Черномор впечатлился. Нескромно, но да – я могу!

– Вы же понимаете, это действительно сила – он знает их слабые места, и война – его профессия. Может быть, поговорите с ним? Он сейчас здесь. – Я стараюсь не сильно мило улыбаться, иначе эффект будет как в приемной Соловья.

– У меня осталось двадцать семь молодцев – велика армия, – буркнул дядька.

– Так ведь можно созвать других. Я с утра собиралась с Ильей Муромцем поговорить.

Рассказала ему смутный план по мобилизации богатырей: потолковать со всеми, кто есть. Тройка самых известных, далее семь богатырей мертвой царевны, Никита Кожемяка и многие другие, не столь популярные в массах, дружины местных правителей. Работы очень много.

– Они ведь все здесь, Михаил Юрьевич?

– Здесь-то здесь, да взаимодействия между нами никакого. Да и как собрать всех? Сколько времени уйдет?

– Пошлем голубей с письмами, похоже, – встрял до того молчавший кот.

– Не понял, – растерялся богатырь.

– Я сейчас попробую провести в Лукоморье своего друга, у него уникальная способность обращаться в стаю голубей, – поддакнула я, хотя до прошлой секунды даже не думала об этом.

– О как, – крякнул Черномор и подкрутил усы.

Он помолчал, глядя вдаль.

– Я сейчас вернусь и поведаю своим добрым молодцам, что сотоварищи полегли от козней бесовских, о грядущей междоусобице с незнакомым врагом и помощи от такого же рогатого. Предстоит сложная беседа, и не одна бочка меда для этого нужна. Ты ручаешься за Трехрогого?

– Да, – уверенно ответила я.

– Можно мне поговорить с Черномором наедине, хозяуйка? – внезапно попросил кот.

Я удивилась, но отошла.

Бальтазару потребовалось несколько минут. Богатырь внимательно слушал, гладил бороду, искоса поглядывал на меня. Или мне почудилось, или компаньон сказал слово «пророчество», я больше не услышала ничего.

Михаил Юрьевич обернулся ко мне, подошел:

– Я сделаю, что смогу, убедили. Готовьте письма, я встану рядом и буду говорить так же, как вы, с каждым, кто откликнется. Медлить нельзя.

Черномор откланялся и ушел к своим, я хмуро посмотрела на кота:

– Что ты ему сказал? Я не люблю тайны. Какое такое пророчество?

– Один разговор подслушал однажды в Академии, неизвестно, правда или нет. Узнаешь в свое времяу, не ворчи. Дело сделано – это главное. Осталось голубя сюда провести.

И исчез, чтобы появиться уже возле избушки. Вот ведь себе на уме. Я еще постояла немного, размышляя о способности компаньона исчезать и появляться, это похоже на мерцание. Так и буду называть. «Мерцай отсюда, хитрая морда!» – можно сказать, если в край допечет.

Как же хочется спать.

* * *

В избе идиллия и тишина. Супчик спит, Трехрогий с чайником ходит, кот растянулся на лавке.

– А я тебе чай зеленый заварил, выпей, очень тонизирует, – подвинул мне Казимир кружку.

Пересказала бесу разговор, выпила чай и…

Летописец. Заметка № 7

Происходящее в Лукоморье не перестает меня удивлять. В частности – отношение Казимира Трехрогого к Яге. Я не силен в данном аспекте межличностных связей – летописцы одиночки по природе своей, так что записываю подробно, этот эпизод необходимо будет проанализировать.

Подобного поворота событий я не ожидал. Яга выпила чай и без чувств повалилась на стол. Кот озадаченно обнюхал хозяйку.

– Ты что, опоил ее? – зашипел он на беса, когти заскребли по полу, шерсть дыбом, вот-вот бросится.

– Снотворное дал, ничего плохого, пока она человек, такое работает. Пара часов отдыха ей необходима. Не кидайся на меня, злобный комок шерсти, избу разнесем, тут и так посуды целой нет.

– Дьявол! – щелкнул зубами кот.

– Ну, почти, – хмыкнул бес.

Бальтазар еще ходил кругом, успокаивался.

– Кто вообще с собой снотворное носит?

– Я. Знаешь, как часто спасало от болтливых женщин и утомительных вечеров?

Бес взвалил Ягу на плечо, как мешок с картошкой, поднял на второй этаж и уложил на кровать. Бальтазар укрыл сверху покрывалом.

Пока Яга спала, эти двое шептались на крыльце:

– Плохи дела у Янки, а?

– Да, неважно, – Бальтазар косо глянул на беса. – Тебе-то что?

– Я ее как на пороге своем увидел, ауру считал. Штормит так, что меня едва не снесло. Хорошо себя в руках держит, могло закончиться далеко не парой взорванных лампочек. Сейчас смотрю – вся эта резкая смена имиджа выдает стресс и без анализа. Зачем, ты думаешь, я подмастерья своего сюда притащить хочу? Пусть поработает, шут гороховый, отвлечет.

– Ты прав, мастер, ей сложно дается предназначение. Проводы знакомого очень подкосили, видел бы ты ее лицо в тот вечер. – Бальтазар запустил когти в доски. – Ягуся добрая, не закаленная, домашняя, как у людей говоряут, «пороху не нюхала», а кинули в пекло. Она справится, яу верю, но какой ценой, неизвестно.

– Что это за текст над дверями написан? Выглядит очень жутко, – поинтересовался бес.

– Это выдержка из ее контракта.

– М-да, я бы тоже не радовался.

Они долго сидели молча, а потом Казимир ушел, сославшись на дела.

Лично я не понял, с чего вдруг Яге переживать, провожая едва знакомого человека, и почему все так беспокоятся о ней. Мне не знакомы такого рода эмоции. Работа есть работа. Устроили тут кружок психоанализа.

Сладкий сон никак не желал отступать, глаза не открывались. Мозг неспешно анализировал ситуацию, складывая мозаику, выходило, что играю в спящую царевну я неспроста – всему виной чай. Эта мысль так поразила, что я вскочила с постели, наступила на подол своей юбки и едва не упала. Однако виновника рядом не оказалось – Казимир поторопился унести свои копыта подальше, очень мудро с его стороны. Свое мнение о произошедшей ситуации я в красках высказала компаньону с претензией: «Куда ты смотрел, двухкомнатный перевозчик блох». На мое возмущение кот ответил, что ситуация неординарная, но ничего плохого не случилось и выгляжу я, к слову, лучше: глаза к переносице косить перестали и щеки потеряли благородный могильный оттенок. А с мастером ругаться сейчас не резон – он нам нужен, преследовал благие цели, и вообще.

– Причинять добро и наносить справедливость? – уточнила я.

Бальтазар промолчал, прикинувшись глухим и крайне заинтересованным мухой на стене.

– Он шипел. Злился. Охранял, – вставил слово Супчик и устроился у кота на голове, аккурат между ушей.

Защитник маленький. Можно подумать, этого котика так запросто обидеть можно и тапком пригрозить. Я четыре часа потеряла, а меня ведь Тоха с Бастет ждать должны. Неудобно. Однако, стоит признаться, сон пошел мне на пользу, соображаю лучше. Отправила избу домой, друзей забрать.