– Не тянись так, Райли, не надо. У нас неофициальный разговор, хотя и достаточно важный. Я тут подумал… Что ты скажешь по поводу того, чтобы занять место моего заместителя? Не сразу, конечно, эсминец в ближайшие полгода будет отнимать у тебя прорву времени. Но в дальнейшем я хотел бы полностью взвалить на тебя организацию транспортных перевозок и экспансию в астероидный пояс. К этому, естественно, полагаются весьма неплохие бонусы от компании, порой превышающие твой совокупный годовой доход. Как тебе подобный план?

– О! Это щедрое предложение.

– Конечно! Но тебе придется соответствовать этой должности! А потому с того момента, как ты будешь знать расклад наших сил в системе Весты, я хотел бы, чтобы ты начал разрабатывать план мероприятий по полному уничтожению здесь русских.

– Уничтожению, Джон? Не изгнанию?

– Именно так. Весь их лётный парк за мелким исключением до недавних пор был нашим. Да-да, Райли, именно нашим! И обслуживался он на упомянутой базе, спустившей в унитаз не только технику, но и часть персонала. Наши полугодовые потери уже перевалили за два десятка особей!

– Особей, сэр? Не человек?

– И тех, и других, Райли, особой разницы между ними я не вижу. В любом случае это наши ресурсы и прощать такое корпорация не намерена. Так что никакой пощады, мы должны преследовать этих русских до последнего!

* * *

Из электронного дневника Дмитрия Васнецова.

Звуковая запись скопирована из архива искина базы. Произведена распределенными техническими средствами ФКР-9 °CМ, распыленными вместе с лакокрасочными материалами во время ремонта здания № 4 на территории военной лаборатории в/ч № 23671599 Федерации. Приказ на осуществление записи отдан «системной» процедурой 647890 (осуществить идентификацию данного объекта невозможно).

– В моем кабинете, профессор, вы можете говорить абсолютно откровенно и совершенно безбоязненно. Все проверено и не раз, а личные вычислители, как вы знаете, не работают на территории части. Итак, что же вас так взволновало? Смею напомнить, что мы одна команда и ваши проблемы всегда являлись моими проблемами!

– Э-э… речь пойдет об объекте «Котенок», и поэтому я хотел бы удостовериться, что все чисто. Нет, нет, уважаемый Геннадий Семёнович, я полностью доверяю вашим способностям защитить проект от внешних угроз. Однако всё дело в том, что данный объект как раз и специализируется на нашей информационной безопасности, практически управляя ею, и потому я предпочел бы воспользоваться всеволновой глушилкой, которая на время прервет всю связь с внешним миром и подавит любую электронную активность в этой комнате.

– Не возражаю, если вам так будет спокойнее, уважаемый профессор, тем более что эта разработка, как я вижу, прошла плановую проверку нашего спецотдела.

– Да-да, мы полностью выполняем ваши предписания… Ага, зеленый сигнал загорелся, всё готово, вот только не знаю с чего и начать…

– Ха-ха… Как говорят в таких случаях, с самого начала, Митрофан Эвальдович.

– Боюсь, что с самого начала будет затруднительно, этак мы с вами до самого утра засидимся.

– У меня чая и баранок полные пакеты, профессор!

– Да… Так вот… Как вы знаете, данный объект несколько лет назад сбежал из нашей лаборатории, но потом вернулся, скажем так, на определенных условиях.

– Припоминаю сей прискорбный случай.

– Да-да. И одним из условий его возвращения была абсолютная честность с нашей стороны.

– Вы хотите сказать, что позволили ему усомниться в чем-либо?

– Ну что вы, Геннадий Семёнович, просто… еще в самом начале нашей деятельности вы распорядились, чтобы основной блок детских воспоминаний у всех объектов был закрыт из-за нарастающего эмоционального противодействия данного пакета информации восприимчивости индивидуумов внушению и непрямым приказам.

– Не передергивайте, Митрофан Эвальдович! Вы же сами говорили, что в противном случае это ведет к эмоциональному резонансу особей и их сумасшествию! Именно поэтому мы взяли все такие блоки под личный контроль!

– Да-да, конечно… Когда Котенок сбежал, все его воспоминания как раз и находились у вас в отделе специального хранения в виде физически изолированных носителей в полном соответствии с разработанной вами инструкцией. Однако после его возвращения вы почему-то настояли на том, чтобы всё оставить как есть и не сообщать объекту о его неполноценности!

– Но вы же меня поддержали!

– Не припомню этого факта, но это теперь не столь уж и важно. Дело в том, что час назад Котенок высказал нам претензию о ведении нечестной игры и ультимативно выставил требование вернуть ему данный блок в полное и безраздельное пользование, иначе через сутки он полностью зачистит средства информационной защиты проекта и некоторых особо важных административных, энергетических и военных учреждений.

– Вы в своем уме, господин Преображенский?! Вы понимаете, что натворили?!

– Я?!

– А кто же?! Мы не просто вылетим со своих кресел, но пойдем в места не столь отдаленные! Если доберемся до них, конечно! Не припомните случайно, что произошло с вашим ассистентом?!

– Вы мне угрожаете?

– Не мелите чепухи! Есть другие силы, заинтересованные в ликвидации отступников и мешающих проекту дураков, и о них не следует говорить вслух даже при наличии этой вашей глушилки! Почему вы не пришли ко мне сразу, как только все случилось?!

– Но… Геннадий Семёнович, не надо так кричать! Мы вполне можем договориться с объектом, и потому я хотел бы получить его воспоминания из спецхрана.

– Вы уверены?!

– Абсолютно!

– А я вот нет, и думаю, что нам стоит подстраховаться! Отключить ресурсы этой сущности, а на всех контролируемых особью площадках запустить процедуры резервного восстановления!

– Боюсь, что это невозможно…

– Закладки? Сколько мы уже взаимодействуем с этой особью? Года два-три? Ранних копий уже нет?

– Дело даже не в этом, усовершенствование систем зашло так далеко, что даже копии месячной давности вновь позволят нашим потенциальным друзьям обрушить энергетику страны и может быть даже командные системы управления войсками и ядерным оружием. Попытки сделать это, напомню, продолжаются.

– Выход есть всегда!

– В случае невыполнения ее условий их даже два, Геннадий Семёнович, но оба для нас весьма неприятны. С другой стороны, объект отличается тем, что всегда полностью и безукоризненно выполняет все свои обещания. Он даже общается, извините, человеческим языком!

– Что вы имеете в виду?

– Ну, это же тривиально… Вы не знали? Все подобные сущности для разговора между собой используют специализированный математический алгоритм, разработанный для быстрого и однозначного обмена понятиями. А вот Котенок даже не подключал подобную библиотеку и категорически отказывается использовать данные методы для общения с остальными объектами. Это, между прочим, вызывает у них возмущение, поскольку им приходится сначала преобразовывать свою информацию на человеческий, фактически русский язык, а это сильно замедляет процессы обмена. Подавляющее большинство сущностей, кстати, относятся к людям высокомерно именно из-за этого, считая нас стоящими на низшей ступени развития.