Он кивнул.

Она улыбнулась ему.

— Ах ты, старый добрый Филин. Знаешь, я всегда могуположиться на тебя в самом главном, что есть в жизни: я говорю о понимании.Филин, я так неважно чувствую себя сегодня и я так устала бодриться — нет,что-то я не о том. Я нуждаюсь в сильной мужской руке, в мужском плече, ккоторому я смогла бы прижаться… А, черт, я снова пытаюсь разогреть те холодныепирожки.

Она как-то робко вздохнула и улыбнулась. Вдруг улыбка на еелице исчезла. Глаза расширились.

— Филин! — воскликнула она. — Ты как будторастворяешься. У меня что-то с глазами. Боже, ведь я совсем не пьяная!Случалось и больше выпить, но так я никогда себя не чувствовала… Филин, непокидай меня… Ты так нужен мне. Я…

Он подошел к ней, поднял ее с кресла на руки, осторожно, какребенка, которого одолела усталость.

Своей рукой она обвила его шею. Он ощутил, как ее горячиегубы коснулись его щеки, почувствовал ее теплое дыхание у себя на затылке.

— Ах, Филин. — прошептала она. — Мне тактепло… так уютно… так хорошо…

Ят Той отворил дверь в спальню.

— Кровать уже постелить, — сообщил он.

Терри прошел в спальню, положил Синтию на кровать, накрыл еелегким одеялом, потом, повернувшись к Ят Тою, сказал:

— Ни при каких обстоятельствах она не должна знать, чтоя ушел.

Китаец с сурово-сосредоточенным видом кивнул.

— Да-будет-так, — сказал он на пиджин-инглиш,китайском варианте английского языка, — она спать один час, непросыпаться. После час она спать, но может просыпаться, ты разбудить ее, когдаприйти. Она не знать, что тебя был уходить.

Терри кивнул. Он стоял у кровати и нежно смотрел на спящуюдевушку, которая показалась ему вдруг слишком маленькой и хрупкой, чтобывеселой беспечностью своего бытия противостоять тяжелым ударам судьбы.

Услышав легкий шорох за спиной, он повернулся и увиделлишенное всякого выражения лицо Ят Тоя, который загадочным, непостижимымвзглядом смотрел на него поверх воротника протянутого плаща.

— Плащ, шляпа, — сказал Ят Той. — На улицебыть туман. Промокнуть не надо.

Терри скользнул в плащ, надвинул на лоб темно-зеленуюфетровую шляпу, и в его голосе прозвучала какая-то безумная нотка:

— Береги ее, пока я не вернусь.

— Все понимай. Желай удачи, лучше выходить через заднийвход, ловить такси, своя машина оставить у дома, — посоветовал Ят Той.

Протяжные, скорбные гудки сирены предупреждали о сильномтумане в заливе, зловеще пронзая наполненную влагой темноту, — они былипохожи на завывания филина в ночном лесу.

Подняв воротник плаща, Терри Клейн посмотрел на дом,сплошной мрачной громадой возвышавшийся над ним, — кое-где в узенькихокнах горел тусклый желтоватый свет. В перерывах между завываниями сирены можнобыло услышать, как бьются об асфальт падающие с карнизов капли, собранные извлаги тумана.

Было тихо и безветренно. Туман клубился, возникая как бы изничего, так же стихийно, как пена в бокале пива.

Терри двинулся к подъезду дома. Входная дверь была незаперта. Он толкнул ее и вошел внутрь. Сквозь щель под дверью, на которойвисела табличка «Управляющий», в коридор проникала тонкая полоска света. Оносторожно, на цыпочках, прошел мимо и стал подниматься по лестнице.

После свежей влажности туманной ночи застоявшиеся запахидомашней пищи показались особенно неприятными и удушливыми. На его слух, допредела обостренный ожиданием опасности, вдруг обрушился ночной шуммногоквартирного человеческого жилища. Откуда-то слева слышался истерическийсмех пьяной женщины. Справа громко храпел мужчина. Терри поднялся на второйэтаж. Из глубины коридора доносились грубые голоса — мужской и женский, —вероятно, ссорились муж и жена. Где-то заскрипели пружины кровати — кто-то,похоже, ворочался в беспокойном сне. Да, двери и перегородки тут наверняка нетолще бумаги, подумал Терри.

Освещая себе дорогу карманным фонариком, Терри быстро прошелпо коридору. В квартире Хуаниты Мандры было темно. Если бы в ней горел свет, тоон наверняка пробивался бы сквозь щель под дверью. Отмычка, когда-то искусноизготовленная Ят Тоем, — Терри тогда неожиданно отозвали в Гонконг, и онзабыл оставить слуге ключи от своего весьма обширного владения, — легкосправилась с дверным замком.

На Востоке Клейна учили, что секрет бесшумного передвиженияв ночной тишине состоит в способности быть бесконечно терпеливым. До пределанапрягая слух и зрение, чтобы уловить любое, даже самое слабое движение,указывающее на присутствие жизни в квартире, Терри медленно повернул ручкудвери и потратил еще долгих пятнадцать секунд, чтобы предотвратить возможныйскрип дверных петель.

Спальня располагалась слева. Разглядеть, кто в нейнаходится, было невозможно. Луч от карманного фонарика Терри направил прямо впол, покрытый ковром.

Он нагнулся вперед, чтобы сократить расстояние междуфонариком и полом, и, стараясь ступать как можно тише, направился к столику вуглу комнаты.

Портрет Мандры был там же, где и раньше. Несмотря на то, чтолампочку Терри прикрыл ладонью, света все же было достаточно, чтобы разглядетьмрачный холст, с которого как бы с сардонической усмешкой взиралисеребристо-зеленые глаза мужчины, теперь уже покойного.

Чтобы добраться до портрета, нужно было либо подвинуть стол,либо перегнуться через него. Причем поднять портрет нужно было таким образом,чтобы не коснуться им безделушек, разбросанных по столу, на котором помимовсего прочего стояла покрытая перегородчатой эмалью ваза с декоративнымдеревцем, составленным из скрепленных между собой морских ракушек.

Хотя Терри и сомневался в том, что Хуанита уже вернулась,каждое свое движение ему приходилось рассчитывать, исходя из тогопредположения, что она все-таки дома и спит в своей спальне. Он услышал, какмедленно, со скрежетом, поднялся по крутому склону улицы автомобиль и резкозатормозил у дома.

Терри перегнулся через заваленный вещами стол, схватилпортрет и стал с величайшей осторожностью поднимать его. стараясь не коснутьсяим деревца из морских ракушек. Фонарик, лежавший на столе, хоть и слабо, но всеже достаточно хорошо освещая препятствия, которые нужно было преодолеть.

Терри отступил от стола и медленно опустил портрет на пол.Еще мгновение — и в коридоре послышались чьи-то тяжелые шаги. Терри бросился кфонарику, выключил его и замер.

Шаги приближались. Судя по всему, по коридору шли двоемужчин.

Терри посмотрел по сторонам, прикидывая, каким способомможно улизнуть из квартиры, и не обнаружил ничего подходящего. Шаги замерли усамой двери. Раздался громкий стук, эхом прокатившийся по комнате.