— Как скажешь, так и сделаем, — пообещал царь. — А теперь вам с помощницей необходимо отдохнуть. Когда вы проснетесь, клянусь, что все, о чем вы просили, будет уже подготовлено.

Врачевательниц отвели в спальный покой и принесли им богатое угощение, но те слишком устали, чтобы оценить по достоинству и снедь, и роскошь убранства, и почти тотчас же забылись крепким сном.

Дарис сдержал слово: когда Мирина с Ильдиз проснулись и вернулись к ожидающему у ручья отряду Лунных Всадниц, обнаружилось, что те уже вовсю распоряжаются десятками слуг, а слуги грузят продовольствие и телеги на борт. Чего-чего там только не было! И гигантские каменные горшки с зерном, и бочки с просоленной рыбой — тут и сардины, и макрель, и хек, — и бочонки с оливками в оливковом масле, и две телеги, груженные изюмом, и каменные кувшины с сушеными яблоками, медом и вином! На каждое из судов заводили мулов; тут же плыли погонщики и стражники для защиты отряда. Дарий спустился к берегу лично проследить за погрузкой и попрощаться.

Мирина убедилась, что Коронилла, как ее и просили, рассадила шалфей повсюду вокруг источника.

— Пусть за этими растениями ухаживают хорошенько и поливают их вволю, — наказала она Дарию. — А если с кем-нибудь приключится горячка, используй целебное средство как я.

Царь низко поклонился и поцеловал девушке руку.

— Мы назовем источник родником Лунной Всадницы в твою честь, — пообещал царь. — Если я когда-нибудь снова смогу хоть чем-то помочь тебе, скажи только слово.

Мирина поднялась на борт своей лодки, искренне радуясь тому, что ей удалось собрать припасов больше, чем она смела рассчитывать или надеяться. Весь ее отряд бурно ликовал: девушкам не терпелось как можно быстрее доставить снедь в Трою. Ветер дул попутный; они отплыли от Мраморного острова и причалили к южному берегу уже в сумерках. Жрицы забрали своих лошадей из деревни и, уставшие, разбили лагерь на ночь.

На следующее утро Лунные Всадницы поднялись на рассвете и сразу же выступили в путь. Длинная вереница телег потянулась за ними на юг, через холмистые, поросшие лесом земли, в направлении Трои. Лишь к вечеру энтузиазма у Мирины поубавилось. Еще недавно она так решительно заверяла юного царя, что много стражи ей не нужно и что у нее есть свой план проникновения в Трою. Но теперь, отдавая распоряжения о постановке лагеря, Мирина терзалась сомнениями. Да, успешно исцелив больную царицу, она здорово приободрилась и обрадовалась — словно на крыльях летала, думала, ей все по силам! Но, продвигаясь все дальше через разоренные земли и подъезжая все ближе к осажденному городу, жрица вынуждена была признаться себе самой, что никакого плана у нее нет, и как благополучно доставить припасы в город, она понятия не имеет.

На протяжении всего следующего дня они ехали вперед. Лунные Всадницы весело болтали с людьми царя Дария. До зубов вооруженные воины, похоже, воспринимали поездку как увлекательное приключение, им не терпелось своими глазами увидеть осажденный город Трою, о нелегкой судьбе которого толковали повсюду. Тем временем Мирина ломала голову, как бы им пробиться в Трою, не уступив ахейцам ни крошки из драгоценных, с таким трудом собранных припасов.

Ильдиз, похоже, тоже терзалась сомнениями — и не преминула высказать их вслух:

— А сможем ли мы въехать в Трою так, чтобы ахейцы не увидели нашу еду? — полюбопытствовала девочка.

— Я что-нибудь придумаю, — отрезала Мирина.

Коронилла не сдержала смеха.

— Атиша велела нам пробраться в цитадель незаметно, по-змеиному. Ага, конечно, с такой-то поклажей! Сдается мне, твоя удача обернулась против тебя же, о Змея!

Беспокойство Мирины все росло. Атише-то легко советовать ей проявить изобретательность, но в голове, как назло, не осталось ни единой мысли. Может, она и впрямь перестаралась, пожадничала, выпрашивая снедь — на свою голову, как говорится…

— Можно въехать через потайные врата, — бодро подсказала Коронилла, — если, конечно, Агамемнон не выставил там стражу.

Мирина закусила губу.

— Будем надеяться, что нет, — резко бросила она, отказываясь присоединиться к всеобщему смеху. Ахейцы драгоценных припасов ни за что не получат — здесь девушка была тверда как кремень.

— А что, если стража все-таки выставлена? — не отступалась Ильдиз.

— Разберемся на месте, — пожала плечами Мирина.

Наконец отряд въехал в знакомые земли, и Мирина велела остановиться.

— Разобьем лагерь здесь, — закричала она. — Как только перевалим за гребень следующего холма, окажемся в виду Трои — а значит, в пределах видимости ахейских дозорных!

Поставили шатры, развели костры, жрицы трудились согласно и споро вместе с людьми царя Дария. Мирина между тем привязала Исатис и пешком пошла вверх по крутому склону холма: поглядеть, что там впереди.

Надо было мне послушаться Атиши, твердила себе девушка. Небольшое количество снеди провезти куда легче… но ведь небольшим количеством стольких изголодавшихся не накормишь!

Мирина поднялась на вершину холма и встала там, глядя вниз. Хотя на таком расстоянии вереницу телег приметили бы сразу, одну-единственную девушку попробуй рассмотри!

Внизу золотились известняковые стены Трои, а дальше, за городом, просматривался основной ахейский лагерь — шатры и хижины темно-серой кляксой пятнали весь берег к югу от Трои. Северо-западные стены цитадели были возведены над обрывом, что с той стороны служил естественной защитой, никто не взобрался бы на такую головокружительную высоту. Некогда бурлящий жизнью нижний город за пределами троянских стен, почти обезлюдевший и наполовину уничтоженный, по-видимому, стал «ничейной полосой». Ближе всего к тому месту, где стояла Мирина, находились восточные укрепления, с хитро построенным потайным входом под защитой оборонительной стены; пожалуй, здесь телеги бы проехали, если бы не ахейский сторожевой лагерь, пестреющий штандартами и флагами, над самыми Южными вратами. Надежды девушки исчезали, словно сдуваемые ветром. Да, похоже, что Агамемнон бдительно контролирует все входы-выходы осажденной цитадели.

Мирина уселась на землю и извлекла из мешочка на поясе свое серебряное зеркальце с узором в виде змеи. Она расслабилась, опустила плечи и подумала о подруге Кассандре: до царевны ведь рукой подать, да только в обнесенную крепкими стенами цитадель попробуй проберись! Наконец напряженность схлынула, девушка отрешенно глядела на свое отражение, очи в очи, и видела там, в золотисто-карих глубинах радужной оболочки, крохотную фигурку: фигурка росла и росла, и вот уже в зеркале — хрупкая и стройная троянская царевна с ее странными глазами, один — зеленый, второй — синий. Кассандра с улыбкой повернулась к подруге.

— Можно подумать, она знает, что я на нее смотрю, — прошептала Мирина.

Кассандра медленно подняла руку и коснулась виска в жреческом приветствии.