турецкой оппозицией и между Западом. А турецкая оппозиция сколотила то, что можно окрестить «Непобедимой Армадой», которая включает в себя шесть ведущих оппозиционных партий: Народно-республиканскую партию, Хорошую партию, Партию демократии и прорыва, Партию будущего, Партию счастья и Демократическую партию. Плюс у них есть ещё такой внешний партнёр, пусть нерукопожатный официально, но тот, с которым оппозиция координируется, – это влиятельная прокурдская Партия демократии народов, которая менее чем 10 % голосов с выборов не уносит.

Вот эта «Великолепная семёрка» должна, на свой взгляд и что не менее важно, на взгляд Запада, положить конец эпохе Эрдогана в Турции. Уже сейчас, заранее, авансом, президент Эрдоган рассматривается на Западе как «хромая утка». Как политик, который, ну, может выиграть президентские выборы, но заметно меньшие шансы на победу в парламентских выборах дают его Партии справедливости и развития в коалиции с турецкими националистами – Партией националистического движения.

И там может возникнуть очень много интересных сценариев, которые включают и то, что Эрдоган победит, а его партия – нет. Что практически неизбежно повлечёт конфликт между президентом и оппозиционным ему Меджлисом, роспуск последнего, автоматическую отставку первого, объявление новых выборов и так далее.

Разумеется, поражение только Партии справедливости и развития при продлении своего мандата Эрдоганом также означает то, что двадцатилетняя эпоха в Турции подошла к концу. Поскольку Эрдоган – не Путин, в смысле того, что он является председателем Партии справедливости и развития, а Путин не возглавляет «Единую Россию». Так что, Эрдоган и его Партия самым тесным, политическим образом связаны друг с другом, тогда как Путин «поднялся над схваткой».

Ну а Россия все эти годы не вкладывалась никак в развитие своих отношений с турецкой оппозицией. Поэтому для нашей страны приход оппозиции к власти в Турции означает как минимум начало отношений с чистого листа. С маячащей перспективой сворачивания очень многого из того хорошего, что было начато в двусторонних отношениях при президентах Путине и Эрдогане.

Это «хорошее» далеко не исчерпывается флагманами двусторонних отношений – «Турецким потоком», АЭС «Аккую» и системами С‐400. Здесь надо смотреть более широко, потому что, действительно, наше взаимопроникновение экономическое, политическое, гуманитарное, за истекшие 20 лет вышло на невиданный доселе, качественно новый уровень. И это, замечу, без того «допинга», который был «принят» двусторонними отношениями в 2022 году, на фоне войны на Украине.

Вот это всё окажется под большим вопросом, когда и если в 2023 году к власти в Турции придёт оппозиция.

Вот на что сейчас делает ставку Запад…

Поэтому Запад, заметьте, не хочет