– Майра! – укоризненно произнесла Ли.

– А вы были в Провансе? – поинтересовалась Ноэль.

– Нет, но мне всегда хотелось. А сколько вы там пробудете?

Ноэль пожала плечами, словно это не важно.

– Думаю, с месяц или около того.

Она переглянулась с Брюсом, будто приглашение Мерсер было спонтанным и не обсуждалось заранее.

Мерсер заметила это и сказала:

– Лучше я приберегу деньги на письменный стол.

– Разумно, – одобрила Майра. – Вам лучше остаться здесь и писать. Хотя моего мнения никто и не спрашивал.

– Вот именно, – тихо согласилась Ли.

Они пустили по кругу большое блюдо с ризотто с креветками и корзину с хлебом, и, немного пожевав, Майра подняла скользкую тему.

– С вашего позволения я внесу кое-какое предложение, – заявила она, не смущаясь, что говорит с набитым ртом. – Это очень необычно, и я никогда не делала ничего подобного раньше, что лишь укрепляет мою решимость, поскольку мы вступаем на неизведанную территорию. Здесь и сейчас, прямо за этим столом мы должны осуществить литературную интервенцию. Мерсер, вы пробыли здесь сколько? – месяц или около того, и не написали ничего, что можно продать. И я, признаться, начинаю уставать от ваших стенаний по поводу отсутствия прогресса с романом. Итак, ни для кого не секрет, что у вас нет сюжета и, поскольку вы не публиковались сколько? – десять лет…

– Точнее, пять.

– Без разницы. Ясно как дважды два, что вам нужна помощь. Поэтому я предлагаю, чтобы мы как ваши новые друзья подставили плечо и помогли с сюжетом. Посмотрите, какие за столом собрались таланты! Нет сомнения, что нам удастся направить вас в нужную сторону.

– Хуже уж точно не будет, – согласно кивнула Мерсер.

– Вот что я имею в виду, – продолжала Майра. – Итак, мы здесь, чтобы помочь. – Она сделала несколько глотков пива прямо из бутылки. – Теперь в целях этой самой интервенции нам нужно установить некоторые параметры. Во-первых, самое главное – решить, хотите ли вы писать высокую литературу, которую никто из издателей не возьмет, да что там, даже Брюс не сможет ее продать, или нечто более легкое. Я читала ваш роман и ваши рассказы и ничуть не удивлена, что их не покупают. Только не обижайтесь, ладно? В конце концов, это же интервенция, и корректности тут не место. Договорились? Без обид за резкость?

– Валяйте! – улыбнулась Мерсер.

Остальные кивнули. Идея всем нравилась.

Набив рот салатом, Майра продолжила:

– Я хочу сказать, подруга, что вы отлично пишете, и от некоторых фраз у меня буквально перехватывало дух, что, наверное, сомнительный комплимент для хорошего стиля, но у вас есть дар, и вы можете творить в любом жанре. Так что это будет – высокая литература или массовая?

– А нельзя ли их совместить? – поинтересовался Брюс, явно получая удовольствие от происходящего.

– Отдельным авторам это удается, – ответила Майра, – но подавляющему большинству – нет. – Взглянув на Мерсер, она пояснила: – Мы об этом спорим уже лет десять, с нашей первой встречи. Как бы то ни было, давайте предположим, что вам вряд ли удастся писать прозу, которая приведет в восторг критиков и принесет внушительные гонорары. Тут, кстати, нет никакой зависти. Я больше не пишу, так что моя литературная карьера завершена. Я не знаю толком, чем сейчас занимается Ли, но она точно не печатается.

– Майра, перестань.

– Поэтому мы можем смело утверждать, что ее карьера тоже в прошлом, поэтому нам все равно. Мы немолоды, у нас полно денег, поэтому мы никакие не конкуренты. Вы молоды и талантливы, и у вас будут перспективы, если вы просто поймете, что именно писать. В этом и заключается цель нашего вмешательства. Мы здесь, чтобы помочь. Кстати, Ноэль, это ризотто просто восхитительно.

– От меня требуется ответ? – спросила Мерсер.

– Нет, это интервенция. Вы должны сидеть и слушать, как мы разбираем вас по косточкам. Брюс, ты пойдешь первым. Что нужно писать Мерсер?

– Сначала я спрошу, что она читает.

– Все, что написал Рэнди Залински, – ответила Мерсер, и это вызвало дружный смех.

– Бедный парень мучается с мигренью, и мы насмехаемся над ним за ужином, – заметила Майра.

– Да поможет нам Бог! – тихо сказала Ли.

– Какие три последних романа вы прочитали? – уточнил Брюс.

Мерсер сделала глоток вина и секунду подумала.

– Мне понравился «Соловей» Кристин Ханны, и, по-моему, он хорошо продавался.

– Так и есть, – согласился Брюс. – Сейчас он выпущен в мягкой обложке и по-прежнему востребован.

– Мне эта книга тоже понравилась, – призналась Майра. – Но вы не можете зарабатывать на жизнь книгами о Холокосте. Кроме того, Мерсер, что вы знаете о Холокосте?

– Я не говорила, что хотела писать о нем. Кристин написала двадцать книг, и все разные.

– Не думаю, что ее можно отнести к высокой литературе, – заявила Майра.

– А ты уверена, что сможешь определить высокую литературу, если она вдруг попадется? – поинтересовалась Ли, усмехнувшись.

– Это ты так шутишь, Ли?

– Да.

Брюс вернул беседу в прежнее русло:

– А два других романа?

– «Катушка синих ниток» Энн Тайлер – одна из моих любимых, и «ЛаРоза» Карен Луизы Эрдрих.

– Все женщины, – отметил Брюс.

– Да, я редко читаю книги, написанные мужчинами.

– Интересно и естественно, поскольку больше двух третей всех романов покупают женщины.

– И все три хорошо продаются, верно? – спросила Ноэль.

– О да, – подтвердил Брюс. – Они пишут отличные книги, которые успешно продаются.

– Бинго! – воскликнула Мерсер. – Это и есть моя цель.

Брюс посмотрел на Майру и сказал:

– Приехали! Вот и весь результат интервенции.

– Не спеши. Как насчет детективов? – осведомилась Майра.

– Не очень, – призналась Мерсер. – Мой мозг недостаточно изворотлив, чтобы сначала разбросать подсказки, а потом их собрать.

– Триллеры?

– Не мое. Я не умею закручивать сюжет.

– Шпионаж?

– Во мне для них слишком много женского.

– Ужасы?

– Шутите? После наступления темноты я пугаюсь собственной тени.

– Любовные романы?

– Я все еще девственница.

– Порнография тоже перестала продаваться, – добавил Брюс. – Все, что надо, можно бесплатно найти в Сети.

Горестно вздохнув, Майра посетовала:

– Да… были деньки! Двадцать лет назад мы с Ли зажигали в романах не по-детски. Научная фантастика? Фэнтези?