– Нечего, Коля, красну девицу изображать. Накануне проворонили посетительницу, теперь упустил Сенаторшу, изволь объяснить, как такого опытного сотрудника девчонки вокруг пальца обвели?

– Петр Григорьевич, я руку под топор положу, не выходила она из квартиры. Не мог я проглядеть. Не первый год замужем, – оправдывался Маслов.

– Я должен заявить, что за все время нашей с Масловым совместной работы такое с ним впервые, – заступился за своего подчиненного Волков.

– Поверьте, Петр Григорьевич, здесь что-то не так, – поддержал друга Дима Вязов.

– Ну, навалились. Я же капитана Маслова с горчицей и хреном не ем. Я его призываю думать. Если он убежден, что упустить Сенаторшу не мог, должно же быть объяснение? Летать она не умеет. Черного хода в этой новой башне, по вашим словам, нет. Крутите шариками.

– Крутим, но пока ничего не накрутили, – улыбнулся Волков.

Начальник вчера вечером его много хвалил и больше всего за звонок в Пермь. Поэтому Тимофей пребывал в хорошем настроении и бодро отстаивал своего оперативника. Ерожин открыл стол, вынул из него кассету и вставил в гнездо. В кабинете зазвучал голос конгрессмена из Нью-Йорка:

«Машенка, дэвочка моя. Я позвоню пятый раз. Почему не говоришь с Микоэлом? Микоэл скучает…»

Они прослушали пленку, потом Ерожин перемотал ее назад, и сыщики внимательно выслушали воркование любовников еще раз.

Петр Григорьевич нажал на «стоп» и внимательно оглядел подчиненных:

– Никаких мыслей не возникает, господа детективы?

– Нет, – честно признался Маслов.

– Хорошо, я попробую, если найду время, помочь с этим ребусом. А сейчас ты, Тимофей, пили в больницу к папаше Вольновича. Если мужик оклемался, постарайся выжать из него как можно больше. Но осторожно. Вольнович-старший, как я понял, адвокат. Лишнего слова зря не скажет. Что нового по квартире убитого?

– Только что был у Медведенко. Вот заключение экспертов.

Волков выложил экспертизу криминалистов, напечатанную на нескольких листах. Ерожин поморщился:

– Давай суть.

– По заключению, парень имел в ночь перед убийством связь с женщиной. В его постели обнаружены ее волосы и следы губной помады на подушке. Пальчики на кухне с тарелок и вилок стерты. Есть старые отпечатки, ни один из них по нашей картотеке не проходит.

– Понятно. Маслову продолжать наблюдение за Сенаторшей и крутить шариками.

– Есть продолжать и крутить. – Капитан повеселел.

– Вязова я у вас заберу на дело Крапивникова. Это дельце принимает очень любопытный оборот. Все, кроме Вязова, свободны.

Отпустив сотрудников, подполковник встал и прошелся по кабинету.

– Мне нужно, чтобы ты, Дима, прокатился по пяти адресам. – И он протянул капитану список. – Все это дачи. На двух из них, я точно знаю, работает прислуга. Уверен, что и на остальных трех тоже. Найди этих людей и выясни все об их хозяевах. Кто они? Как расплачиваются? Каким образом поддерживают связь с работниками? По чьей наводке получили эту работу? Если через знакомых, выяви всю цепочку.

– Можно выполнять?

– Можно. Имена двоих из прислуги я тебе написал. В Переделкино работает Тоня. Обитает это существо где-то неподалеку. А в Лесном городке – Гриша, мужичок с одним глазом, тоже местный. Имей в виду, что охрана соседей виллы в Лесном городке крутая и выскакивает на улицу с автоматами.

– Вечером доложу результаты, – пообещал капитан.

– Если буду на месте. Если нет, доложишь завтра утром, а нароешь что-нибудь экстренное, найдешь по связи.

Оставшись в одиночестве, Петр Григорьевич с тоской посмотрел на чайник, затем на фетровую шляпу, из-под которой комично торчало ухо кота-копилки, и подумал, что неплохо было бы заварить крепкого чаю, как это делал его предшественник полковник Бобров. Но, вздохнув, от идеи отказался, поскольку вовсе был лишен тяги к кулинарно-хозяйственной деятельности и даже кипячение и заварку чая воспринимал как тягостный труд. Приняв решение чай не заваривать, он сиял с кота шляпу, поднял копилку, потряс ее и, услышав звон в глиняном брюхе, улыбнулся. Копилка напомнила Ерожину полковника Шмакова, вручившего ему кота в качестве подарка в первый день службы. «Пожалуй, пора с ним повидаться», – подумал Петр Григорьевич и отправился в отдел экономических преступлений.

Шмаков сидел, обложенный бумагами. Очки смешно съехали на кончика носа полковника и, казалось, вот-вот упадут.

– Какие люди! – обрадовался хозяин кабинета и, сняв очки, поднялся навстречу Ерожину. Потрепав друг друга по плечам, мужчины уселись в кресла.

– Я вижу ты, Валерий Андреевич, в делах, но я много времени не отниму.

– Да брось ты, Ерожин. У меня от этих бумажек скоро судороги начнутся. Сколько миллионных счетов за день перелопатишь, хоть бы процентик откинули, а то все за спасибо и за скудный оклад. Ты, кстати, зарплату уже успел получить?

– Пока нет. Кажется, завтра дают. Считаешь, надо обмыть? – улыбнулся Ерожин.

– Спятил? Обмоешь, жена дома прихлопнет. Это – тебе не частная компания, здесь выдают, чтобы с голоду не помереть… Хватит о грустном. С чем пришел?

– Я тут с аферой столкнулся. – И Ерожин вкратце рассказал коллеге о деле Крапивникова. – Фирмочка «Пленэр» меня сильно интересует. Помоги найти, откуда у нее ноги растут.

– Поможем, дельце веселенькое. Только конец грустный, ухлопали врача, – покачал головой Шмаков.

– Сам виноват. В опасные игрушки задумал поиграть…

– Типичный случай, – согласился полковник: – На первый взгляд, когда убивают таких, кажется, ни в какие ворота. Человек от криминала и бизнеса далекий, специалист… А на поверку, за спиной денежки все-таки торчат.

– Ты прав, без причин мочат редко, – кивнул Ерожин. – Подозреваю, что господа из этого самого «Пленэра» свою ручку приложили. Это их денежки, как ты выразился, за спиной доктора Крапивникова торчат.

– Дай мне денек-другой и приходи. Раньше получится, сам тебя найду, – пообещал полковник.

Поблагодарив, Ерожин направился к выходу. В дверях он краем глаза отметил, что Шмаков снова насадил очки на кончик носа и углубился в бумаги.

В свой кабинет подполковник не вернулся, а отправился в поликлинику Союза Высоких Технологий. Главный врач проводил совещание, и он решил не терять зря времени. Без труда отыскал кабинет рентгенолога и, постучав, вошел. В зашторенном помещении светила маленькая настольная лампочка, выхватывая из темноты грузную фигуру в белом халате.

– Простите, доктор, я из Управления внутренних дел. Могу я с вами побеседовать? – Ерожин достал из кармана удостоверение и выложил его под лампочку перед врачом.

– Побеседовать можно. Пять минут подождите, я больному выписку закончу и к вашим услугам, – густым басом сообщил рентгенолог.