Когда наконец сфера перестала пружинисто отскакивать от стены, Иссейя сняла заклинание, выпуталась из обвивавших ее веревок и спрыгнула на землю. Руки закоченели на холодном ветру и ныли от неудобной позы. Иссейя принялась их растирать, думая о том, что завтра грудь и плечи превратятся в один сплошной синяк. Вот уж чего точно не миновать.

Огоса уже ждала ее во дворе. Рыжие пряди, выбившиеся из косичек, распушились от влажности, медные подвески на ожерелье запотели, а на носках ее начищенных воском сапог блестели капельки воды.

Миссию они, без сомнения, выполнили, вот только Огоса почему-то была мрачнее тучи.

– В чем дело? – спросила Иссейя, стряхивая с рукавов последние подтаявшие льдинки. – Лед застрял в туннеле? Что-то пошло не так?

Огоса покачала головой:

– Все в порядке. Лисме разбила почти все крупные глыбы. Когда закончит – оставим их в озере, пусть сами растают, торопиться нам некуда – у нас уже достаточно воды для пяти сотен. И даже пяти тысяч. Для всех беженцев, которых пришлют Серые Стражи.

– Тогда почему ты не рада?

– Потому что они хотят прислать их прямо сейчас! – Она шумно вздохнула, топнула одной ногой, потом другой, стряхивая капли с сапог. – Иди в крепость. Там тебя брат ждет.

– Гараэл? Бросил армию и примчался сюда? – Волосы Иссейи торчали во все стороны, но прихорашиваться не было времени. Она собрала их в хвост и перевязала ремешком. – Что-то срочное?

– Да уж наверняка, – проворчала Огоса. – Иди, он в парадном зале.

Иссейя поспешила в замок.

Гараэл листал «Историю Киркволла» в заплесневелом переплете, принадлежавшую покойному лорду де ля Эн. Когда вошла сестра, он отложил книгу и улыбнулся изможденной улыбкой:

– Иссейя. Так здорово тебя видеть.

– Гараэл! – Она порывисто обняла брата и отступила назад. За последние несколько недель он так похудел, что сквозь одежду Иссейя почувствовала его кости. – Ты почему здесь? Что-то случилось?

– То же, что и всегда. – Гараэл запустил пальцы в волосы. За это время он поседел еще больше. – Вольная Марка. Архидемон нападает на главные города, а потом, якобы напуганный оказанным сопротивлением, улетает, чтобы потом напасть снова. Он играет с ними, Иссейя. Но правители отказываются в это верить. Так и сидят каждый в своем городе, не желая отдавать нам армии, которые тают, как снег на солнце. Если так и дальше пойдет, то через пару месяцев отдавать будет уже нечего.

– И что я могу с этим сделать? – спросила Иссейя, хотя в глубине души и сама знала ответ.

– Вывези жителей. Начните с Камберленда и Киркволла. Они понесли серьезные потери, думаю, для большинства оставшихся в живых место здесь найдется. Может, тогда их правители задумаются. Но действовать нужно немедленно – у нас каждый день на счету.

– Полагаю, дать мне солдат для защиты караванов ты не можешь?

– Боюсь, что нет. – Гараэл устало поморщился. – В каждом городе вас встретят, помогут вывести аравели из города, но сопровождать их через всю Марку никто не будет. А у меня и без того слишком мало Стражей, так что придется вам справляться собственными силами.

Иссейя оторопела.

– Но ведь это чистое безумие, – произнесла она наконец. – У меня всего двадцать один Страж, шестеро из которых еще не оправились от ран. Грифонов, которые могут тянуть караваны, десять, может, двенадцать, но лишь половина из них способна сражаться. Остальные перевозбудятся и искалечат и себя, и людей. Я уже не говорю о том, что никто из жителей не готов к полету на аравелях. Гараэл, это невозможно. Если хочешь, чтобы я вывезла людей, – отлично, я это сделаю. Но чтобы эта миссия не превратилась в обычное самоубийство, мне нужно больше солдат.

– У меня их нет, – снова повторил эльф. – А вот у тебя – есть.

– Ты меня вообще слушал?

Вместо ответа Гараэл вынул холщовый мешок, который все это время прятал под плащом. Судя по грязной, заляпанной кровью ткани, этот мешок побывал не в одном бою.

Внутри оказался мешок поменьше – кожаный, с выдавленным на нем знаком мага и перевязанный шелковым плетеным шнуром голубого и золотистого цветов. Лириумная пыль, сразу догадалась Иссейя. Наверное, целый фунт лириумной пыли. Это же целое состояние.

Следом за лириумом Гараэл достал стеклянную бутылочку с темной вязкой жидкостью. На бутылочке были искусно выгравированы изображения горгулий. Посторонний наблюдатель решил бы, что перед ним лишь дорогой, причудливо украшенный сосуд, не более того.

Иссейя замотала головой и начала в ужасе пятиться, пока со всего маху не врезалась в стену. Боли она даже не почувствовала.

– Нет. Нет. Нет.

– Это единственный выход.

Иссейя не верила своим ушам. Гараэл и сам был потрясен не меньше нее, она это видела, но все равно продолжал говорить:

– У нас нет выбора. Мы обязаны спасти их, Иссейя. Пусть грифонов у тебя мало и половина их больна, если ты сделаешь с ними то же, что с Сорокопутом, каждый из них, и больной, и здоровый, будет драться за десятерых. Прости, я не мог сохранить твою тайну – слишком много жизней на кону. Это приказ Первого Стража. Ты должна провести грифонов крепости Эн через ритуал Посвящения.

5:20 Священного

Попрощавшись с братом, Иссейя побрела к грифонам.

Из-за слез, предательски навернувшихся на глаза, привычный мир расплывался, превращаясь в бесформенные пятна. Мешок с лириумной пылью и кровью Архидемона оттягивал руки, словно был набит тяжелейшими булыжниками. Поднимаясь по ступеням башни, которую облюбовали грифоны, Иссейя слушала, как они возятся наверху, мурлычут и щелкают огромными клювами. Скоро это закончится.

Как только птицы пройдут Посвящение, они перестанут фыркать от удовольствия, напевать во сне, с гордым видом чистить перья и мурлыкать – отныне они будут лишь шипеть от ненависти и без конца кашлять в попытках выдавить из себя проглоченную заразу.

Мор требует слишком многого…

Но разве она смеет ему отказать? Разве имеет право помешать грифонам выполнить их долг? Ведь война – это смысл самого их существования. Каждый раз, отправляясь в бой, они готовы к тому, что назад уже не вернутся. Они бьются с порождениями тьмы до последнего вздоха, чтобы другие могли пережить ужасы Мора. Как и их наездники. Так почему же неправильно просить их о той жертве, на которую идут все Стражи?

Да потому, что они другие.

Потому что грифоны – животные, пусть и очень умные. Что бы Иссейя им ни говорила, как бы ни пыталась объяснить, что она сейчас собирается сделать и почему, – они ничего не поймут. А если бы и поняли – наивно думать, что согласились бы по собственной воле принять подобную участь.

А раз так, то какая разница? Она все равно проведет всех их через ритуал. В конце концов, десять грифонов – не такая уж высокая цена, если с их помощью Стражи спасут Вольную Марку и получат шанс покончить с Мором.