– Э-т-т-то ш-ш-то! – вырвалось у нее.

Саша, гордый своей добычей, как раз сразу почувствовал, что его подруга, мягко говоря, не в восторге.

– Корабль. Мы на нем можем поплыть.

– Лодка?

– Это единственное плавучее средство, которое мне удалось разыскать в здешних местах.

Юля какое-то время смотрела на парусник, который величественно колыхался под порывами ветра. Вид у нее был какой-то бледный. Возможно, девушка просто замерзла или проголодалась. Или и то, и другое вместе.

– А можно это погасить? – слабым голосом произнесла она.

Когда огоньки погасли, Юля немного успокоилась. Она забралась в машину и заявила, что будет дожидаться Ефима прямо тут.

– Сидеть в кустах, когда так стемнело, нет никакого смысла. У тебя ничего пожевать не найдется?

– Есть пара банок тушенки.

Саша позаимствовал их в сарае у Дениса. Все-таки присутствие Гоги с Лекой плохо на нем сказывалось. Взял не принадлежащую ему вещь, раньше за Сашей такого не водилось.

Но Юля обрадовалась:

– Давай сюда!

Она быстро вскрыла банку, потянув за колечко, а потом принялась с удовольствием уписывать мясо, орудуя прямо голыми руками и самозабвенно облизывая пальцы.

– Ты не представляешь, как я проголодалась, – простонала Юля, когда утих первый голод, а у банки показалось дно. – Очень вкусно. Спасибо тебе. Кстати, где ты ее взял?

– Да так… У Дениса. А почему ты спрашиваешь?

– Такая тушенка продавалась у нас в Силино. Мы с сестрой брали, нам с ней еще тогда очень понравилась. Да что там нам, всем нашим нравилась, даже детям. И мы эту тушеночку славно так за ужином всем дружным коллективом схомячили и постановили на семейном совете, что на другой день нужно обязательно пойти в магазин и еще затариться такой вкуснятиной. Специально с сестрой утром в магазин пораньше пришли, а Галка говорит, все, нет больше. Всю партию распродала. Я ей еще тогда не поверила.

– Почему?

– Так вечером мы перед закрытием тушенку брали и там еще больше трех коробок оставалось. А утром уже не было. Кто, думаем, сразу три коробки мог взять? А вот, значит, кто всю тушеночку нашу скупил, теперь понятно.

– А Денису она зачем в таких количествах?

– Качественная очень. Попробовал, понял, что вкусно, и купил.

– Ну, хорошо, – согласился Саша, – вам ведь тоже вкусно было, но сколько вы собирались взять этой тушенки?

– Банок пять думали.

– Пять банок и вас тоже пятеро – это хорошо, это понятно. Но Денис-то один! А купил он три ящика по двадцать банок. Зачем ему одному такие запасы? К Судному дню готовится?

Но Юля уже утратила интерес к этой теме. После плотного перекуса и в теплом салоне машины ее потянуло в сон.

– Я немножко отдохну, – сказала девушка, сворачиваясь уютным клубочком и зевая, – а ты подежурь. Теперь твоя очередь караулить Ефима.

Саше совсем не хотелось, чтобы Юля заснула. И он попытался завести разговор:

– Неужели ты всерьез его подозреваешь? Чем такой хиляк мог заинтересовать Ирину?

– Своими городскими квартирами, – сонно откликнулась Юля. – Думаешь, на какие шиши они с матерью купили этот домик, в котором живут? Мама продала одну из квартир. А еще три у них остались. Две сдают, одна стоит закрытая. Чем не жених?

– Очень уж из себя невидный.

– Ростом он невелик, – согласилась с ним Юля. – Но ты знаешь поговорку: «Мал золотник, да дорог». И к тому же Ирина может краеведа к своему телу пока что не подпускать. Просто держит его поблизости, чтобы всегда под рукой был, просто на всякий случай.

Юля совсем уж раззевалась, но поспать ей так и не удалось.

Стоило сонному бормотанию девушки совсем сойти на убыль, что говорило о глубоком погружении в дрему, как Саша тряхнул свою напарницу.

– Ну что такое?!

– Он вышел! – прошептал Саша. – Вышел и куда-то направляется.

Юлька села, протерла глаза и скомандовала:

– За ним!

Саша хотел завести двигатель, но Юля сделала страшные глаза и прошипела:

– Пешком! Снимай свою калошу со звездочками с крыши и за ним!

– Ты… уверена?

– Только тихо! Я знаю, куда он идет!

Саша не стал спорить. Темная фигура Ефима удалялась от них все дальше, того и гляди, вовсе скроется среди незнакомых улочек.

Вдвоем они отвязали «Испаньолу» и двинулись по следам Ефима. Впереди шла Юля, которая придерживала нос шхуны, а корма досталась на долю Саши.

Так они какое-то время петляли, пока Саша не почувствовал, что асфальт под его ногами сменяется влажной травой. Почва по мере продвижения вперед становилась все более топкой, а под конец и вовсе принялась громко чавкать.

Разговаривать в таких условиях было невозможно. Где-то совсем рядом находился Ефим, который мог их услышать. Во всяком случае, Саше хотелось так думать. А иначе вся эта ночная прогулка по поселку с надувным кораблем в руках была сущей нелепицей. Но внезапно Саша услышал плеск воды и скрип уключин. Он вытянул голову и понял, что они пришли к небольшому каналу, где находилось несколько лодок.

Юля опустилась на корточки, Саша последовал ее примеру.

– У него тут лодка, – прошептала Юля. – Он говорил мне, что иногда берет у приятеля, чтобы немного порыбачить.

– И как его мамочка одного отпускает.

– Матери он врет, что рыбачит с берега. Она и спокойна. Дитя находится на свежем воздухе, чего еще желать.

– Я не заметил у него при себе снастей.

– То-то и оно! И значит, он не на рыбалку собрался.

– А куда?

Юля посмотрела на него, как на дурачка.

– Это нам и нужно выяснить.

– Ага! Понял.

К этому времени Ефим уже разобрался с цепью, которой лодка крепилась к небольшому причалу. Мужчина сел на весла, о чем друзьям сообщили соответствующие звуки. Совсем скоро по воде раздались мерные шлепки весел.

– Порядок! – оживилась Юля. – Теперь наша очередь! Спускай корабль на воду!

– Ты всерьез хочешь отправиться на этой надувной посудине?

– А разве у нас есть выбор?

Саша подумал и был вынужден признать:

– Нет.

– Тогда нечего болтать! – рассердилась на него Юля. – Двигайся живей, а то упустим!

– Хоть весла возьму.

Весла забыл в своей лодке какой-то ротозей. Наверное, рыбалка была настолько удачной, что хозяин лодки позабыл обо всем на свете, кроме своего улова. И Саша счел, что сейчас будет совсем не лишним воспользоваться чужой забывчивостью, хозяину весла сейчас не нужны, а им очень пригодятся.