в моём табеле идут в качестве трофеев или компенсации. — Даже крошечной марки не получил.

— Ясно. Так может и не станут тебя искать? Или ты так важен?

— Насчёт важности не знаю, вряд ли. Но если не сам сын главы, то его наставник Алаир обязательно решит поквитаться за придуманное оскорбление. Мне показалось, что он посчитал для себя очень важным то дело, в которое я едва не вляпался.

— Знаю такого, — кивнул Гривер. — Пожалуй, если ты помешал его планам, то он может отомстить. Слишком мелочливый человек и очень не любящий, когда кто-то из низов не считается с его властью.

— Так что с моей помощью? — спросил я.

— Сделаю, — он протянул ладонь и сгрёб вторую кучку марок. — Прямо сегодня и пойдём.

— Сегодня? — переспросил я.

— Ага. Чего зря время терять? Я быстрее свои марки получу, а ты не станешь нервничать, что сдам тебя фештелям. Если согласен, то сверху ещё пять сотен и через пару часов выдвинемся.

Это были практически последние мои кристаллы. Но стоит мне выбраться за стены, как я быстро пополню кошелёк.

Глава 25

Гривер полностью оправдал моё доверие к нему. Ну, и все затраты отработал от и до. «Алатристе» без проблем вывел меня за пределы Бэрвэ и его посад, доставив на самую крайнюю купеческую стоянку, где формировались караваны для отправки в другие города пояса. Вышли мы через ворота, которые контролировал клан Нур.

— Вон той компании вчера здесь не было. Выходит, не зря ты опасался преследования, — мимоходом указал мой проводник на троицу крепких мужчин, сидевших на лавочках недалеко от ворот. — Хотя, может они и не за тобой.

— За нами не пойдут?

— А они на нас внимания не обратят, — хмыкнул собеседник и направился прямо к караулке стражи. Через пять минут позвал меня. Внутри в первую секунду я напрягся, увидев пару стражников. Вместе с Гривером они легко скрутят меня в таком тесном помещении, где моя ловкость и невидимость не помогут.

— Не дёргайся, — успокоил меня усач, заметив мою нервозность, — тебе никто не угрожает. Вот, возьми это и надень.

Он протянул мне шлем-тарелку и сюрко, в каком ходила стража клана Нур.

— И ещё тысячу марок нужно заплатить за помощь и то, что закроем глаза на тебя, — скрипучим голосом произнёс самый здоровый из воинов. — Сдавать шавкам Ферштель мы тебя не будем, но и прикрывать тоже.

— Нет у меня столько, — скрипнул я зубами, затем секунду раздумывал и закатал рукав куртки. После размотал матерчатую ленту на запястье и снял с руки амулет с Мимикрией. — Есть только это. Энергии здесь до краёв, сам амулет новый, поэтому прослужит долго. Можно продать тысяч за двенадцать. Отдаю в качестве оплаты ваших услуг.

— Сгодится, — стражника опередил Гривер, успев первым сцапать амулет с моей ладони. — А это твоя тысяча, Декан, — практически одновременно с этим движением второй рукой он положил на табурет перед стражником одну великую марку.

— Гривер! — возмутился детина.

— Чего? — прям с виду искренне удивился «Алатристе». — Ты просил тысячу — ты получил тысячу.

— Тьфу, — плюнул под ноги тот. — Вот всегда с тобой так.

— Со мной всегда выгодно, Декан. И вкусно, — хохотнул Гривер. — Давай завтра со своим десятком подваливай в таверну. Я вам поставлю такой стол, какой ты никогда не видел. Тебе же не всё равно как выпивку получить за амулет? А, Декан?

Хмурость из взгляда стражника ушла. Он резко кивнул:

— Договорились.

Одетый стражником, я спокойно прошёл через ворота в сопровождении Декана, а там мы с ним и Гривером устроились на одной из полупустых телег и доехали до купеческой площадки. Там я отдал обратно вещи и попрощался с мужиками. Дальше теперь сам. Пока ехал, то подумал, что миры хоть и разные, но в чём-то имеют невероятную схожесть. Аренда служебной одежды мне напомнила махинации с «карточкой участника» на всевозможных выставках в той же Москве. Я и сам не раз покупал за полцены возможность попасть на такие мероприятия с бейджиком сотрудника или участника выставочного павильона. После прохода через контроль карточка возвращалась её владельцу. Но это так, воспоминания о старой жизни.

— А новая, зараза, только что и заставляет меня бегать как лося во время гона, — вслух произнёс я. — Когда же остановлюсь-то и нормально поживу?

