И вот с одной стороны кучи, можно сказать, рядом с ней,Король-Дракон увидел ответ на свои мольбы. Это было не совсем то, что он хотел,но чем больше смотрел на это напуганный монарх, тем охотнее соглашался с тем,что это его единственный шанс. Огромной лапой с кинжальными когтями оносторожно взял маленький хрустальный шар, в середине которого, казалось,плавало крошечное красновато-зеленое облачко. В этом облачке было что-тонездоровое. Его цвет говорил не о жизни, а о долгом, затянувшемся гниении. Шарбыл не больше человеческой головы. Такому существу, как он, эта вещица казаласькрошечной, но он научился быть осторожным в этом своем гаргантюанском обличье;преобразование даже в человеческий образ, который так любили его собратья, былосейчас для него опасным. Каждое преобразование отвлекало его, делало его болееуязвимым перед лицом опасности… опасности потерять самого себя. А теперь темболее он не отваживался на преобразование самого себя. Уже этого одного, да ещеи в сочетании с нехваткой отдыха, достаточно, чтобы свести на нет его долгиеусилия.

Он был осторожен с шаром и по другой причине. То, чтопредставляло собой облако, нельзя было случайно выпустить в мир все сразу,целиком, даже на короткое мгновение, достаточно лишь просто мигнуть глазом.

А как насчет крошечной частички его зла? Можно это сделать?

С нежностью родителя, держащего своего новорожденногоребенка, он поднес шар к глазам. Искривленное изображение его морды, мордымонстра, уставилось на него в ответ, но он заставил себя, как всегда, незамечать этого.

— Да, ты мог бы мне помоччччь. Ты мог бы дейсссствовать там,где я не смогу. Ты мог бы ослепить их, сбить их с толку. Возможно, ты дажесумел бы убрать эту пагубу из моего королевства, — Король-Дракон горькорассмеялся. — Пагуба заразит пагубу. Очень подходяще.

Он продолжал рассматривать шар. Облачко вращалось, накороткое мгновение являя адский пейзаж. Хрустальное изделие не предназначалосьдля того, чтобы в нем что-то хранить, а, скорее, было своего рода дверью…дверью в кошмар, с которым повелитель дрейков жил с самого начала.

— Нееет… — прошептал Дракон, обладатель хрустальной шкуры. —Пока ещщщще нет. Я должжжжен это сначала обдумать… все же… — Он наклонил головуи посмотрел на смертельное облако под другим углом. — Если только право решатьпринадлежит еще мне.

Опустив лапу, Король-Дракон вызвал изображение лагерярейдеров. Он долго и внимательно рассматривал армию и ее вожаков, воспоминанияо других временах, о другом вторжении медленно захватывали его.

— Как они похожжжжи, — прошипел он. — Как будто мирсовершшшшил полный круг.

Зловещее облако в его лапе, как бы отвечая на его слова,беспокойно заметалось. Хрустальный Дракон не заметил изменения, увлеченныйзрелищем, возникшим перед ним, и фантомами прошлого, воскресшими в его голове.Сцена, отражавшаяся в многочисленных гранях, бледнела в сравнении с фантомами,образующими мириады пляшущих картинок путаных воспоминаний.

— Полный круг, — опять пробормотал Хрустальный Дракон. — Какбудто опять открылассссь дверь в прошшшшлое…

Блестящие глаза стали не больше узеньких щелочек, иповелитель дрейков погрузился в запутанный клубок видений.

— Дверь открылась…

А в шаре началась яростная буря.

День был уже в полном разгаре, когда Кейб и Темный Коньсмогли наконец освободиться от случившегося с волшебной тростью. Они неосмелились вступить на Легар в таком состоянии и были вынуждены просто выждатьвремя. Кейб воспользовался этим временем во-первых для того, чтобы, тщательноподбирая слова, составить послание и потом при помощи волшебства послать егоГвен и детям, а во-вторых, чтобы просто отдохнуть; Темный Конь распорядилсяэтим временем иначе, он, не переставая, ворчал, вспоминая давно ушедшиевремена. И это совершенно не означало, что ему не нужен был отдых. Даже самдемон-скакун соглашался с тем, что он просто не может удержаться от бесконечныхжалоб. Волшебник был глубоко убежден, что его товарища ввело в это состояниенетерпения и ворчливости его собственное сознание того, что не займи ончем-нибудь свой ум, и к нему тотчас же вернутся навязчивые воспоминания оСумраке. Темный Конь очень хотел избавиться от этого наваждения, но это быласлишком трудная задача даже для него.

Что касается воспоминаний, Кейб не мог без содроганиявспоминать события прошлой ночи. Черный Конь часто забывал, что, хотя его други был могущественным волшебником, все равно руководили им человеческиеинстинкты и заблуждения. Такая приземленность могла привести к печальномуисходу волшебника. Когда собственные возможности Кейба ставились под вопрос,единственное, что ему оставалось, так это положиться на бессмертного. Даженесмотря на то, что они были такими хорошими друзьями, Кейб не мог полностьюдоверить свою жизнь существу, которое просто не в состоянии было до концапонять, что такое смерть, как это понимают люди.

К счастью, на этот раз Черный Конь знал, что он делает.Когда после прыжка копыта призрачного жеребца коснулись земли, Кейбпочувствовал только легкий толчок. При таком приземлении настоящая лошадьпереломала бы ноги, и, несомненно, погибли бы мгновенной смертью и лошадь, ивсадник. Но Темный Конь помчался к близлежащим холмам только после того, какполностью убедился, что его наездник цел и невредим и ему ничего не угрожает.

Теперь они ждали, расположившись у подножия холмов ЮжногоИсиди, огромного западного района, который когда-то окружал владения БронзовогоДракона. Королевство Гордаг-Аи, родина королевы Эрини, было как раз частью самойсеверной окраины Исиди. Однако Кейб выбрал это место для своего убежищасовершенно не потому, что отсюда можно было беспрепятственно наблюдать засеверными границами Легара.

— Уже поздно, Кейб! Сколько нам еще ждать?

— Как ты себя чувствуешь? — спросил волшебник.

Он удобно устроился на одном из торчащих из-под земливалунов, которые в невероятном количестве были разбросаны но холмам. Эта частьИсиди хотя и примыкала вплотную к холмам Легара, все же не имела характерныхдля полуострова блестящих кристаллов.

У темноволосого волшебника была веская причина, чтобы задатьвопрос о состоянии товарища. У него самого последствия ночного происшествияисчезли только чуть больше часа назад. Бессмертный, однако, в какой-то степенивсе еще страдал от этого, поэтому-то Кейб и колебался, принимая решениепродолжать путешествие или еще немного подождать. Темный Конь, будучи посуществу сам волшебного происхождения, пострадал намного серьезней.

Вместо ответа черный скакун неожиданно поднялся и, подойдя кодному из ближайших валунов, ударил по нему копытами.