—Спасибо,— снова кивнул, погружаюсь в свои мысли.

Мысли, не желающие покидать мою голову. Бесконечная усталость. Посасывание под ложечкой… и её глаза. Большие, светлые. И полные надежды.

Вера

Я даже была тому, что ссадины на моём лице заживают так медленно. Я подошла к зеркалу и в очередной раз ноготком подцепила сухую корочку. Потянула за неё, вскрывая ранку на губе, и удовлетворённо улыбнулась.

Больно. Но так лучше. Вряд ли это можно назвать моим спасением, но за неимением других привилегий, я тяну время всеми возможными способами.

Я стараюсь как можно реже выходить из своей комнаты. По прошествии нескольких дней у меня даже пропало желание поговорить с кем-либо из девушек, находящихся в этом доме на тех же правах, что и я. Они, судя по опущенным головам, были того же мнения.

Сковырнув ещё одну ранку на скуле, я почувствовала неприятное жжение и тихонько зашипела. Глядя на то, как из-под корки тут же выступила кровь, снова улыбнулась. Алый надувшийся шарик лопнул через пару секунд и струйка тёплой крови стекла вниз, пачкая мой подбородок.

—Ты доковыряешься…— снова он. В отражении зеркала я видела как Архип подкрался со спины.— шрамы останутся.

—Пусть. Мне терять нечего,— пожав плечами, я провела пальцами по щеке, размазывая кровь по лицу.

Внезапно Архип дёрнулся, поднимая руку, и я тут же согнула колени. Обхватив голову руками, я сделала рывок в сторону, готовая к тому, что сейчас мне прилетит увесистый удар… но ничего не было. Хронический страх поселился в глотке, вызывая лютую пульсацию на корне языка. Я едва могла говорить в такие моменты. Даже кричать…

—Да чё ты дёргаешься?— недовольно прыснул над моей головой,— откуда у тебя здесь моль завелась?

Моль?

Я убрала руки и устремила вопросительный взгляд на Архипа. Он ухмылялся, глядя на меня сверху вниз. А в воздухе между нами и правда мелькнуло что-то, напоминающее моль…

—Зачем пришёл?— растерянно взмахнув ресницами, я отступила от мужчины, лопатками прижимаясь к зеркалу. Меня слегка потряхивало. Вибрация в глотке никуда не делась.

Архип некоторое время молчал. Сканировал моё лицо пристальным взглядом и едва заметно покусывал щёку с внутренней стороны. Слегка прищурился и свёл на переносице густые тёмные брови. В такие моменты мне казалось, что вот-вот произойдёт что-то нехорошее. И… он смотрел иначе. Что-то изменилось. Не скажу, что в его взгляде появилось тепло или понимание, но прежняя холодность уже не казалась такой смертоносной.

—Сегодня у нас будут гости,— хмыкнув, он расслабленно опустил плечи,— приведи себя в порядок.

—Гости?

—Почему ты всё время переспрашиваешь?— раздражительно,— ты же вроде немая, а не глухая?

—Какие гости?— внутри меня всё похолодело… ведь они говорили, что я не могу приступать к работе, пока не заживут мои ссадины и синяки…

—Тебе это знать необязательно. Твоё дело — привести себя в годный вид. Если не хочешь попасть в гадюшник — будь добра выглядеть соответственно. Гнилой товар попадает на полки с гнилью. Не мне тебе объяснять…

Моя нижняя челюсть задрожала. В носу мгновенно зародилось противное жжение. На глаза упала мутная пелена.

Я не шлюха… я не хочу быть ею…

—Архип?— скрыть дрожь в голосе было почти невозможно.

—М?— равнодушно.

—Он меня ищет?— сердце гулко забилось в груди об одном лишь упоминании о Викторе. Я думала о нём ежедневно. Ежечасно. Я ложилась спать и просыпалась с мыслью о нём. С мыслью о том, что когда-нибудь он придёт за мной. И я прощу ему всё. Всё, за что ненавидела и за что проклинала. Если только он найдёт меня и вытащит из этой смердящей ямы.

—Ты про Чеха?— он даже не усмехнулся. Внимательно посмотрел на меня и, тяжело сглотнув, открыл рот. Выглядело так, будто слова застыли на его губах, так и не найдя выхода.

—Просто скажи,— шёпотом. С надеждой всматриваясь в густую серость его глубоко посаженных глаз.

Но он продолжал отмалчиваться. Сомкнул узкие губы, слегка вытягивая их вперёд, и широко раздул ноздри. На миг мне показалось, что всё очень плохо. Он просто не хочет меня расстраивать. Хотя… какая же ты дура, Вера…

Горько усмехнувшись, я покачала опущенной головой. Пряча лицо за волосами, я почувствовала как из глаз брызнули слёзы. Солёная капля скатилась по моему носу, останавливаясь на кончике, и балансируя пару секунд перед тем как сорваться вниз.

С губ сорвался боязливый всхлип. Я отвернулась. Мои плечи дёрнулись. Отчаяние и безнадёжность затопили меня изнутри. Это… было так больно.

—У тебя час, Вера,— глухо пробасил Архип у меня над головой,— прими душ и не одевайся. Я принесу тебе другую одежду.

Проигнорировав команду, я оставалась на своём месте. Меня передёрнуло, когда рука Архипа коснулась моего плеча. Настойчиво обхватив его, он потянул меня за собой. Я не сопротивлялась. На ватных ногах шагала за ним, заранее зная, что мы идём в душ.

Это была общая уборная на первом этаже двухэтажного дома.

Архип на ходу сорвал со спинки стула моё полотенце и, снова дёрнув меня за руку, вышел из комнаты.

На первом этаже вновь играла музыка. Запах сигаретного дыма тут же ударил в нос. Сморщившись, я подняла голову. Оторвав взгляд от своих ног, я устремила его перед собой. Впервые за это время обратила внимание на шею Архипа. Из-под горловины его чёрного джемпера выглядывал рисунок. Это был змея, обвивавшая клинок. Часть татуировки украшала его шейные позвонки и пряталась под одеждой.

Змей. Какая точная интерпретация его душевных качеств.

Он включил свет в уборной и, затолкав меня, зашёл следом. Щёлкнул замком и, сложив на груди руки, перехватил в зеркальной глади мой затравленный взгляд. Вопросительно выгнул брови, ожидая от меня действий. Заученных мной правил и повиновения.

Поджав губы, я оторвала от него взгляд. Отвернувшись, перешагнула через высокий борт ванной и дёрнула шторкой, прячась за ней. Стянула с себя футболку и штаны и, аккуратно сложив те, вытянула руку, отдавая одежду Архипу. Затем бельё. Это стало режимным моментом. Он всегда и везде был со мной. Даже в душе. Исключением был туалет. Я засыпала одна. Но я знала, что даже ночью он приходит в мою спальню и сидит в кресле напротив. Наблюдает. Возможно, спит.

И правда тень…

Торопливо выкрутив вентиль, я встала под тугие и жёсткие струи тёплой воды. Она постепенно становилась горячее. Такая горячая… терпеть это становилось почти невозможно… почти.

Я стиснула зубы и, подставив плечи, считала про себя по десяти.

—Если ты решила себя сварить, я вмешаюсь,— негромкое рычание за тонкой душевой шторкой заставило меня протрезветь.

Я тут же отступила и добавила к потоку холодную воду. Обречённо вздохнув, посмотрела на высокий мужской силуэт за молочной полупрозрачной шторкой. Облокотившись бёдрами на стиральную машину, он стоял напротив меня. Его руки покоились на груди, а ноги выли скрещены. Казалось, что ему порядком надоела эта рутина.