Ответ крылся в личной силе — Возвышении. Мне нужно было заиметь как можно более высокую ступень. Моя текущая двадцатая — просто капля в море. Для преследуемого одиночки требуется быть намного сильнее. Тем более, когда на пятках висят не абы кто, а кланы. Те, кто не испытывает недостатка в мощных бойцах и магах.

'Ступень возвышения: 20

Сила: 20

Телосложение: 20

Ловкость: 20

Привлекательность: 7

Боевой кнут: 15

Ментальный щит: 20

Гибкий скелет: 20

Стальной скелет: 20

Тихий шаг: 20

Выносливость: 20

Сильный удар ногами: 15

Регенерация: 20

Мимикрия: 20

Ориентирование под землёй: 8

Лёгкий скелет: 20

Лёгкие арбалеты: 20

Артефакторика: 20

Пси-артефактная ковка: 20

Чтение следов: 13

Защита: 20

Рудознатец: 10

Ночное зрение: 20

Ночное аурное виденье: 20

Увеличение размеров тела: 8

Скрытное подкрадывание: 20

Жизнестойкость: 20

Кровавое сосредоточие: 20

Кровавая пуля: 20

Слияние с окружающим миром: 20

Кровавый серп: 20

Внешнее тело: 20

Постороннее Присутствие: 20

Постороннее Внимание: 20′.

В целом мои характеристики радовали. Обладай я такими способностями во время встречи с Эрияной, то хрен бы она подвесила меня к потолку. Да что там, я бы не попал в её руки никогда! Чёртов Траш просто побоялся бы со мной связываться.

Пожалуй, я даже смог бы самостоятельно разобраться с молниевым барсом, который разгромил дирижабль, хоть и говорила Элля, что против него выстоит только воин двадцать пятой ступени и выше.

Увы, но в Поясе мои умения выглядели бледно. На территории городов ещё кое-как смог бы сидеть в когорте середнячков, но за стенами в лесах я рискую быстро оказаться в чьём-то желудке. Да только именно туда моя дорога лежит, никаких иных вариантов нет. Чтобы купить место в караване, нужны марки. А марки я могу взять лишь на охоте. Не продавать же единственный амулет? И вещь жалко, и след оставлю, если меня станет искать кто-то дотошный и сообразительный.

Ночь провёл на земле на ворохе веток и травы, кем-то оставленном сутки назад. Наверное, человек тоже был стеснён в средствах, поэтому сделал выбор в пользу бесплатного ложа при выборе между ним и сдаваемым спальным местом в бараках. Стоит сказать, что таких как я на стоянке хватало. Благо, что места тут было полно. После пробуждения под рокот пустого желудка, немного послонявшись по стоянке, окружённой таким количеством оборонительных конструкций, что и земной танк в них застрянет, я активировал маскировку и проскользнул мимо часовых в лес. Спустя пять минут оказался среди деревьев. Было видно, что местную растительность тут стараются прореживать. Но чем больше вырубалось крупных деревьев — для костров, заострённых кольев, для жилья — тем гуще пёрла молодая поросль. Конкуренцию деревцам и кустарникам составляла трава. Местные лопухи своими размерами напоминали детские зонтики. Хвощ и папоротник им не уступали. Среди всего этого раздолья флоры радовались жизни крупные насекомые и мелкие птахи. И вот они-то и станут моими трофеями. Заодно перекушу яйцами, если отыщу.

По неопытности я активировал Постороннее присутствие и чуть сознание с непривычки не потерял от сонма живых существ, которые меня окружали в радиусе десятков метров. В Бэрвэ такого эффекта не было, когда проверял работоспособность таланта. Чертыхнувшись, я вырубил его, решив использовать свой старый способ охоты — невидимость и тишина. Вместо украденного клановыми ублюдками арбалета я использовал Кровавую пулю. Кристалл из затвердевшей крови отлично заменял болт, проигрывая только по дистанции. Впрочем, бил я не дальше двадцати-двадцати пяти метров. На таком расстоянии не промахивался.

«Вы нанесли смертельный урон существу Белой ветви краснолапой высверке…».

«Вы нанесли смертельный урон существу Белой ветви гнойному жуку-цепляле…».

«Вы нанесли смертельный урон существу Белой ветви большой акаче…».

С каждого убитого жука, гусеницы или птицы я получал пару сотен марок. Жетоны с навыками были мусорными, поэтому я их разбирал на стандартные кристаллики. Очень быстро набрал несколько тысяч марок. Слишком далеко от охраняемой стоянки не уходил. Надеялся,