— Мы обязательно сделаем фотографии и оставим их для себя, — все более распаляясь, продолжал Шабанов. А Варвара, прекрасно понимая его состояние, чуть приподняла платье, обхватив узкими ладонями полноватые коленки. — Они будут, так сказать, для личного пользования.

— Что-то вроде домашнего порно?

— Да.

— Звучит очень заманчиво, — отвечала девушка, приподняв платье до середины бедер. Такое мини может свести с ума и более равнодушного мужчину. — Так чего же мы тянем? Может, самое время сходить за чемоданом? — кокетливо улыбнулась девушка. — С платьем я разберусь сама, есть вещи, которые у женщин получаются значительно лучше.

— Ты лишаешь меня большого удовольствия, — качнув головой, негодующе сказал Шабанов.

Поднявшись, Степан подошел к чемодану, приподнял его — теперь он показался ему значительно тяжелее. Тот самый случай, когда своя ноша не тянет!

Девушка уже сняла с себя платье, избавилась от бюстгальтера. Общий вид портили только узенькие черные трусики, будто путы, перетягивающие красивое обнаженное тело.

— Ты забыла про бикини, — севшим голосом напомнил Шабанов. — Они тебе мешают.

Девушка неожиданно звонко рассмеялась.

— Мне? Нисколько! Скорее всего, они мешают тебе, — она скрестила длинные ноги. — Ну чего ты стоишь? Продолжай. Или ты боишься испортить красоту? Это всего лишь калым, чтобы заполучить главный приз. Мой дедушка был бурятом, а в его роду, прежде чем заполучить невесту, всегда давали калым. Девушка выбирала того жениха, чьи подношения были щедрее. Я всегда мечтала, чтобы мужчина заплатил за меня калым.

— Вот откуда у тебя эти раскосые глаза… Ты заслуживаешь большого калыма, — ответил Шабанов все тем же осипшим голосом. — Вряд ли кто из мужчин предложит тебе больше, чем я.

Подтащив чемодан поближе к кровати, Степан принялся вытаскивать из него пачки денег и складывать их рядами на обнаженное девичье тело.

Сначала купюры закрыли грудь, потом живот; руки, раскинутые в разные стороны; аккуратной горкой уложил несколько пачек у смеющегося лица. Оставшиеся деньги можно пристроить на трусики — крест-накрест. Взяв следующую пачку, Шабанов почувствовал, как ноготь зацепился за что-то острое, неприятно царапнувшее фалангу. Что это еще за дрянь? Из обшивки чемодана торчал небольшой черный «глазок», прилаженный к пластику металлическими скобами. Осторожно, стараясь не поломать поверхность, ковырнул. В руках оказался небольшой металлический диск, по форме напоминающий таблетку, правда, немного потолще. Шабанова обдало жаром — это был «жучок»! С противоположной стороны имелся небольшой стальной зажим, благодаря которому «жучок» можно было закрепить как на подкладку пальто, так и под сиденьем автомобиля. Внутри металлического корпуса находилась хитрая микросхема, посылающая сигналы своему владельцу.

— Дьявол!! — невольно выругался Шабанов.

— Что случилось? — встревожившись, спросила Варвара и поднялась.

Пачки денег рассыпались по кровати, несколько купюр веером залетели в угол, но Шабанов, не обращая на них внимания, вытащил телефон и лихорадочно принялся нажимать на кнопки.

— Ну давай же! — в отчаянии произнес он.

«Абонент временно недоступен», — прозвучал равнодушный ответ.

— Что случилось?! — в отчаянии выкрикнула Варвара. — Ты меня пугаешь! На тебе просто лица нет!

— Послушай меня, девочка, мне сейчас не до церемоний. Если ты будешь вести себя хорошо, то мы выберемся из всей этой истории. Складывай все деньги в пакеты. И не спрашивай меня ни о чем. Объясню все потом, у нас просто нет времени на беседы.

Назар вышел из гостиницы и направился к стоянке автобуса.

Чемодан был удобный, на четырех колесиках, и не требовал от его обладателя каких-то дополнительных усилий. Знай держи за выдвижную ручку, и он катится рядом с тобой как послушная собачонка. Приятно было осознавать, что где-то внутри чемодана находятся три миллиона долларов, которые непременно должны сделать тебя счастливым.

Вот деньги стукнулись о пластиковую стенку, когда он преодолевал бордюр, затем еще раз, когда катил по асфальтовым неровностям. Точно так же беременная женщина вслушивается в собственную утробу, когда младенец бьется об нее крохотным тельцем. Остановившись, Назар встряхнул чемодан, прислушиваясь. Возможно, кому-то подобная картина могла бы показаться странной, а шум, исходящий из глубины чемодана, непонятным, но для Сумарокова это были самые сладостные звуки в мире, обещавшие исполнение практически всех желаний.

Расставание с Шабановым произошло как-то скомканно, не так он себе это представлял. Подушевнее следовало бы проститься. Например, распить бутылочку коньяка, простить друг другу невольно нанесенные обиды, после чего разбежаться каждый в свою сторону.

Назар покидал номер гостиницы с твердой уверенностью, что никогда больше не позвонит Шабанову. Все совместные дела оставались в прошлом, следовало жить сегодняшним днем. Когда-нибудь ограбленный банк он станет вспоминать как увлекательнейшее приключение в своей жизни. Вытащив телефон, Назар хотел набрать номер Шабанова — чтобы встретиться как-нибудь и попрощаться по-человечески, — но в последний момент раздумал и отключил телефон. Все! Теперь каждый сам по себе!

Подошел к остановке и невольно чертыхнулся — автобус ушел буквально из-под носа, следующий будет только через час. Ничего не остается, как топать к стоянке такси.

— Куда вас подбросить? — бодро спросил водитель, приоткрыв дверь.

Что-то в его внешности Назару не понравилось. Может быть, излишняя предупредительность, столь не свойственная людям этой профессии, а может быть, заинтересованный взгляд, брошенный на багаж.

Внутри неприятно заныло.

— Знаешь что, поезжай, — махнул рукой Назар. — Я еще подожду приятеля.

— Ну как хочешь, — пожал плечами водитель и подкатил к другому клиенту, голосовавшему на обочине.

* * *

Модест Завадский прошел в служебное помещение и направился к небольшой двери из красного дерева, за которой размещались его личные апартаменты. Здесь, среди броской роскоши, вдали от Москвы, он чувствовал себя невероятно легко. А еще — защищенным. Не оглядываясь на окружающий мир, он мог оставаться самим собой — маленьким мальчиком, опасавшимся темных углов комнаты.

С того времени он успел значительно подрасти, и сейчас в его руках было с пяток металлургических заводов, значительный пакет акций в нефтяном холдинге и участие в совете директоров в двух десятках крупнейших компаний. Нагрузка на десяток человек, но Завадскому всегда нравилось работать в усиленном режиме; нравилось ощущать пресс времени; нравилось создавать новые проекты и воплощать их в жизнь. А еще ему нравилось окружать себя красотой, где эксклюзивным алмазам отводилось особое место.

Модест Завадский положил пакетики с алмазами на стол и теперь, не опасаясь выглядеть со стороны нелепо, принялся рассматривать приобретенные драгоценности. Его сухощавое с правильными чертами лицо то становилось задумчивым, а то вдруг расползалось в счастливой улыбке. Красоту ценить он умел и полагал, что сегодняшняя сделка прошла крайне удачно. Следовало развивать алмазный бизнес, который в последние месяцы топтался на месте.