– Эльзу убили, – хмуро произнес тот. – У нас старшим Блан… давай я тебя к нему отведу, а он все расскажет тебе.

– А далеко идти? Со мной дети, сам видишь, им спускаться и потом подниматься по скале тяжело, легко могут сорваться.

– Мы ушли с берега уже давно, когда ты и прочие пропали. Сейчас живем в старых руинах здесь неподалеку. Сам все увидишь, если пойдешь.

– А ты куда шел? – поинтересовался я, борясь с внезапно проснувшейся паранойей, которая нашептывала о засаде.

– Рыбачить. Куда тут еще можно идти, – пожал он плечами. – На берегу все снасти держим, а то тяжело их поднимать-опускать каждый раз. А там их только крабы могут утащить, но зачем они им? Так ты пойдешь?

– Уже иду. Только мы все вместе, – предупредил я его. – Стрелять не станет никто? А то у меня несколько воинов с хорошим оружием, если начнется перестрелка, то даже один из них всех убьет.

– Да не из чего уже стрелять, порох давно закончился, – поморщился собеседник. – Давно с палками да камнями ходим, как дикари какие-то.

До руин топали около часа по хорошо натоптанной дорожке. Потерпевшие кораблекрушение взяли себе под местообитание старый-престарый город, похожий на те, в которых пигмеи устраивают свои становища. В самые пристойно выглядевшие каменные строения они и заселились. Очистили их от зарослей, содрали плющ и траву, восстановили крышу, где требовалось, в итоге получились низкие, но уютные домики. Про уютность я уже позже узнал, после ночевки.

Нас уже встречали: дюжина мужчин и вполовину меньше молодых женщин стояли возле деревянного частокола, больше похожего на смесь плетня и деревенской загородки. У всех в руках палки, камни, парочка владела корявыми длинными луками. Вид ободранный – у людей, а не оружия – как у последних голодранцев.

– Блан, это Марк с друзьями! Нашел их у обрыва! – начал кричать метров за сто мой сопровождающий.

– Пшер, пошли вдвоем, объяснимся, – сказал я парню, потом повернулся к землянам. – Александр Сергеевич, Эля, подождите нас здесь, хорошо? Парой слов перекинусь с местными и вас позову.

– Если это нужно, то ступай, – кивнул утвердительно «Пушкин».

– Максим, осторожнее, пожалуйста, – попросила девушка.

– Я их всех знаю, Эль. Все будет нормально.

– А если не будет?

– Тогда развернемся и пойдем в одно место, где нас точно никто не побеспокоит. Но я верю в хорошее.

Вместе с Пшером я быстро дошагал до комитета встречающих. Там узнал Блана, Андрея-Алана, Орана Шдамита, Машу-Милу.

– Привет, ребята, Блан! – поднял я вверх правую ладонь, здороваясь с ними. – А я вот тут мимо проходил, дай, думаю, на огонек загляну.

– Ма-арк? – удивилась Маша. – Ты?

– Я, я, – закивал в ответ. – Не узнала? Алан, а ты?

– Тебя-то еще помним, хоть и изменился порядочно, а вот кто они? – ответил тот и махнул рукой с зажатым в ней копьем с обожженным в костре острием в сторону моих спутников.

– А то сам не видишь? Рассказать подробно?

– Привет, Марк, – только после этой короткой беседы откликнулся Блан. – Откуда они? Точнее, как здесь оказались? Хотя не отвечай, пошли поговорим с глазу на глаз.

– Долго? Мне бы своих пристроить и успокоить. Опять же там есть дети, их покормить бы, а?

– Оружие есть?

– Есть, – не стал я скрывать очевидного, тем более что полицейские и не думали скрывать автоматы, наоборот, выставили их напоказ.

– Много?

– Да кто ж тебе правду скажет? – хмыкнул я. – Без обид, Блан. Если честно, я и сам толком не знаю, кто и чем вооружен там. В курсе только про наряд полицейский, да они и не скрываются.

– М-да, – недовольно покрутил тот головой. – Ладно… Маша, проводи Марка и его людей на площадь к складам, пусть там устроятся под навесами от солнца, скажи, чтобы дали поесть фруктов и воды принесли.

– Я поняла, Петрович, все сделаю, – откликнулась девушка, потом посмотрела на меня. – Зови, Марк, своих и пошли, только предупреди, чтобы не баловались и не задирали народ. Нас хоть и мало, да только мы тут через такое прошли, что никому не приснится такого кошмара, и автоматами нас не запугать.

– А то другие как сыр в масле катались, – буркнул я и для себя сделал зарубку на память: между собой вселенцы не стесняются пользоваться земными именами да и знаниями тоже, судя про упоминание автомата, хотя тот же Пшер явно обычный человек, неподдельный житель Белого Дистауна.

– Ну? – тут же поинтересовался у меня «Пушкин», когда я вернулся один к землянам.

– Не нукай, – огрызнулся я на нервах.

– Извини, вырвалось. Так что они тебе сказали?

– Разрешили пройти дальше. Выделят нам место для отдыха и накормят, правда, разносолов не пообещали, лишь вода да фрукты.

– Хоть что-то, – вздохнула Эля и вдруг спросила: – А кто эта девушка? Ты ее знаешь?

– Немного знаю, но сейчас тут все или почти все чужие.

– Красивая, – сообщил очевидное Александр Сергеевич. – Такая мулаточка прям, или даже амазонка. И не стесняется совсем никого – вон как одета.

Да, Мила в Дистауне была первой красавицей, кто только за ней ни приударял, а уж мечтали увидеть девушку своей женой все свободные (может даже и несвободные тоже) мужчины. Сейчас свою фигурку выставила напоказ всем окружающим почти полностью, так как крошечные кусочки того, что должно быть топиком и шортами, скорее показывали обнаженное тело, чем что-либо скрывали. Несколько девушек рядом с ней прикрыты лучше, одна даже в юбке до лодыжек и рубашке с нормальными руками.

Пока мы шли через поселок, на нас смотрели все местные жители. Бывшие жители Белого Дистауна и неудавшиеся океанские путешественники. Практически одна молодежь и немногим старше тридцати лет за редким исключением.

И было их явно меньше половины из тех, кто попал вместе со мной на берег. Вот куда остальные подевались? Ясно видно, что количество заселенных зданий и шалашей не вместят всех переселенцев.

Маша-Мила провела нас через весь поселок по очищенной от травы и кустарников сохранившейся мостовой к почти целой каменной стене, точнее, части стены, к которой с двух сторон примыкали два очень длинных здания с глухими дверями на деревянных петлях. Здесь же стояли длинные навесы из жердей и покрытых большими листьями, похожими на пальмовые. На очищенной и утоптанной земле под ними лежали несколько горок знакомых каштанов и каких-то корешков.

Рядом со стеной с нашей стороны был сооружен помост с навесом все из тех же листьев, на котором торчал часовой с луком, который при виде нас позабыл про свои обязанности и сейчас во все глаза пялился на землян и меня.

– Располагайтесь тут, – махнула проводница в сторону навесов, – только корни и орехи не ешьте – ядовитые, их сначала переработать нужно. Вам скоро поесть принесут.