А вот и водичка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Еще раз оглянувшись по сторонам и никого не обнаружив, решаю попить из кулера, что стоит аккурат рядышком со мной. Ну а что такого? Здесь все равно никого нет, кроме меня, а значит, и ругать никто за своеволие не станет.

Отцепив стаканчик, подставляю под краник и жадно слежу глазами, как водичка его заполняет. Ужасно сильно хочется пить, особенно после встречи с неизвестным мужчиной, которому Артем почему-то обрадовался как к родному. Смягчив горло, повторяю сие действие, чувствуя, что мне этого мало. После второго становится значительно легче.

Вздохнув, разворачиваюсь в поиске занятия на неизвестное время.

В дверном проеме, которого я сразу почему-то не заметила, а скорее просто не обратила внимания, потому что, по идее, и не должна была этого делать, стоит до умиления красивая девушка. Прямые длинные волосы шоколадного оттенка, пухлые губки бантиком и карамельного цвета глаза, искрящиеся весельем.

— Привет.

«Улыбаемся и машем», — все, что приходит на ум.

Нет, ну серьезно, за сутки я вымоталась так сильно, что вежливость у меня явно стоит на последнем месте. Если она вообще осталась. Но, как показали последние события, с этим у меня все сложно. Я либо молчу, либо пытаю Артема.

А еще я чертовски сильно устала и хочу забыться сладким сном в своей любимой кроватке. И кричать, ругаться и драться, только бы все узнать. Останавливает только недоверие со стороны Артема и его косые, ничем не обоснованные взгляды в мою сторону.

Он не доверяет мне — ясно как белый день.

Обещание самой себе, что я наизнанку вывернусь и всеми силами добьюсь его прощения, не позволяет безнадежно опустить руки. И, пожалуй, добиваться прощения я начну прямо с девушки. Раз она здесь, значит, я просто обязана проявить вежливость и подружиться с ней.

Ради него.

А то мало ли снова какая-нибудь подружка его лучшего друга. Не хватало еще ревновать его на пустом месте.

— Привет, — усмехнувшись, девушка присаживается в уголок дивана и одаривает меня насмешливым взглядом.

Чувствую себя как-то неловко. Ощущение, что я сделала что-то не так, не собирается меня покидать. Наоборот, сковывает движения и поднимает несвойственную для меня в повседневной жизни нервозность.

— Я Полина, — плюхаюсь рядом, попутно закидывая куда подальше червячка сомнения. Он грызет все, что только можно. В первую очередь, мою непоколебимую временем уверенность, затем неосведомленность. Я ведь до сих пор не всех друзей Артема знаю.

— Камилла.

И снова эта ангельская улыбка, перед которой невозможно устоять.

— А ты здесь… — киваю на дверь, и девушка понимающе улыбается. Действительно, зачем утруждаться и подбирать красивые слова, когда и так все понятно.

— Там мой, — она замолкает, слегка хмурится, отчего изящные шоколадные бровки превращаются в домик. — Я не знаю, кто он мне, — в красивых карих глазах успевает промелькнуть грусть.

— Эм… это как?

«Заткнись, Полина. Твое безграничное любопытство тебя когда-нибудь погубит», — шепчет ангелок, гордо восседая на левом плече, пока дьяволенок с правого пытается испепелить его ненавидящим взглядом: «Ну, или ты кого-нибудь. Как показывает практика, это делать ты умеешь лучше всего».

— У нас дочь… общая.

Голос больше не звучит радужно, из глаз испарился прежний блеск.

— Поздравляю, — вырывается из меня, прежде чем успеваю до конца осмыслить сложившуюся ситуацию.

— Он узнал о ней вчера.

Признаться честно, печальная ситуация.

Да по сравнению с моей глупой выходкой история Камиллы — это нечто.

— Сколько ей?

— Почти два.

Ба-бах!

— Сколько? — пищу неестественным голосом, удивленно хмуря брови и лоб. Идиотская привычка, но ничего не могу поделать. Такое у меня с детства: там, где брови, там и лоб. Это сколько же лет девушке, что дочери два года? Она выглядит от силы лет на восемнадцать.

— Нам было восемнадцать. Выпускной класс.

Я что, сказала это вслух? Вот дурья башка.

— Но почему сейчас?

Мне искренне жаль Камиллу, которой пришлось познать материнство в столь раннем возрасте. Нет, я вовсе не чайлдфри и совершенно не против детей, но просто, когда ты остаешься совершенно один, без поддержки любимого человека, это отстой.

— Мы просто друзья. Случайно перешагнувшие за грань дозволенного.

Судя по вновь появившимся смешинкам в карих глаза девушки, мои глаза готовы от удивления вылезти из орбит. Серьезно? Друзья, которые вот так вот взяли и перешагнули грань дозволенного? Да между этими друзья искры, наверное, с первого класса летают. И до сих пор ни одна не погасла.

— И что теперь? — вопрос слетает с губ, пока я продолжаю сидеть и мять в руках пустой стаканчик из-под воды.

— Он настаивает на браке, — Камилла обреченно вздыхает и отводит взгляд в сторону двери, за которой ранее скрылся Артем, и, видимо, там на данный момент не только он и Леша.

— Ты не хочешь?

Господи, да закройте мне кто-нибудь рот. О чем я вообще спрашиваю? Да какая мне разница, к чему эти двое придут в жизни. Это проблемы каждого из них, мне свои разгребать надо, а я о чужих бедах думаю. Но блин…

— Я боюсь его. Сейчас он далеко не тот парень, которого я знала раньше.

И то правда. Я бы тоже не смогла жить с человеком, в котором бы сомневалась хоть чуть-чуть.

Интересно, а Артем уже думал всерьез о том, чтобы нам съехаться? Одно дело шутить при родителях, а другое — по-настоящему. После ужина в родительском доме он не то что не говорил о подобном, даже не намекал. Все его мысли заняты моими возможными биологическими родителями.

Эх, а мне так хочется засыпать с ним по ночам в обнимку и просыпаться по утрам от его горячих поцелуев и шаловливых рук. Но, увы, мне еще надо заслужить его доверие, а ему решить вопрос с возможными родственниками.

Очень надеюсь, что он ошибается. Я по-прежнему не готова их видеть.

— Прости, что вмешиваюсь, но ты ведь любишь его?