Установив зонтик и пристроив под ним складной стул, она намазалась солнцезащитным кремом, то и дело поглядывая на юг. Бегун всегда появлялся с южной стороны, где располагались «Ритц» и дорогие кондоминиумы. Постелив пляжное полотенце, Мерсер растянулась на солнце. Потом надела солнечные очки и соломенную шляпу и принялась ждать. Как обычно в будни, пляж был практически безлюден. Ее план состоял в том, чтобы, завидев его на расстоянии, лениво направиться к воде и оказаться рядом, когда он будет пробегать мимо. Она скажет ему «Доброе утро», воспользовавшись тем, что на этом дружелюбном пляже здороваться даже с незнакомыми людьми было в порядке вещей. Опираясь на локти, Мерсер ждала, стараясь не думать о себе как о еще одном несостоявшемся писателе. Пять тысяч слов, которые она недавно удалила, были худшими из всего, что когда-либо выходило из-под ее пера.

Он жил здесь не меньше десяти дней, что слишком долго для пребывания в гостинице. Не исключено, что он снял квартиру на месяц.

Мерсер понятия не имела, о чем станет дальше писать.

Он был всегда один, но находился слишком далеко, чтобы увидеть, есть ли у него обручальное кольцо.

За пять лет персонажи так и не стали живыми, а изложение легким, да и воображение не рождало идей, которые бы ей самой нравились, и Мерсер понимала, что никогда не закончит роман. Услышав звонок мобильника, она нажала клавишу приема. В трубке послышался голос Брюса:

– Надеюсь, я не отрываю гения от работы.

– Вовсе нет, – заверила Мерсер и подумала, что на самом деле лежит на пляже практически голой, чтобы соблазнить незнакомца. – Сейчас у меня перерыв.

– Отлично. Послушайте, сегодня у нас подписание, и меня слегка беспокоит явка. Писатель – неизвестный парень, и это его первый роман, который не очень хорош.

Как он выглядит? Сколько ему лет? Традиционной ориентации или гей? Но задавать эти вопросы Мерсер не стала, а просто заметила:

– Так вот, значит, как вы продаете книги. Собираете на помощь своих писателей.

– В самую точку! А Ноэль устраивает спонтанный ужин дома в его честь, конечно. Только мы, вы, он и Майра с Ли. Должно быть весело. Так что скажете?

– Позвольте мне свериться со своим расписанием. Да, я свободна. Во сколько?

– В шесть, после чего ужин.

– Одежда повседневная?

– Шутите? Вы же на пляже! Тут все дозволено. Можно прийти даже босиком.

К одиннадцати солнце раскалило песок, а бриз перелетел в другое место. Судя по всему, для пробежки было слишком жарко.

6

Писателя звали Рэндал Залински, и быстрый поиск в Интернете мало что прояснял. Его краткая биография была намеренно туманной, дабы создать впечатление, что опыт в сфере «темного шпионажа» давал автору редкое знание тонкостей всех видов терроризма и киберпреступности. Роман был о футуристическом столкновении между США, Россией и Китаем. Его синопсис в двух параграфах до смешного выпячивал сенсационность, отчего Мерсер даже слегка покоробило. На фотографии был изображен белый мужчина чуть старше сорока. Никакого упоминания о жене или семье. Живет в Мичигане, где, конечно же, работает над новым романом.

Его автограф-сессия будет третьей, которую Мерсер посетит в «Книгах Залива». Первые две вызвали у нее болезненные воспоминания о своем прерванном туре семь лет назад, и она решила больше их не посещать или по крайней мере постараться избежать. Однако следовать подобному решению оказалось непросто. Автограф-сессии давали ей возможность не терять связи с магазином, что было важно и на чем Элейн решительно настаивала. И к тому же сказать Брюсу, будто она слишком занята, чтобы поддержать приехавшего в рамках тура автора, особенно после его звонка с личным приглашением, было практически невозможно.

Майра права: у магазина было много верных друзей, и Брюс Кэйбл умел обеспечить приличную явку. Когда появилась Мерсер, наверху возле кафе уже собралось около сорока человек. По случаю мероприятия столы и стеллажи были отодвинуты назад, чтобы освободить место для расставленных вокруг небольшого подиума стульев.

В шесть часов посетители расселись по местам, оживленно болтая. Большинство из них пили дешевое вино из пластиковых стаканчиков, и все казались довольными своим присутствием. Майра и Ли сели в первом ряду, всего в нескольких дюймах от подиума, как будто лучшие места всегда были зарезервированы для них. Майра смеялась и болтала по меньшей мере с тремя людьми одновременно. Ли тихо сидела рядом и смеялась, если того требовали обстоятельства. Мерсер стояла в стороне, опираясь на стеллаж, словно оказалась тут случайно. Публику в основном составляли люди пожилые, и она снова отметила про себя, что была самой молодой. Любители книг предвкушали общение с новым писателем, и царившая атмосфера отличалась теплом и дружелюбием.

Мерсер призналась себе, что искренне завидует. Если бы она закончила проклятую книгу, то тоже могла бы отправиться в тур и привлечь поклонников. Затем вспомнила свой тур и каким коротким он оказался. Это заставило ее по достоинству оценить и отдать должное таким магазинам, как «Книги Залива», и таким людям, как Брюс Кэйбл, которые не жалели сил для развития читательского интереса. Брюс вышел на подиум, поприветствовал собравшихся и в самом радужном свете представил им Рэнди Залински. Годы, проведенные тем в «разведывательном сообществе», позволили ему приобрести уникальный опыт и стать обладателем редких знаний о невидимых опасностях, подстерегающих за каждым углом. И все в таком роде.

Залински больше походил на шпиона, чем на писателя. Вместо привычных выцветших джинсов и мятой куртки он был в дорогом темном костюме и белой рубашке без галстука. Красивое загорелое лицо гладко выбрито. И нет обручального кольца. Он говорил экспромтом тридцать минут и рассказывал пугающие истории о будущих кибервойнах и о том, как США сдает позиции в противостоянии со своими противниками – русскими и китайцами. Мерсер подумала, что за ужином он будет рассказывать те же страшилки.

Судя по всему, Залински совершал тур в одиночку, и Мерсер, задумавшись о своем, решила, что у парня есть неплохой потенциал, хотя, к сожалению, он проводил в городе всего одну ночь. Она также подумала о слухах, утверждавших, будто Брюс приударял за молоденькими писательницами, а Ноэль делала то же самое с мужчинами. «Спальня писателей» в их башне якобы использовалась для ночных забав. Теперь, после знакомства с ними, Мерсер в это не верилось.

Когда Залински закончил, публика, поаплодировав, выстроилась в очередь перед столом, на котором стояли стопки с экземплярами его книги. Мерсер не хотела покупать книгу и не собиралась ее читать, но выбора у нее не оставалось. Она вспомнила, какой пыткой было сидеть в одиночестве за столом и отчаянно надеяться, что кто-то купит книгу, и к тому же ей предстояло провести следующие три часа в обществе автора. Она чувствовала себя обязанной и терпеливо ждала, пока очередь двигалась вперед. Заметив ее, Майра завязала беседу. Представившись Залински, они смотрели, как он оставляет автограф на их экземплярах.