Когда она ушла, «Пушкин» спросил:

– Не отравят, Максим?

– Не должны, – не очень уверенно ответил я. – Смысла в этом нет.

– Ради оружия, – произнес прапорщик, незаметно для меня зашедший со спины. – Видел я тут парочку человек, которые глаз не сводили с наших автоматов. И взгляды совсем не дикарей, явно знают, что мы держим в руках. Кто они, Максим? Это один из тех поселков, о которых ты нам говорил? Твой родной, раз знают тебя?

– Нет, не мой, просто с этими людьми я оказался в этом мире. Я вас не обманываю, честно. Среди этих людей есть наши земляки из Н-ска. Остальные местные жители.

– Темнишь ты что-то, парень, – прищурился прапорщик. – Я десять лет на улице работаю. На всех и всё насмотрелся и человека вижу насквозь.

– Не темню, – ответил я твердым взглядом собеседнику. – Только правда вам покажется бредом буйного психбольного.

– А ты расскажи нам всё, а уж мы сами решим, что бред, а что нет, – тут же произнес прапорщик и протянул правую руку мне, перехватив автомат левой за цевье. – Алексей.

– Мне еще нужно с местным главным пообщаться, это тот мужик, к которому я подходил в самом начале.

– Нас возьмешь? – живо поинтересовался «Пушкин».

– Вас… – призадумался я, – хм… а пошли. Нового вы от меня не услышите про этот мир и места, только про меня. Блан… тот мужик, знает даже меньше, чем вы.

– Нам и про тебя будет интересно, – подмигнул прапорщик.

– А иные у них есть? – задала Эля самый важный вопрос, про который я сам позабыл в этой суматохе.

– Иные? – призадумался я и потом не очень уверенно ответил: – А ты знаешь – не увидел ни одного.

Иных, в самом деле, я не увидел ни одного. Или скрывались они, или никто из этих людей не смог инициировать свои способности, хотя это не так уж и сложно, пусть и говорил Медведь о противоположном однажды, той группе землян у цеха со станками.

К Блану я направился только через полчаса, дождавшись, пока принесут моим спутникам попить и поесть. Заодно предупредил Машу, появившуюся с разносчиками, что буду не один.

Местный глава обитал в просторном шалаше или скорее даже бунгало, приподнятого почти на метр над землей. Внутри нас встречал Петрович-Блан, он же старший в поселении, Маша, Андрей, Самат Берз.

– Привет, – скованно поздоровался прапорщик и поправил ремень автомата, свисавшего с правого плеча. – Я Алексей.

– Александр Сергеевич, только не Пушкин, а Стыдин.

– Максим, если забыли, – представился и я.

– Да мы помним, – кивнул в ответ Блан. – А ты нас?

– Всех помню и Самата тоже, или…

– Угу, «или», – ответил названный. – Я Салах Абашев с Куликовской улицы, учитель физкультуры в седьмой гимназии.

– Так вы с Земли? – удивился прапорщик и посмотрел на меня с укоризной. – А говорил, что нового мы ничего не узнаем.

– Я говорил, что многое покажется бредом, – поправил я полицейского.

Потом представились хозяева поселка, потом появилась Катя с большим подносом, заставленным едой.

– Угощайтесь, тут разносолов нет, но заморить червячка можно. Рыба, крабы, корешки вареные, почти похожи на картошку и компот.

– Нам бы чего покрепче, – подмигнул Петровичу прапорщик. – Все же русские люди.

– Есть и покрепче, но потом. Серьезный разговор нужно вести на трезвую голову.

Полицейский хмыкнул, но настаивать не стал.

– Итак, Максим, расскажешь нам о своих приключениях? Что с ребятами, которых мы так и не нашли, с Толиком, как здесь опять оказался да еще с таким количеством натуральных землян, прям словно их из офиса или собственной квартиры вытащил.

– Да уж, – улыбнулся я, – почти в точку угодил, Бл… Петрович. Вытащил их я, угадал ты с этим, правда, не из квартир и домов…

Рассказал я все, что знал. О дикарях, пленении, восстании и побеге, о своей невезучести и получении Дара (тут отговорился парой фраз, мол, нашел странный камень, а тот возьми и током меня ударь, как пришел в себя, так узнал о сверхспособностях). Рассказал о поселениях, о войне с пигмеями и новой расе золотокожих, неуязвимых к пулям, про которую толком ничего не знаем. Про иных и Золотой Город подробно поведал.

– Да тут книжку впору писать, – охнул Андрей, когда я закончил. – Про магов не приукрасил? Можешь что-то показать?

– Я хоть и иной, но при переносе истратил энергию, на мало-мальский фокус нужно несколько дней накапливать ее, – отрицательно покачал я головой. – Как понимаю, у вас таких людей нет?

– Да откуда им взяться, если нет кристаллов твоих, тикеров, да?

– И хорошо, что не появились они, – мрачно произнес Петрович, – большой крови избежать тогда не вышло бы.

– Крови? – повторил я и внимательно посмотрел на мужчину. – Что у вас за неприятности? И где все остальные, ведь насколько помню, спаслось раза в три больше народу, чем в этом месте живет?

– Да вот случилось, – тяжело вздохнул мой собеседник, и его товарищи чуть ли не синхронно повторили его вздох.

Все началось через два дня после моего исчезновения. Излишне начавшая закручивать гайки Эльза стала искрой, которая подожгла порох – смесь человеческих страхов, отчаяния, голода и жажды, потерю близких людей, религиозность и многое другое.

Вместо того чтобы покопаться в памяти доставшегося ей тела, Эльза начала действовать с размахом российских депутаток. Плевала она на местные традиции и устои, которые предписывали женщинам покорность и незаметность.

В общем, она зарвалась.

Первый бунт удалось утихомирить кулаками помощников Эльзы, в основном землян в чужих телах. Обошлось разбитыми носами, помятыми ребрами, несколькими неопасными ножевыми ранениями и испугом от выстрелов в воздух. Тогда местные обвинили Эльзу в бесноватости и пожелали ее проверить на одержимость злым духом. Всего-то и нужно было прочитать несколько молитв, поцеловать крест, взять в руки Библию.

Но, как и предсказывал Блан в самом начале, Эльза оказалась слишком упертой и стервозной бабой, хотя и не самой глупой. Ошибка ее была в том, что она действовала в расчете на привычный ей менталитет россиян. Она просто послала всех куда подальше с их «религиозным бредом». Тогда и полетели зубы на прибрежный песок, и пролилась кровь.

Пик катастрофы пришелся на полдень следующего дня, когда больше половины землян ушли за продуктами и водой, оставив с Эльзой несколько человек.

Этим воспользовались жители Белого Дистауна, скрутив защитников вместе с их предводительницей. Первая мысль была – сжечь бесноватых. К счастью, потребного количества дров не нашлось, и это спасло очень многим жизни.

Потерпев фиаско с костром, фанатики под предводительством миссис Харис (а ведь такая милая и добрая женщина, как помню, и на тебе – такое сотворила) решили утопить пленников.