доверенных опытных моряков и военных. Еще кузнецов, плотников, конопатчиков, всех, кого можно найти, понимающих срочность работ. Нужны люди, осознающие суть поставленной задачи, не задающие вопросов в море, знающие все технические подробности.

Между тем было необходимо успокоить его величество. Воля короля будет исполнена, чтобы у него не возникло подозрений относительно верности Васко и его усилий для достижения успеха экспедиции. Васко да Гама закрылся в доме, опустил перо в чернильницу и начал излагать свои знания.

«…В самую первую очередь, перед отправлением, кораблям надо правильно построиться, чтобы не теряться. Надо сделать так: каждый раз, когда необходимо сделать поворот, капитан-мор делает два выстрела, и ему отвечают тоже двумя. Потом все суда так отвечают, поворачивая…»

Васко да Гама писал свое руководство, слева делал приписки и пояснения. Не забыл про Мозамбик и места, где можно запастись водой.

32. Встреча с Кабралом

Эль-рей назначил встречу между двумя поссорившимися капитанами. Педру Алвареш Кабрал знал про драки между поддерживающими его людьми и вооруженными людьми Васко да Гама. Но он не придал этому значения – сконцентрировался на своей миссии в Индии, отстранился от этих проблем.

– Я должен подготовить эскадру, и хлопот мне хватает, – сказал он, больше озабоченный своей миссией, чем ссорами других людей. Он отозвался на вызов короля, но взял с собой Бартоломеу Диаша, своего советника и знатока морских дел, который был в курсе всех деталей. Поэтому не нуждался в Васко да Гама. Бартоломеу знал морские пути, порты для запаса водой, ветра и течения. Он знал корабли как никто другой, потому что помогал делать их чертежи. За Кабралом были достоинства – внешний вид и поведение дворянина. Он был высоким и смотрел свысока, с сильным харизматическим достоинством личности.

Гама, напротив, появился, как всегда, с неухоженными волосами и бородой, с глазами мало спавшего человека, голос его хрипел. Он провел беспокойную ночь, его терзал гнев. Приходилось заставлять тело слушаться, чтобы заснуть. Без лишних слов он протянул Кабралу письмо, которое написал.

– Очень ценные замечания и наблюдения, вы увидите, – сказал он.

Кабрал удивился такому жесту доброй воли, но поблагодарил. Он даже прочитал вслух, чтобы Бартоломеу Диаш и король смогли узнать, о чем письмо. Суверен улыбнулся, но больше тому, что Гама все-таки написал документ, а не из-за его содержания. Бартоломеу ничего не сказал, потому что в письме не было ничего нового для него. Он все и так знал. Кабрал свернул в трубочку два листа письма и без комментариев ограничился благодарностью капитану за его участие.

– Это нам очень пригодится.

Последовала неуютная тишина, им не о чем было говорить. Если были слова, то их не хотелось произносить, и желания тоже не было никакого. Гама был красный, кулаки сжаты, и весь сам был как натянутая тетива лука.

Солнце вошло через окна, принесло блики света и первое тепло, но они стояли холодные, бурые и молчаливые, как бездельники или ненужные люди, которые не знают, что делать.

Педру Алвареш Кабрал сказал:

– Если ничего срочного нет, то я бы хотел поговорить с вашим величеством наедине. Это касается безопасности кораблей.

Эль-рей кивнул и показал на удаленный зал. Гама понял, что он лишний, поклонился и попросил разрешения уйти, не скрывая, впрочем, что, мягко говоря, недоволен. Он не поздоровался ни с Кабралом, ни тем более с Бартоломеу Диашем, и пошел большими громкими шагами по коридорам дворца.

– Не на высоте его вежливость, но зато он не притворялся, – бросил король с улыбкой в ухоженной бороде.

– Вернемся к делу, – сказал Кабрал.

Команданте-мор нового флота остался один на один с королем. Король только сейчас понял, что времени мало, его беспокоило, хватит ли его снаряжения армады, и еще он был недоволен, что Васко да Гама отнесся небрежно к работам на верфи. Король еще не назначил адмирала. Но по указанию его самого, Васко все еще был самым ответственным лицом за армады, выходившие из Лиссабона. Но за работами он следил лично, его никто не видел. Кабрал, напротив, постоянно участвовал в подготовке. Он занимался количеством и качеством дерева, его беспокоило использование менее ценных пород деревьев и даже досок от старых кораблей. Монарх показал, что понимает его беспокойство. Кабрал объяснил, что сейчас дерево кончается, другое еще не выросло, а строить корабли надо уже сейчас и сразу. Только на один корабль требуется около 5 тысяч бревен благородного дерева, много каменного дуба. Использовали много рябины, потому что это дерево лучше подходит для необходимых изгибов корпуса. Нужно было очень много подходящего дерева, и «его надо рубить, где можно», а при необходимости «отправиться за ним за пределы королевства, и этим может заняться Васко, так как он ответственен за доки». Но этот флот должен выйти в море в начале марта, чтобы воспользоваться муссоном, так что времени нет.

Гама не слышал ни этого разговора, ни других о тех же проблемах. Кто-то жаловался, что его отстранили, а он был зол по той же причине. Поэтому, уходя, он проклинал Кабрала.

Шел восьмой день марта года 1500 от Рождества Христова. Воскресенье Великого Поста. Праздничный день. Отдыхали плебеи и знать. Только один человек был мрачен в этой радостной суете – Васко да Гама.

Дон Мануэл I выглядел роскошно. Был в черных одеждах, но в драгоценных камнях. Из уважения к тем, кто не вернулся и не вернется, цвет его одежды был траурным. Кульминацией церемоний была месса и причастие в часовне Святой Марии Вифлеемской, которую повелел построить инфант дон Энрике. «Да здравствует Кабрал!» – кричал народ. И в праздничной суматохе был мрачен только Васко да Гама.

33. Умиротворение Лиссабона

Отправление армады в Индии закончилось большим многолюдным праздником. Лиссабон им жил. После политической встряски королевского двора последующие времена были спокойными. Нечего было делать – только ждать хорошие новости, но они могли задержаться, поэтому жизнь должна продолжаться.

Месяц июнь принес новости дону Мануэлу I и всему королевству. Из Гранады сразу пришла плохая весть – ранняя смерть его сына Мигеля да Паш де Траштамера-и-Авиш. Он родился после брака монарха с Изабеллой Арагонской, старшей дочерью Католических Монархов, принцессой Астурийской, возможной наследницей короны Кастилии и Арагона. Такие новости были из Испании. Дона Мигеля тоже прозвали da Paz (Мирный). Он родился во время мира между тремя коронами полуострова, и после смерти своей матери во время родов стал наследником родственной связи двух королевств, Испании и Португалии. Жил в Гранаде на попечении королевского дома, его дедушка и бабушка по материнской