— Что-то не так?

Я покачала головой и потянулась к нему. Он опять спросил:

— Уверена? Ты не думай, я просто пошутил насчет…

— Все хорошо, правда. Вспомнила про одну ерунду из Инстаграма, вот и все. Пустяки.

— Ты про эти… как там они называются? Пресеты?

— Нет, на самом деле кое о чем другом. С пресетами я скоро закончу, набор уже почти готов. На фотографии пикника я как раз применила пробную версию фильтра.

— Правда? Можно посмотреть?

— Конечно. — Я достала телефон, открыла Инсту и щелкнула на последний загруженный снимок. Быстро просмотрела комментарии, и один из них бросился мне в глаза.

С кем это ты?

По коже поползли мурашки. Ощущая на себе внимательный взгляд Макса, я быстро удалила комментарий, чтобы он не подумал, что что-то не так.

— Видишь, какие насыщенные цвета? — с улыбкой спросила я, показывая фото на экране. — Особенно у покрывала. Отличное вложение средств. — Я подмигнула Максу.

— Я не сомневался, — притворно серьезным тоном ответил он. — Одри, серьезно, выглядит невероятно. Пикник стал похож на… не знаю, произведение искусства. Теперь я понимаю, откуда у тебя столько подписчиков.

Как только мы сели за стол, Ариэль сложила свои покрытые автозагаром руки с накладными ногтями на плоском животе и заявила:

— Мне вина не наливать. Мы с Тэгом ждем еще одного малыша.

Родители вскочили со стульев и кинулись обнимать Ариэль. Подобный энтузиазм они проявляли исключительно к новостям об оплодотворенных невестках. Ариэль купалась во всеобщем внимании. В какой-то момент, клянусь, мать даже погладила ее, будто кошку ценной породы. Я равнодушно пробормотал слова поздравления Тэгу и воткнул вилку в салат.

Можно было бы радоваться, что теперь всех волнует только пополнение в семье и никто не станет задавать вопросы о моей личной жизни, но беременная Ариэль становилась еще более невыносимой, чем обычно. Она вела себя так, будто считала свое тело священным сосудом, хотя всем присутствующим было известно, что она не единственная, кто произвел на свет потомство Тэга. Ни для кого не секрет, что отец выдал его школьной подружке некую сумму, чтобы она уехала подальше и о ребенке помалкивала. Это просто отвратительно.

Я перестал прислушиваться к их беседе, надеясь, что хоть сегодня меня трогать не будут.

И вдруг раздался полный фальшивой приторности голос Ариэль:

— А как дела с твоей тайной девушкой, Снупи?

Вот мерзавка, строит из себя саму невинность! Всадить бы нож для стейка в ее оранжевую от автозагара шею. Я прям слышал, как трещит разрываемая зубцами кожа. Все в ужасе разбегутся, и никто больше не будет спрашивать про мои свидания.

Тэг решил поддержать жену:

— Кстати, да, как успехи? Отправил ей цветы, как я советовал?

Я не выдержал и захохотал. Братья переглянулись.

— Вообще-то, отправил, — успокоившись, ответил я.

— Молодец. И что она сказала? — поинтересовался Саймон.

— Ну, она явно под впечатлением.

— Так почему бы не рассказать нам о ней? — не унималась Ариэль. — Мы ее знаем?

Я плотно сжал губы, а Ариэль рассмеялась.

Ли глянула на Ариэль и покачала головой. Когда я представлял, как разрезаю на кусочки бесполезные тела моей семейки и насаживаю их внутренности на забор, то иногда оставлял Ли в живых. Только в ней чувствовалась какая-то частичка доброты.

Я склонился над тарелкой и стал сосредоточенно жевать. Вскоре разговор перешел на другие, не касающиеся меня темы. Неудивительно, ведь самовлюбленные люди обожают говорить о себе.

Мать пригласила всех на крыльцо, чтобы выпить после ужина, а Ли вдруг перехватила меня в коридоре. Она убрала за ухо прядь русых волос и с тревогой в голосе сказала:

— Я в курсе, что ты ходил к Эли.

Она вглядывалась в мои глаза, пытаясь увидеть в них признание вины, раскаяния в содеянном. Нет уж, не дождется.

— Ходил, и что?

Ли переступила с ноги на ногу.

— Ты же знаешь, что она не хочет тебя видеть.

— Тогда зачем она мне звонила? — возразил я.

— Ох, Снуп, — вздохнула она, — Эли тебе не звонила. Она рассказала мне, что ты поджидал ее у дома.

— Нет, она действительно мне звонила! Я и правда заходил к ней на днях, но она сказала, что не хочет меня видеть, и я ушел. Но вчера она сама позвонила и предложила выпить кофе.

Ли уставилась на меня с непроницаемым выражением лица. Неужто посмеет назвать меня лжецом? Нет, она на такое не способна. Она слишком добрая. Поэтому и будет единственной, кто выживет в резне.

Я понимал, почему Ли сомневается в правдивости моих слов. Когда я встречался с Эли, она вечно жаловалась на меня: то я слишком прилипчивый, то разбил зеркало в ванной (это вышло случайно). Естественно, она рассказала, как я заявился к ней без приглашения, но вот о последующем звонке умолчала. В субботу утром зазвенел телефон, и Эли виноватым голосом спросила, хочу ли я еще с ней поговорить. Я, конечно, согласился, и тогда она предложила встретиться в кофейне — на «нейтральной территории», как она сказала. Как будто мы враждующие страны, а не бывшие любовники.

Эли пришла на встречу вся в белом, и этот намек на чистоту ужасно меня разозлил. Я уже хотел рявкнуть, что ей далеко до невинности, когда вдруг она первой начала разговор, да еще и с извинений.

— Прости, — сказала она, глядя мне прямо в глаза, — я в тот раз слишком бурно отреагировала. Не ожидала увидеть тебя, вот и все.

Я улыбнулся. Совсем забыл, что Эли, любительница преувеличений и нелогичных поступков, всегда быстро шла на мировую. Я принял ее извинения и тоже попросил простить меня за то, что явился без предупреждения. Может, теперь-то я добьюсь желаемого и узнаю, какие ошибки не стоит совершать с Одри, чтобы ее не отпугнуть?

Увы, ничего нового я не услышал. Все та же песня про «нам не суждено быть вместе». Тогда зачем нужна была эта встреча? Чтобы совесть не мучила? Какая эгоистичная трата чужого времени.

Эли ободряюще улыбнулась. Розовая помада совсем не подходила к ее оливковой коже.

— Ты обязательно кого-нибудь найдешь.

Я до крови прикусил щеку изнутри и улыбнулся в ответ. Если бы она только знала…

Я села в постели и поморгала, чтобы глаза привыкли к темноте. Сердце колотилось о грудную клетку. Я оставалась совершенно неподвижной, даже не дышала, прислушиваясь, что могло меня разбудить. Тишина. Я осторожно вылезла из кровати и подошла к окну, затем сдвинула край шторы и выглянула в переулок. Никого. Я с облегчением выдохнула.