– Бери уже свою винтовку, Линс, я устал ее держать в вытянутой руке!..

– Уже, приятель, уже. Давай ее сюда… Шордер, подайся назад еще раз…

– Да сколько же можно? – возмутился Шордер, которому досталось не самое удобное место.

Когда наконец все они погрузились в глейдер, оказалось, что места хватает, можно дышать, немного двигать руками и ногами. Одним словом – вполне сносные условия.

Закрылись люки, замурлыкали, запищали двигатели – совсем не так, как двигатели обычных десантных кораблей с просторными отсеками.

– Господа! – объявил пилот. – Сейчас мы сделаем пробный разгон – примерно такой же, как во время прохода через коридор. Там мы выложимся по полной, иначе нас могут подстрелить.

– Не вопрос, лейтенант! – отозвался старший группы, сержант Рузвельт.

Повинуясь управлению, глейдер отошел от причала и, развернувшись с помощью магнитного импульса, замер, ожидая, когда пилот даст новую вводную.

Лейтенант установил вектор направления, ввел параметры дистанции, на которой должен быть совершен разгон, и скорость, которой при этом следует достичь. Правда, пока он установил на четверть меньшую скорость, чем та, которая понадобится для прыжка, а затем – включил тягу.

Старт оказался столь динамичным, что трое из семерых пассажиров ненадолго потеряли сознание, а когда пришли в себя, стали жаловаться на боли в костях.

– Эй, вас ведь предупреждали, что в команде не должны быть восстановившиеся после тяжелых ранений! – напомнил лейтенант.

– Мы в курсе, сэр, но тяжелых ранений у этих ребят не было, просто они подверглись облучению – радиация первого уровня.

– И что, они не проходили очистку и регенерацию?

– Проходили, сэр, но, видимо, что-то осело. Работы много, поэтому особенно долго нас в госпиталях не задерживают.

– Ну что я могу сказать, камрады, в таком случае крепче сжимайте зубы. Когда мы войдем в коридор, перегрузки будут выше.

– А можно дать им стимуляторы? Я имею в виду – через инъектор.

– Да, можно. После прыжка мы будем гнать несколько суток, так что проветриться время будет.

Сержант вздохнул. Проблемы начались намного раньше, чем он предполагал. С ним были крепкие ребята, которые не пасовали в бою и могли выйти в одиночку против пятерых, но в ситуации, когда все решали какие-то малопонятные формулы, научные штучки-дрючки, законы физики, поля, биномы, блин, – тут он был бессилен. Он на такое не учился, и от этого всего сержант испытывал нечто похожее на приступ клаустрофобии. Как будто стены сжимались, а он ничего не мог поделать.

В положенный срок они прибыли в район, где выстраивались для входа в портал корабль-минер и корабль артиллерийской поддержки «Альвистон».

Глейдер пристроился к разгоняющейся группе, и компьютеры трех судов начали обмениваться информацией, выстраивая расчетные интервалы, ведь действия здесь учитывались по наносекундам и даже небольшая погрешность могла привести к тому, что их «порвут» станции артиллерийской поддержки, находившиеся на другом конце коридора.

– Ребята, вы готовы? А то мы вот-вот стартуем! – сообщил пилот десантникам.

– Готовы, – ответил за всех сержант Рузвельт.

И глейдер начал ускоряться со страшной и непереносимой, как показалось сержанту, перегрузкой. Что уж говорить о товарищах, в костях которых были накоплены изотопы первичной радиации – бедняги сразу потеряли сознание.

«Альвистон» выстрелил из тридцатидюймовой пушки, и снаряд-имитатор прошел над «плечом» корабля-минера, первым ввинтившись в прыжковый портал.

Полыхнула желтая вспышка, а затем еще одна, когда следом проскочил минер. Потом в это желтое пламя нырнул «Альвистон» и последним – глейдер.

Еще пара мгновений, и скоростное судно выскочило с другой стороны, но пассажиры, как с долей презрения называл их пилот, были если не без сознания, то не совсем в адеквате. Однако он был обязан видеть и знать все.

И то, что пилот обнаружил, его, увы, не удивило. Это были разлетавшиеся обломки минера и изуродованный корпус «Альвистона».

Что-то напутали с разведкой, и снаружи была не одна, а две артстанции с поддержкой в виде квантового радара. Радар и одна артстанция были полностью уничтожены встречным огнем минера и корабля артподдержки. Их обломки теперь разлетались, перемешиваясь с обломками попавших в засаду жертв. Однако один из секторов сильно поврежденной второй станции еще действовал, и он, как мог, навелся и выстрелил в сторону уходящего глейдера, но с большим промахом.

Радар глейдера показал пилоту трассу ушедшего снаряда, но тот лишь удостоил ее короткого взгляда. Они прорвались, и теперь у него была новая задача – доставить команду к условленному месту.

В здании имперской контрразведки все шло своим чередом. Одни дела сменяли другие, а другие сменялись теми, которые приходили следующими.

В приемную заместителя начальника контрразведки пришел капитан из службы оперативного обмена.

Лейтенант-секретарь при виде его поднялся из-за стола и спросил:

– Сэр, вы хотите попасть на прием к генералу?

– Хотелось бы.

– У вас что-то срочное?

Капитан вздохнул.

– Не то чтобы срочное, но думаю, генерала это заинтересует. Я, конечно, могу скинуть в систему, и пусть дойдет, когда дойдет, но потом вы же будете скандалить, что мы вас вовремя не информировали.

– Сэр, я понимаю, о чем речь, и сейчас же соединю вас с генералом.

Лейтенант нажал кнопку интеркома и произнес:

– Прошу прощения, сэр, вы просили не беспокоить, но тут капитан из оперативного – что-то чрезвычайно важное…

– Хорошо, пропусти его.

Секретарь указал на дверь кабинета:

– Вы можете пройти, сэр.

– Благодарю, – кивнул капитан и, одернув китель, зашел в кабинет генерала.

Прежде ему здесь бывать не приходилось, все служебное время он проводил у себя в отделе – работы там хватало. И хотя служба была не из легких и брали туда исключительно ронвердов, но в свое время на тестировании он показал результаты не хуже, и его взяли, поскольку при равных результатах предпочитали брать суперколверов.

Они считались более лояльными Империи, хотя факта предательства со стороны ронвердов никто припомнить не мог.

– А, капитан Глок, если не ошибаюсь?

– Вообще-то Близнер, сэр. Но мне все равно приятно.

«Дерзкий», – подумал генерал. Другого бы он поставил на место, но эти, из информационно-оперативного отдела, были чем-то вроде клуба полугражданских лиц, и их выходки терпели только потому, что они частенько приносили в клювике золотые зернышки вроде аналитических выкладок из материала, отфильтрованного с тысяч донесений.