— Мне кажется, что большую часть пути нам придется провестив этой гадости. У меня такое ощущение, что туман не только снаружи, но и внутрименя, и трудно сказать, где его меньше. — Он втянул носом воздух. — Что-то ужбольно знакомое есть в этой гадости.

Кейб Бедлам не понял последнего замечания иссиня-черногожеребца, но в остальном он был с ним согласен. С большим трудом можно былоразобрать то, что было у них под ногами, не говоря уж о том, чтобы оглядетьдорогу впереди. Это стало совсем невозможным. Хорошо, что он еще имел хотя бысмутное представление об окружающем ландшафте и кое-какие знания о животноммире. Местность эту в основном населяли несколько разновидностей достаточномелких существ, которые теперь прятались где-то в этом странном тумане.

Хуже всего было то, что Кейб тоже чувствовал туман внутрисебя. Туман как будто хотел овладеть им, сделать его своей составной частью.

— Я пришел к выводу, — пошутил Темный Конь, — что Драконьемуцарству доставляет удовольствие видеть, как его обитатели выдыхаются ототчаяния и постоянного крушения их надежд! Может быть, в этом действительночто-то есть! он ударил копытом и отбросил далеко назад вековой камень, будтоэто был сухой песок. — Что-то мы уж очень медленно двигаемся. Я бы с большимудовольствием рискнул и прибавил шагу, но ты, к сожалению, к бессмертным неотносишься. Если с тобой что-то случится, я себе этого никогда не прощу.

Волшебник поудобней уселся и сильнее обхватил ногами коня.

— Мне тоже хотелось бы добраться побыстрей. Делай то, чтосчитаешь нужным, Темный Конь, не беспокойся, не такой уж я нежный, как тыдумаешь.

В ответ на это его грозный товарищ искренне хихикнул.

— Может, ты и прав! Ладно, держись крепче за поводья; наэтот раз они тебе пригодятся!

Темный Конь пустился рысью, да такой, на которую не способнани одна обыкновенная лошадь. Земля быстро откатывалась назад, уносясь из-подкопыт огромного жеребца. Однако, несмотря на этот сумасшедший бег, они оба нетеряли бдительности. Теперь Кейб был уже абсолютно уверен, что лагерьволков-рейдеров все-таки тут существует. Похоже, они находились еще слишкомдалеко от лагеря, чтобы их могли оттуда заметить, но опасность наскочить наразведку была достаточно велика. К тому же рейдеры были далеко не единственнойугрозой. Волшебник не мог с уверенностью сказать, что именно замышляют квели всвязи с происходящим, но был уверен только в одном: безучастными они навернякане остались. Было совершенно невероятно, чтобы завоеватели не обнаружилиникаких следов присутствия квелей на этой земле. Настолько же маловероятно былои то, что квели останутся так же безразличны к завоевателям их владений, как иХрустальный Дракон. На квелей это было не похоже. Кейб был слишком хорошознаком с подземными жителями, чтобы не понимать этого.

Туман продолжал сгущаться, теперь у них было такоевпечатление, что они пробираются сквозь толщу прогнившей ваты. Раздосадованныйволшебник подчинился этой неизбежности и попытался приспособить свое зрение, новсе равно дальше двух, ну, может быть, от силы трех ярдов вокруг себя не могничего увидеть.

— Наверное, уже давно ночь, — проворчал Темный Конь.

— Была бы ночь, так мы бы, может быть, хоть что-нибудь даувидели, — ответил Кейб.

Он задумался, как все это будет выглядеть, когда зайдетсолнце. Вдруг все станет еще хуже, чем теперь!

— Двигаемся-то мы хоть в правильном направлении? Я,например, определить этого не могу.

— Более или менее. Это единственное, что я могу тебесказать, Кейб. Мне кажется, этот злосчастный туман пытается пустить меня нокругу. — Он опять втянул воздух. — Тут чувствуется какая-то гниль, с которой ясталкивался много лет назад. Но я не могу поверить, что это именно то, о чем ядумаю. Хотя, с другой стороны, что это еще может быть? Лучше бы нам было нелезть сюда вовсе и не спотыкаться здесь в темноте, удивляясь этой мерзости!

— Ну и что нам теперь делать?

На это Темный Конь ничего не смог ответить. На какое-товремя над ними нависла гнетущая тишина. Кейб был уверен, что это связано созловещим туманом. Она просто поглотила все его чувства. И как бы он ни пыталсяизбавиться от этого неприятного ощущения, оно прямо-таки прилипло к нему.

По приблизительным подсчетам Кейба, они ехали уже почти тричаса, а продвинулись вперед совсем ненамного. Их движение было затрудненоабсолютным отсутствием видимости, а их способность чувствовать была почтиполностью парализована. Кейб очень надеялся, что тот, на кого они, паче чаяния,наткнутся, будет в таком же невыгодном положении, как и они. Единственное, чегоон боялся, так это того, что все это — дело рук рейдеров, хотя он прекраснопонимал, что чрезвычайно трудно составить такое сложное заклинание, которое быослепило противника и позволило бы собственной армии прекрасно все видеть.Такое заклинание требует большего, чем просто мысли. Здесь должны бытьзадействованы такие необъятные природные силы мира, что для подготовкиподобного заклинания потребуется по крайней мере несколько дней.

Если он правильно помнит содержание ранних посланий Грифона,описывающих начало заморской войны, рейдеры к тому же страдали еще и отнедостатка грамотных волшебников. После этого прошли годы, и надо признать,что, вполне возможно, с тех пор подросло новое поколение волшебников, хотя ничегоподобного в последних посланиях птицы-льва не было. А уж такого Грифон ни зачто не пропустил бы.

Но в последнее время от него не было никаких известий.. Ихотя эта мысль неотступно продолжала его преследовать, Кейб был уверен, чтоарамиты к этому туману никакого отношения не имеют. Это не их оружие.

Несколько минут спустя раздался звук ударяющихся друг одруга камней.

Темный Конь остановился и повернул голову в том направлении,откуда раздавался шум. Ничего не сказав, он повернулся и посмотрел в глазасвоему товарищу. Кейб кивнул головой, и его рука потянулась к короткому мечу,висевшему у него на боку. Волшебство было его главным оружием, но он непренебрегал и другими.

Они стояли, не двигаясь. Какое-то время было слышно толькоспокойное дыхание волшебника. Затем они опять различили шуршание камней, нотеперь уже ближе и правее.

Темный жеребец резко поднял голову.

— Я чую…

Серо-коричневое существо размером с большую собаку прыгнулона Кейба.