Таким образом, она стала одним из самых важных свидетелей.Логически подозрение могло пасть теперь и на нее. Если до семи часов, как онаутверждает, портрет был действительно у нее, то алиби Синтии основывается наподдельном портрете. Если же портрета у нее не было, то из ее утвержденияотносительно того, что она была в квартире Мандры в два часа ночи, можнозаключить, что она одной из последних видела Мандру живым. И в том, и в другомслучае, по логике вещей, Мэллоу должен был забрать ее с собой в участок длядопроса. Однако он ограничился тем, что извинился перед ней за своебесцеремонное вторжение в столь тяжелую для нее минуту, выразил свои сожаленияпо поводу пропажи портрета и ушел.

Поступок Мэллоу столь явно не соответствовал его характеру,что Терри заподозрил ловушку и решил не покидать дом до тех пор, пока неразузнает побольше о замыслах инспектора.

Он выкурил несколько сигарет, в мучительном напряжении ожидаясвершения некоего события величайшей важности, не имея, однако, ни малейшегопредставления, что это будет за событие.

Он вновь осмотрел квартиру в поисках более надежного места,в котором можно было бы спрятать портрет и обломки подрамника, но ничегоподходящего не нашел. Попытка предать холст и раму сожжению привела бы к тому,что весь дом наполнился бы дымом. Обломки рамы можно выбросить из окна, ноправильным или неправильным будет это решение, выяснится только тогда, когданаступит рассвет. Ему же надо покинуть дом намного раньше.

Стоя в туалете, куда он спрятал обломки подрамника, он вдругуслышал какие-то звуки. Эти звуки встревожили и озадачили его. Он вышел изтуалета и оглядел комнату. Все в ней было так, как и прежде, звуки между темпрекратились. Он вернулся в туалет. На этот раз ему удалось обнаружить, откудаисходят эти звуки. Хуанита передвигалась по своей квартире, и задняя стенкатуалета, подобно вибрирующей мембране, легко пропускала любые возникающие всоседней квартире шумы. По-видимому, стенка эта служила перегородкой междутуалетами обеих квартир, поэтому, если дверь туалета в соседней квартире былаоткрыта, было отчетливо слышно все, что там, за стенкой, происходит. Террипожалел, что не обнаружил этого раньше, когда в квартире Хуаниты находилсяинспектор Мэллоу.

В коридоре раздались чьи-то быстрые тяжелые шаги. Наверное,это инспектор Мэллоу решил вернуться, подумал Терри. Только теперь, может, оннаправляется к нему, к Терри? Он затаил дыхание и напряг слух. Человек, чьишаги гулко отдавались в коридоре, прошел мимо квартиры Терри и постучал в дверьХуаниты.

Терри услышал, как открылась дверь и Хуанита Мандраспросила:

— Что вам нужно?

— Вы вдова Джекоба Мандры? — чеканя слог, произнесмужской голос.

Странно, подумал Терри, доктор Седлер. Зачем он здесь?

— Да. А вы кто такой?

— Меня зовут Григсби. Я компаньон вашего мужа. Мысделали кое-какие совместные капиталовложения, о них я и хочу поговорить свами.

— Я не желаю разговаривать о деньгах.

— Но это очень важно.

— Меня это не волнует. Я не намерена с вамиразговаривать. Во всяком случае, сейчас.

— Я полагаю, вы не хотите, чтобы какая-нибудь другаяженщина получила то, что по праву принадлежит вам?

Этот вопрос решил все.

— Входите, — сказала Хуанита.

Терри услышал, как хлопнула дверь, и поспешил к своему«слуховому» посту в туалете. Речь в соседней квартире была слышна такотчетливо, что казалось, будто ее транслируют через громкоговоритель.

— Мы с Джекобом были партнерами, — пустился вобъяснения доктор Седлер. — Его безвременная кончина привела к тому, чтонаши общие дела расстроились. Я понимаю ваши чувства. Я тоже любил Джейка. Онбыл человеком очень сильным, особенным, конечно, но стоило с ним сойтисьпоближе, и вы просто не могли его не полюбить. У него было очень много хорошихкачеств…

— Так что у вас за дело? — перебила его Хуанита.

— Мы имели долю в одной компании по страхованиюавтомобилей. Мы занимались не самим страхованием, а скорее улаживанием дел,связанных с убытками, понесенными компанией в результате того или иного несчастногослучая, а также с переходом прав страхователя к страховщику. Не буду вдаватьсяв подробности, так как все это очень сложно. Замечу только, что к моментусмерти Джейка кое-какие дела остались неразрешенными. Есть возможностьурегулировать их, что принесет компании немалые деньги. Но прежде чем занятьсяэтими проблемами, мне нужно выяснить, что предпринял в этом направлении Джейк.Недели две меня не было в городе. Узнав из газет о смерти Джейка, я тут жеприлетел обратно… Если бы вам удалось раздобыть бумаги Джейка, мы могли быпосмотреть… Ну, скажем, некая Синтия Рентон заплатила двадцать тысяч долларов.Я не могу оформить все необходимые документы, пока не докажу, что эти деньгибыли внесены ею и…

— Рентон? — прервала его Хуанита. — СинтияРентон?

— Да.

— Это она убила Джейка.

Скрипучим голосом делового человека доктор Седлер произнес:

— Потрясающее заявление. Но меня не интересует, кто егоубил, мне важно знать…

Зато, — закричала Хуанита, — меня интересует!

— Сожалею, но меня интересует лишь то, что касаетсядела…

— А меня — то, что касается убийства. Это она егоубила. Застрелила его из «слив-гана», а потом солгала полиции. Сказала, чтовышла из квартиры Джейка в два часа с портретом. Я найду ее, эти слова язапихну ей обратно в глотку. Из ее лжи я совью веревку, ею и удавлю. Я…

— Послушайте, — прервал ее Седлер, — мненужно знать, какие сделки заключил Джейк. То, что вы сейчас тут наговорили,приберегите для полиции. Меня же интересуют дела, которые, кстати говоря, могутпредставлять интерес и для вас. Где бумаги Джейка?

Хуанита презрительно рассмеялась.

— Вы спрашиваете, где его бумаги? Вы пришли сюда изадаете мне этот вопрос? Вы говорите, что вас зовут Григсби и что вы быликомпаньоном моего мужа. У моего мужа не было компаньонов, Григсби! И вы хотитеполучить его бумаги?! Вы что думаете — я дура?!

Ухо Терри было плотно прижато к тонкой стенке туалета,однако даже несмотря на это, он с трудом расслышал слова, которые Седлерпроизнес до странности тихим голосом:

— Заткнись. Что ты орешь на всю квартиру? Муж тебеговорил когда-нибудь про доктора Седлера?

— Может, и говорил. Что из этого?

— Доктор Седлер — это я.

Она опять засмеялась презрительным, уничтожающим смехом.Послышались какое-то шуршание, шепот, потом Седлер достаточно отчетливо произнес:

— Вам этого достаточно?

— Чего вы хотите? — спросила Хуанита грубым,недовольным голосом.