Первый раз он меня ударил на кухне – вернулся в десять вечера, и я спросила, где он был. Помню его красную рожу, запах бурбона, водянистые глаза…

Хелена закрывает тетрадь, шагает к окну и откидывает занавеску. Внутрь заползает бледный свет. Она может рассмотреть в восьми этажах внизу машину Барри, запаркованную чуть дальше по 49-й. Мокрый город выглядит тоскливо.

Женщина в ванной плачет.

– Не знаю, подстава это или нет, – говорит Барри, подойдя к ней. – В любом случае нам нужно немедленно отправляться за Слейдом. Я предлагаю рискнуть и воспользоваться лифтом.

– У вас нож есть?

– Да.

– Можно?

Барри достает из кармана складной нож, а Хелена снимает куртку и закатывает рукав серого свитера. Берет у него нож, садится в кресло.

– Что вы делаете? – спрашивает он.

– Сохраняюсь.

– Что?

Ткнув кончиком ножа в левое предплечье над локтем, Хелена проводит лезвием по коже.

Больно, брызжет кровь…

Барри

7 ноября 2018 г.

– Да что вы такое творите, черт возьми? – снова спрашивает Барри.

Глаза Хелены зажмурены, рот чуть приоткрыт, она не шевелится. Барри осторожно вынимает нож у нее из пальцев. Ничего не происходит – кажется, мучительно долго. Потом ярко-зеленые глаза вдруг распахиваются.

В них что-то изменилось. Оттуда прямо-таки брызжут какой-то новый страх и новая ярость.

– С вами все в порядке?

Хелена обводит глазами комнату, бросает взгляд на часы и вдруг с неожиданной силой обнимает Барри.

– Вы живы!

– Разумеется, жив. Что с вами?

Она идет к кровати, он следом за ней. Они садятся, Хелена снимает наволочку с одной из подушек, отрывает полосу ткани и начинает обматывать вокруг собственноручно нанесенной раны.

– Я только что воспользовалась креслом, чтобы вернуться в этот самый момент, – объясняет она. – Я начинаю новую временную линию.

– Своим креслом?

– Нет, тем, что на семнадцатом этаже. Креслом Слейда.

– Не понимаю.

– Я уже успела прожить следующую четверть часа. Боль от того, что я себя порезала, послужила чем-то вроде закладки в книге. Дала мне яркое недавнее воспоминание, в которое можно вернуться.

– Значит, вам известно, что сейчас произойдет?

– Если мы отправимся в пентхаус – да. Слейд знает, что мы на пути к нему. Он нас ждет. Мы даже не успеем выйти из лифта, как вы получите пулю в глаз. Кровь бьет фонтаном, и я начинаю стрелять. Видимо, попадаю в Слейда, поскольку он вдруг оказывается на полу собственной гостиной. Я еду в лифте на семнадцатый этаж, нахожу лабораторию, выстрелом вышибаю замок и вижу, как Чжи Ун собирается лезть в капсулу. Он кидается ко мне, кричит, что точно знает – я не сделаю ему ничего плохого в ответ на всю его доброту, вот только так сильно он в своей жизни еще не ошибался и уже не ошибется. Подключаюсь к терминалу, используя резервный пароль. Записываю воспоминание, залезаю в капсулу и возвращаюсь к тому моменту, когда порезала себя в этой комнате.

– Вам вовсе не нужно было за мной возвращаться.

– Если начистоту, в других обстоятельствах я бы и не вернулась. Но я не знала, где Сергей, и времени все уничтожить у меня тоже не было. И все равно я так рада, что вы живы. – Хелена опять смотрит на часы. – Через двенадцать минут у вас об этом тоже будут воспоминания, и весьма малоприятные, как и у всех в здании. А это проблема.

Барри вскакивает с кровати и подает руку Хелене, чтобы помочь ей встать. Она хватает дробовик.

– Значит, Слейд у себя в пентхаусе и ожидает, что мы первым делом направимся именно туда – как мы и поступили в прошлый раз, – говорит Барри.

– Верно.

– Чжи Ун уже на пути к креслу на семнадцатом этаже, и, должно быть, ожидает сообщения, что кто-то проник внутрь, чтобы прыгнуть в депривационную капсулу и переписать эту временную линию. А где Сергей…

– …мы не знаем. Предлагаю сразу отправиться в лабораторию и разобраться с Чжи Уном. Что бы ни случилось, в капсулу его пускать нельзя.

Они покидают комнату, выходят в коридор. Барри непроизвольно ощупывает карманы с запасными магазинами.

На лифтовой площадке он нажимает на кнопку и, прислушиваясь к звуку механизмов за закрытыми дверями кабины, берет «глок» наизготовку.

– Мы это уже делали, – произносит Хелена. – В лифте никого не будет.

Лампочка над одной из дверей зажигается, дзинькает звонок.

Барри поднимает пистолет, держа палец на спусковом крючке.

Двери раздвигаются.

Никого.

Они заходят в тесную кабину, Хелена нажимает кнопку с номером «17». Вместо стен у лифта старые, потемневшие от табачного дыма зеркала, создающие рекурсивную[20] иллюзию – бесконечное количество Барри и Хелен, уходящих в пространство по изогнутой дуге.

Кабина трогается.

– Держимся ближе к стенам, – говорит Барри. – Лучше, если в нас будет трудно попасть, когда откроются двери. Какое у Слейда оружие?

– Револьвер. Серебристый.

– У Чжи Уна?

– Рядом с терминалом лежал пистолет, похожий на тот, что у вас.

Кнопки этажей загораются, когда они проезжают мимо.

Девятый.

Десятый.

На Барри накатывает тошнота – это нервное. Во рту привкус страха, вызванный бешеным количеством поступающего в кровь адреналина.

Одиннадцатый.

Двенадцатый.

Тринадцатый.

Его поражает, что в Хелене не видно того испуга, который чувствует он сам. С другой стороны, с ее-то точки зрения, она в этой схватке уже побывала.

– Спасибо, что вернулись за мной, – благодарит Барри.

Четырнадцатый.

– Но вы все-таки попробуйте на этот раз не умирать.

Пятнадцатый.

Шестнадцатый.

– Приехали, – отзывается Хелена.

Лифт со скрежетом останавливается на семнадцатом этаже. Барри поднимает «глок». Его спутница упирает в плечо приклад дробовика.

Двери ползут в стороны, открывая пустой коридор, тянущийся через все здание. На некотором расстоянии видны коридоры поменьше.

Барри осторожно шагает наружу.

Ни звука – только гудение ламп над головой.

Рядом появляется Хелена, отбрасывает рукой непослушную прядь волос, и Барри накрывает совершенно дикое, импульсивное желание ее защитить – оно его изумляет и даже пугает. Он с ней и знаком-то хорошо если сутки.