— А предложение пришло… — смотрю вопросительно, намекая на продолжение интересующей меня темы.

— Три недели назад от имперского совета. Наши министры заседали несколько суток, пересмотрели все возможные варианты развития событий и признали, что аргументов за вступление неизмеримо больше. В итоге отец все же уступил их настойчивости.

— Наверное, потому, что одним из аргументов была возможность для Цесса получить статус планеты-столицы? — говорю почти утвердительно.

— Разумеется. Уверен, если бы не это, отец и слушать никого не стал, — легко подтверждает Атиус и добавляет: — Отсутствие у меня и супруги и фаворитки тоже сыграло свою роль. Будь мой семейный статус иным, и решение было бы другое.

— Согласна, — поддерживая его разговорчивость, понимающе киваю. — Такой шанс действительно было бы глупо упускать. А про другие планеты, которые почти одновременно с Цессом вошли в империю, вы не знали?

— Нет, Дейлина, не знал. Сообщение о них пришло спустя сутки после старта с Рооотона. И я, как этого требуют элементарные правила приличия, сразу отправил всем приглашение присоединиться к нам, а тебе сказать не успел, потому что… — Атиус замолкает, выразительно посмотрев на важно прогуливающегося по моим рукам шигузути, который уже раз пятый совершает обход территории.

Ну что ж, логично. Очень логично. Дихол! Так и хочется выругаться, потому как степень вины альбиноса в моих глазах начинает резко падать, и этот факт вызывает тревогу. Нет, Дейлина, нет! Нельзя расслабляться! Пусть это и не его интрига, но ведь Атиус не захотел ради тебя ничем жертвовать. Не предложил стать женой, хотя и мог это сделать. Предпочел видеть тебя фавориткой. Официальной любовницей. Девочкой, с которой можно приятно проводить время, но которую вовсе не обязательно любить по-настоящему!

Все? Успокоилась?

Прислушиваюсь к себе и понимаю: успокоилась. Его откровенность — не повод менять к нему отношение, а моя лояльность — всего лишь способ получения информации. Хорошо бы Лурите удалось так же разговорить дядю, как и мне цессянина.

— О чем задумалась? — слышу негромкий вопрос. Пользуясь тем, то шигузути исследует кружева на левой руке, Атиус едва ощутимым касанием пальцев проводит по предплечью правой.

Малыш, заметив движение, тут же спохватывается и стремглав бежит к месту прорыва противником обороны. Принц меняет тактику. Теперь он осторожно заправляет мне за ухо выбившуюся из прически прядь. Его конкурент реагирует, немедленно взбираясь по ткани, чтобы добраться до нарушителя. А тот уже касается моей ладони. И снова малыш несется вниз.

Игра длится до тех пор, пока шигузути, которому беготня надоела, забирается мне на плечо, приподнимается на задних лапках и тихо раздраженно шипит. Загоняли, видите ли.

— Аккуратнее, он прыгучий, — говорю с улыбкой, чтобы предупреждение не выглядело как угроза, когда Атиус снова пытается взять меня за руку. — Дайте ему передохнуть.

— Хорошо, — явно довольный тем, что прогресс в наших отношениях налицо, уступает Атиус и напоминает: — Ты на вопрос не ответила.

— Вы сказали, что мои дяди многое от меня скрыли, — немедленно пользуюсь его разговорчивостью. — Что именно?

— Я лишь предположил, опираясь на тот факт, что ты спрашиваешь о вещах, которые Джаграс, как твой воспитатель, обязан был тебе разъяснить. — Вместо конкретного ответа я получаю вот такой обтекаемый. — Так что мне сложно сказать, что именно ты не знаешь из того, что известно мне.

Атиус некоторое время наблюдает, как я глажу нервно бьющего хвостиком шигузути, и наконец делает правильный вывод из моего молчания.

— Не обижайся, — просит примирительно. — Все, что тебе нужно знать, постепенно выяснится. Ну а то, что не нужно… — Он снова позволяет себе многозначительную паузу, прежде чем продолжить: — Зачем тебе забивать себе голову проблемами, Дейлина? Оставь их мне. В конце концов, это моя обязанность их решать и о тебе заботиться, потому что я — твой любовник. То есть… — Принц зажмуривается и встряхивает головой, сообразив, как нелепо это звучит применительно к нам. — Будущий, разумеется.

— Понимаю. — Я с трудом сдерживаю себя, чтобы не рассмеяться. Маскируя это, мне приходится капризно надуть губки и отвернуться.

— Ты устала, — проявляет безграничное терпение Атиус. — Отдыхай. Прости, но ужинать тебе придется одной. У меня есть дела.

Он поднимается, продолжая говорить:

— Завтра мы прибываем на Цесс. Думаю, что на разминку в спортзале тебе стоит идти, только если ты точно хорошо себя чувствуешь. А лучше как следует выспись и приведи себя в порядок. Встреча на планете будет торжественной, и мне бы хотелось быть уверенным, что ты перенесешь ее без проблем. Придется снова побыть в центре внимания. Сомнительно, что танцевать мы будем завтра, но вот дня через два-три — определенно.

— А как же невеста? — О своей мнимой обиде я моментально забываю.

— Будет и невеста, — улыбается альбинос. — Вне всяких сомнений, отец уже подобрал подходящие кандидатуры. Мне останется только сделать окончательный выбор, и мы скрепим наш семейный союз. Отдыхай.

Дверь за цессянином закрывается, а я так и сижу с бешено колотящимся сердцем.

У меня есть лишь пара дней? И все? Я окажусь к нему привязана навсегда?

От этой мысли в глазах темнеет, во рту пересыхает, я начинаю задыхаться, а в ушах шумит и звенит так, словно кто-то включил в каюте пародию на музыку ипериан.

Никогда бы не подумала, что могу до такой степени испугаться.

На шестнадцать часов мы задержались в пути именно из-за того, что кораблям пришлось выходить в обычное пространство, чтобы перегрузить с леянского корабля на цессянский капсулу, в которой восстанавливался Атиус, а потом вновь уходить в погружение, чтобы все же добраться до Цесса. В итоге вместо прилета ранним утром, как изначально было запланировано, вошли мы в систему Бокуса только поздно вечером.

Естественно, что с утра рекомендации Атиуса относительно тренажерного зала я проигнорировала. У меня мало не только времени, но и возможностей для налаживания новых контактов. То есть мест, где я могу общаться с теми, кто может, вольно или невольно, дать мне шанс на спасение. В общем, едва проснулась, первым делом помчалась в спортзал. И ничуть о своем решении не пожалела. Потому что…

Потому что, во-первых, узнала наконец, что такое «лиглиорас».

— Вам не понравился вкус? — удивилась королева, когда я осторожно поинтересовалась происхождением продукта. — Это единственный совершенно съедобный плод на Вионе. Если бы не он, первопоселенцы вряд ли бы выжили. Вещества, которые в нем содержатся, улучшают состояние организма, повышают выносливость, вообще все физиологические процессы стимулируют. Ох, Дейлина, вы, наверное, его так и не попробовали? Иначе бы на церемонии с вами точно все было в порядке.

Она сокрушенно покачала головой, а я только руками развела, покраснев и пробормотав что-то про психологическую несовместимость с красными продуктами питания. Вот только что же не понравилось в столь замечательном блюде шигузути, я так и не поняла. Может, он на самом деле как-то неприятно пахнет? Не зря же малыш отпрыгивал.