подыгрывая ему, потому что так легче. Им обоим проще придерживаться правил. Как их учили. Рациональность. Логика. Разум превыше материи.

Стид вытаскивает из сумки банку колы и передает ей.

– Не знаю, как ты, но я вымотался. Уже третий час.

– Спасибо, – тихо говорит она и улыбается, глядя ему в глаза. – Ты был прав насчет бойскаутов…

– Я всегда собирал все награды.

Стид копается в сумке в поисках еще одной банки, но Элин успевает заметить, что он тоже улыбается.

Когда Элин тянет за кольцо, ее согревает обыденность этого действия, и ужас постепенно уходит. Она даже не успевает полностью открыть банку, как кока-кола выплескивается, пенящейся струйкой стекая по металлу. Наклонив банку, Элин отхлебывает чистую пену.

Стид смеется:

– Я должен был тебя предупредить. Не зевай.

Во рту горчит от желчи, и Элин делает большой глоток. Сахар тут же начинает действовать, успокаивает.

Она жадно пьет. Дыхание постепенно возвращается к норме.

– Полегчало?

Она кивает.

– Прежде чем мы позвоним в диспетчерскую, нужно обсудить находки. Там все было как в тумане.

– Поговорим по пути?

Элин кивает, но вскоре обнаруживает, что это не так-то просто. Хотя по пути сюда они протоптали путь, им приходится снова продираться сквозь заросли. Сахар из колы, похоже, запустил реакцию – перебираясь через поваленное дерево, она ощущает первые позывы голода.

Стид делает большой глоток из банки.

– Какие улики были против Кричера?

– Точно не помню, но навскидку: один знакомый, который занимался этим делом, сказал, что с самого начала шло тяжело. Много они не накопали.

– Кто занимался делом?

– Джонсон. Теперь он уже на пенсии. Это было еще до твоего прихода.

Сержант с копной медных волос, Джонсон, отличался непосредственностью, выводящей людей из себя, но был старательным, трудолюбивым, обстоятельным человеком и брался за работу, которую другие, включая саму Элин, избегали любой ценой. Элин вспоминает его очевидное раздражение, когда она обсуждала с ним дело Кричера как-то раз в пабе после работы. То дело явно его беспокоило.

– Он сказал, что на него очень сильно давят, требуя улик для обвинительного приговора.

– В подобных делах всегда так.

– Ага.

Они умолкают. Нет нужды озвучивать, что это значит. Убитые подростки были на острове с экскурсией от школы. На полицию давили, требуя найти виновного. В таких случаях и совершаются ошибки. Выбираются слишком короткие пути. Элин нервно сглатывает при мысли о том, что в результате настоящий убийца остался на свободе.

Стид снова громко отхлебывает из банки.

– Наверное, это мой самый страшный кошмар – посадить не того человека. Хуже не придумаешь…

– И мой тоже. Я позвоню Джонсону, когда доберемся до главного здания.

Конечно, ей положено получать информацию другим путем, но Джонсон не только выражал беспокойство по поводу этого дела, у них к тому же сложились неплохие отношения, а значит, он вряд ли станет ей врать. Если он и впрямь сомневается в виновности Кричера, то поделится своими соображениями.

Пробираясь вперед, она слышит шорох в чаще. Это всего лишь птица, порхающая между ветвями, но Элин спотыкается, подворачивая лодыжку. Стид протягивает ей руку:

– Осторожней…

Элин кивает:

– Просто устала.

Адреналин отхлынул, и быстрая эйфория после дозы сахара сменяется жутковатым безразличием, легкие позывы голода становятся настойчивее.

– Меня по-прежнему беспокоит хронология событий, – говорит Стид, пока они продолжают путь. – Если Беа и Сета убил тот же человек, что и подростков… Что-то должно было произойти, раз он снова решил действовать спустя столько времени. Для серийного убийцы нехарактерно устраивать перерыв на пару десятилетий.

– Может, его посадили и только недавно выпустили. Думаю, нужно досконально проверить всех на острове. Узнать, не был ли здесь кто-нибудь в то время, когда убили подростков. Нужны любые имена, каким-то образом связанные с делом Кричера. Дети, учителя, вожатые лагеря. Любые связи.

Он кивает:

– Я этим займусь. А тебе никто не приходит в голову?

Элин тут же вспоминает Майкла Циммермана, но почему именно он? Потому что иногда ведет себя странно?

– Нет, но, учитывая найденное в хижине, нельзя исключать и человека, который не живет здесь, а мог приехать тайком. – Она задумывается. – Ясно одно – человек, которого мы ищем, зачарован скалой и проклятием. Я не профайлер, но, скорее всего, он в плену своих бредовых идей, возможно, у него психоз. В подобных случаях убийцы часто испытывают галлюцинации, слышат голоса, велящие им что-либо сделать.

– Жнец? – бормочет Стид.

– Вполне вероятно, учитывая найденный плащ. Возможно, он входит в образ и считает, что ему велели убивать.

Стид засовывает пустую банку в боковой карман рюкзака.

– Это я понял, но неужели маньяк способен спланировать все в таких деталях, как в случае убийства Беа и Сета?

– Ты прав. – Элин размышляет: – Обычно они действуют хаотичнее. В случае убийства подростков так и было, он действовал как безумец, но с Беа и Сетом – совсем другое дело.

– А если это подражатель Кричера? Объяснило бы непоследовательность. – Он передергивает плечами. – Или это несколько человек.

Элин обдумывает его слова, по-прежнему сомневаясь. Все в пещере указывает на то, что последовало продолжение. Кто-то продолжил начатые убийства Кричера.

– Может быть, но мне кажется, важно не то, как совершено убийство, а то, как его обставили и запечатлели.

– В любом случае, – добавляет Стид, – одно мы знаем наверняка – кто бы ни исполнил тщательно спланированные убийства Беа и Сета, это уводит нас в другом направлении.

Она кивает:

– Чтобы этот кто-то выиграл время и смог снова убивать.

На мгновение оба умолкают, с ужасом осознавая, что это значит.

Убийца еще не закончил.

56

Расхаживая взад-вперед по коридору мимо спален, Хана едва сдерживает энергию, не зная, куда ее девать.

В голове крутятся слова Калеба о ссоре Джо и Сета: «Ты должна была сказать, что это ты уходила с виллы».

Джо соврала детективу, соврала всем.

Хана накручивает себя, воображение распаляется до полной бессмыслицы. Она же знает, что Беа упала, детектив это подтвердила, но не может избавиться от вопросов, которые наслаиваются один на другой.

Джо уходила с виллы в ту ночь, чтобы встретиться с Беа? Они поссорились?

А что, если?..

Хана знает, что не успокоится, пока не выскажет все это Джо. Пока не получит ответы. Разгоряченная, она останавливается перед дверью Джо.

Она должна это сделать. Прежде чем убедит себя уйти.

Хана поднимает руку и громко стучит по дереву. От первого же удара дверь приоткрывается, становится видна полоска комнаты – деревянный пол, перевернутая сандалия. Дверь не заперта.

– Джо?

Ответа нет.

– Джо? – уже громче повторяет Хана. – Ты тут?

Заглядывая в