А мама — она предпочитает критиковать сделанное кем-то. Угодить ей очень сложно, поэтому в какой-то момент мы все просто перестали пытаться. Ви, я изначально знал, что ваши отношения вряд ли сложатся. Так что постарайся не придавать этому большого значения.

— Но ведь можно же как-то найти к ней подход… — неуверенно предположила я.

— Можешь попробовать, но только если пообещаешь не расстраиваться, если не получится, — хмыкнул Аршес.

— Ты так холодно об этом говоришь…

— У меня был долгий период, когда я пытался заслужить её одобрение и любовь. Долгий и несчастный. А потом я просто начал жить своей жизнью и понял, что она мною всё равно недовольна, зато теперь хотя бы понятно почему. Я люблю её такой, какая она есть, но предпочитаю делать это на расстоянии. Поначалу я даже девушек выбирал, похожих на неё, и был также несчастен в отношениях с ними. А потом уехал. Взял паузу, многое обдумал и перевёлся на дознавательский факультет. Родители были в ярости, но Аркет поддержал. Я сдал многие предметы экстерном, доучился и пришёл работать в отделение обычным служащим. Дальше мою историю ты знаешь.

Нам принесли напитки в высоких металлических кубках. Вот это роскошь! Официант поставил на стол украшенные синим орнаментом тарелки, положил рядом изящные длинные трезубчики, подал каждому из нас по хлопковой салфетке и поставил прямо передо мной малюсенькую мисочку с ягодным вареньем. Нет, ну в самом деле. Такое фешенебельное заведение, а варенья пожалели, положили ложечки три всего. И вот видно по нему сразу, что оно, зараза, вкусное. Спелые красные байи лежат половинками, манят округлыми боками. А ведь я варенье из байи уже пробовала — когда в приютском саду она созрела, повариха наготовила целую шеренгу пузатых банок. Одну мы и умыкнули. Да она даже не заметила! Подумала, что обсчиталась. А мы потом всей группой это варенье ели после отбоя, прямо руками. И было оно настолько божественным, что даже пресвятая Ама Истас таким бы не побрезговала.

Аршес снова уткнулся в листок с меню, а я зачерпнула полную ложку и отправила себе в рот, пока он не видел. Вот к провидице не ходи, это нарушает какие-нибудь приличия. Как я догадалась? Да просто если это что-то весёлое, то по-любому — неприличное. Все приличные вещи жутко скучные.

Варенье оказалось странным. Вкус у него был не чисто сладкий, а вдобавок солоновато-кисловатый. А потом во рту стало как-то странно горячо. И ещё горячее. И вдруг как запекло! Я схватила со стола кубок, но он оказался пустой. Вытаращила глаза, закашлялась, из глаз брызнули слёзы. Во рту стало больно! Язык словно жарило изнутри.

Аршес поднял на меня удивлённый взгляд и непонимающе уставился на то, как я открываю рот и машу в него ладонью. Наконец он сообразил, что мне плохо, и крикнул официанту:

— Принесите молока! Срочно!

Меня бросило в пот, всё тело словно лихорадкой обдало, а её центр теперь был во рту. Губы горели, язык едва не лопался от боли.

— Ви, это же острейший соус, — простонал гайрон, растерянно глядя на меня.

Официант прибежал со стаканом, но я слишком поторопилась выхватить молоко из его рук — белые струи залили скатерть и пол, сам стакан опрокинулся на столик, а я подхватила в руки тарелку и хлебнула прямо из неё — благо лужица там набралась.

Стало легче, боль чуть притупилась, но взамен пришёл стыд — я обвела взглядом залитый молоком столик, забрызганного официанта, испачканную белыми потёками рубашку Аршеса и чуть не взвыла от досады. Посмотрела на своего ардана виновато и опустила голову, глядя на молочное пятно у себя на платье.

Какой позор!

— Принесите ещё молока. И еду заверните с собой, мы заберём, — распорядился Аршес, не меняясь в лице, а затем принялся плести аркан. — Это лечебные чары, они помогут. Ви, очень больно?

Я кивнула. Хотя обида была сильнее боли.

— Иди сюда. Это острый соус к мясу, — вздохнул ардан, накладывая на меня целебный аркан. Жжение сразу же отступило и рот онемел.

— Я думала, что это варенье. Вкусное, — шмыгнула носом я, — оттого они и принесли совсем чуть-чуть. Пожадничали.

— Не расстраивайся. Вкусы ты сегодня, наверное, не сможешь чувствовать… Ви, прости, я просто никогда не знаю, что ты сделаешь дальше, поэтому не могу вовремя предупредить.

— Ты ни в чём не виноват. Это я опять всё испортила.

— Ничего ты не испортила, поедим у себя. Я хоть разденусь и сапоги стяну, устал мотаться весь день. А что до официанта — не переживай, тут вышколенный персонал, они и не такое видели, я тебя уверяю.

Я обняла Аршеса и уткнулась ему в плечо. От досады даже есть расхотелось!

Как только нам принесли шёлковую сумку с запакованной едой, Аршес открыл портал в отдел. Мы поужинали в тишине.

— Ви, знаешь, что я думаю?

«О том, что в ресторан он тебя больше не поведёт», — встрял внутренний голос.

— Нет, — ответила я, надеясь, что Аршес имел в виду что-то другое.

— Надо бы ещё раз хорошенько дом Соловова обыскать. Где-то же он хранил изъятые из канцелярии документы. А ещё пришёл отчёт по твоему дару, но я о нём забыл совершенно со всеми этими событиями. Итак, предположительно, ты видишь смерть. Чем ярче свечение, тем она быстрее и вероятнее произойдёт. Один из пациентов, у которого ты заметила слабое свечение, выжил. Но только один. Так что предсказание довольно точное.

Я замерла, переваривая информацию. Особый дар считается большой ценностью. Но не такой же. А что если я увижу, как светится Аршес? С ума же сойду! Сердце сжалось и заболело от одной только мысли, что с моим арданом может случиться что-то плохое. Мне и так тяжело без Али, а ещё и без него… будет просто невыносимо.

— А когда мы начнём учить арканы?

— Сейчас, если ты не устала, — предложил Аршес. — Или ты хочешь лечь спать?

Безусловно, усталость брала своё, но я не хотела ей поддаваться. От всех этих мыслей расставаться с арданом даже на сон стало вдруг страшно.

— Я бы очень хотела начать осваивать арканы. Особенно почтовый и лечебные.

— Тогда иди ко мне, Ви, и внимательно наблюдай. Начнём с обезболивающего.

Арш размял пальцы и принялся чертить прямо в воздухе очень сложную загогулину. Но я её узнала! Благодаря Але, это плетение впечаталось в память раз и навсегда. Только почему чары светятся? Если поводить рукой по воздуху, ничего же не происходит…

Я попробовала.

— Вкладывай туда силу, Ви. Не бойся переборщить, я подстрахую.

Устроившись у