«Опять я без жилья», — прижавшись к заботливому, теплому Женечке, засыпая, думала я.

В моем пентхаусе две семьи не разместятся. К чему огромное пространство? Умные коммуналки имели длиннющие коридоры. Они вели во множество комнат-клеток, которые разделяли такое же множество семей. А я замахнулась на новую жизнь, рассчитывая только на себя и на сына! К тому же возводить стены в новой квартире — дополнительный расход. А теперь, что делать теперь? Я вспоминала лицо Сергея: кажется, несмотря на то что он соблюдал подобающие приличия, ему было неприятно, а точнее, задевало то, что я целовалась с Джеком. Все-таки все мужики — собственники! Иначе почему существуют женские гаремы, а мужских нет? Женщина может смириться с тем, что кого-то могут любить, кроме нее, мужчина — никогда. Знаю, что мужская ревность распространяется даже на собственных детей! Серега даже предположить не мог, что я так быстро найду ему замену. Да не просто какого-нибудь завалящего, неприкаянного холостяка, брошенного за вредные привычки, а вполне достойного человека. Я неприятно поразила самолюбие «самого умного, самого талантливого», как считали его родственники, человека. Пусть посмотрит, что я тоже чего-то стою и значу для кого-то! Женя — умный, образованный и очень обстоятельный человек. Этого не заметить невозможно!

Я обняла лежащего рядом со мной мужчину и поцеловала в шею. Какое счастье, что он у меня есть!

Всю ночь тревожные сны.

Просыпаюсь словно от толчка. Джека уже нет рядом.

— Женечка, — зову я.

Появляется. На лице тревога.

— Что случилось?

— По Евроньюс передали: сегодня ночью в Париже смертельно ранен партнер Алегрова известный предприниматель Николай Островский.

— Что это значит?

— Значит, что он убит.

— Зачем говорят — ранен смертельно? — раздраженно спрашиваю я.

— Наверно, чтобы не выглядело так трагично и безысходно. — Джек пожимает плечами.

— Что еще сказали?

— В аэропорту Шарля де Голля. Больше ничего. Ведется следствие.

Одеваюсь, лезу в почтовый ящик. В газетах — ни строчки.

По телевидению спозаранку — концерт для дураков. Повтор с вечера.

Скрипит и завывает приемник, выхватывая безумные выкрики реклам. Наконец-то радиостанция, которой отдают предпочтение все.

Обрывок диалога:

— Вы думаете, Алегров, Островский и программист Костецкий — звенья одной цепи? — спрашивает корреспондент.

— Я так не думаю. Потому что следствие, которое ведется с момента исчезновения Алегрова, располагает доказательными материалами, что никакого сговора не было. — Голос чиновника или следователя.

— Зайки врозь, — неуместно шутит корреспондент.

— Да, — подтвердил интервьюируемый. — Но не так полюбовно, как у тех, на кого вы намекаете. — И добавляет: — Видите, чем кончает наш крупный бизнес?

— Давайте не делать поспешных выводов, ведь разыскиваемых еще не нашли».

«Значит, они не знают, что Сергей вернулся? — Я вскочила с кровати и побежала искать телефон. — Или не хотят оповещать об этом?» Мы с Джеком даже не поинтересовались, кого Сергей поставил в известность о своем возвращении!

Возможно, никого. Только семью.

— Что с Люсей? — вырвалось у меня.

— Кто такая Люся?

— Люся — это жена Кости Алегрова. — Я остановилась.

Мы вели беседу так, будто уже было определено, что некая сила хочет постепенно захватить бизнес Алегрова — Островского, а мой бывший муж каким-то образом попал в их сети.

— Когда пропал Константин Алегров, оказалось, что Островский не смог полностью завладеть всем бизнесом.

— А он это делал? И зачем ему это нужно?

— По разным причинам. Возможно, кто-то давил, — уклончиво ответил Джек.

Вдруг я почувствовала, мой Женя точно в курсе! Я посмотрела на него так, что он был вынужден продолжить:

— Островский связался с теневыми дельцами, незаметно попал под контроль международной террористической организации. Мог не знать об этом, считать их просто бандитами.

— А как же жена, дети Кости, они живы, они ведь наследники? — задала я наивный вопрос, который не давал мне покоя.

— Никто о них в такой серьезной игре даже не думал. У семьи бы все отняли. Сами отдали бы! Просто до них еще очередь не дошла! Мешал Сергей. Говоря примитивным языком, он наставил столько ловушек…

— Они не могли через них прорваться? — наконец-то я стала догадываться, как во все эти разборки попал мой бывший муж.

— На их стороне большая сила, хакеры. Однако компьютерный центр твоего мужа фиксировал попытки взломов. И в случае увода денег Алегров был бы об этом оповещен. Видимо, Костя Сергею очень доверял.

— Больше, чем своему партнеру?

— Об этом я ничего сказать не могу.

— Им нужно было убрать Сергея?!

— Да, но так, чтобы это не выглядело убийством, чтобы не всколыхнуть ни общественность, ни правоохранительные органы. Поэтому самолет как бы по техническим причинам потерял управление, сбился с курса и очутился в Эгейском море, причем далеко от маршрута.

— Боже! Целый самолет людей! Да они же террористы!

— Разве я не сказал, что речь именно о террористах? И деньги для терактов.

— А за что же Островского — курицу, которая несла им золотые яйца?

Про Костю я даже не спрашивала, потому что понимала, его уже нет в живых.

— Не смог, не смог без последствий пробиться через коды, придуманные твоим бывшим мужем, видимо, психовал, стал опасен, — ответил на мой вопрос Джек.

— Так вот почему кто-то ползал по квартире Сергея, — догадалась я.

— Ты подвергала себя опасности, когда перебралась туда. А сын твой оказался прозорливее тебя, съехал с квартиры. Возможно, ему кто-нибудь порекомендовал.

— Да и в офисе у Сережи все подчистили, компьютеры конфисковали. Кто это сделал?

Мой вопрос остался без ответа.

— А как же наши спецслужбы и прославленный Интерпол? Ведь террористами все занимаются сообща? Прохлопали, что Серега на другой самолет пересел.

— Видно, прохлопали, — согласился Джек. — И на старуху бывает проруха!

Джек быстро осваивал русский язык.

Я подумала, не позарься Даша в аэропорту на меховой жакет, случилась бы трагедия.

— Не было счастья, так несчастье помогло! — подразумевая Дашу, вздохнула я.

— Ты меня многому научила, — улыбнулся Джек.

Я смотрела на своего возлюбленного, и вдруг до меня дошло, что он тоже в этом замешан.

— Женечка, ты меня обманывал? Скажи честно? — Я отпрянула от него и, вспомнив детские книжки, пробормотала: — Ты за кого?